– Великий князь решил вновь учредить ее?
– Да.
– А дадут ли ему это сделать бояре-опекуны? Ведь он еще под их попечительством. В совете же одни твои враги.
– Это не твоя забота, Григорий! Сказано, собрать стражу, вот и собирай. Пока тех, кто был в ней и прежде, потом, возможно, придется привлекать еще людей.
– Сделаю. Оповещу кого надо, дом московский посмотрю, вас встречу. А вот насчет будущего сомневаюсь.
– В чем твои сомнения?
– Не знаю, сможем ли мы что-то изменить. Шуйские сейчас сильны. Да и немудрено. Противников своих они казнили, засадили в темницы, сослали. В уделах правят верные им люди. На Москве их сторонников много.
– А у нас мало? Смотрю, не по душе тебе возвращение на государеву службу. Коли так, то на Москву поедет Матвей Гроза, а ты останешься здесь, будешь управлять хозяйством, поддерживать порядок в вотчине.
– Ты что, князь? О чем говоришь? Я воин, а не староста.
– Да? Тогда чего капризы выкидываешь, прямо как девица нецелованная?
– Князь!..
Ургин прервал Тимофеева:
– Так ты едешь на Москву?
– Еду.
– А раз едешь, запоминай. До города следует добраться по возможности скрытно. Так же тайно встретиться и поговорить с нашими ратниками. Дома можно объявиться и открыто. Покуда не приеду, послушай, что люди посадские меж собой о правлении бояр говорят. Как относятся к ним, к самому государю. Мне важно знать настроение народа. В нем наша главная сила.
– Это понятно.
– Хорошо. Выедешь из села под закат.
– Понял.
– А понял, ступай и готовься к отъезду. – Ургин перевел взгляд на Грозу. – Тебе, Матвей, быть при усадьбе, на охране. Утром поедешь впереди, дозорным. Шуйские уже знают, что ко мне приезжал великий князь. Ждать от них можно всего.
– Сколько людей для охраны с собой возьмем?
– Ты спрашиваешь так, будто у нас здесь целая дружина.
– Немалый отряд из крестьян!
– Возьмем четверых. Это кроме меня, Алеши и тебя. Хватит. Потом крестьян вернем в село.
– Ясно.
– Ступай и ты.
Проводив верных стражников, князь Ургин вошел в дом. Сейчас ему больше всего хотелось быть рядом с Ульяной, подарившей ему такую радостную весть о своей беременности, уже и нежданной.
Утром 13 июля повозка в окружении всадников выехала со двора усадьбы Ургиных. Княжескую семью вышло провожать все село. Крестьяне любили Дмитрия, Алексея, а больше всего сердобольную Ульяну.
Село из года в год росло. На Юрьев день приходили новые семьи, чтобы поселиться в Благом. Молва о справедливости и милосердии князя распространялась на многие версты. Дмитрий всех принимал, давал место, землю, помогал построиться, обзавестись скотом, птицей. Он не брал оброка, покуда крестьянские семьи не окрепнут, не встанут на ноги. Князь построил храм, молился в нем вместе со всеми. Это нравилось людям, и они шли к Ургину. От него не уходил никто.
До Москвы добрались благополучно. В 10 часов повозка въехала во двор городской усадьбы Ургиных. Челядь помогла Ульяне выйти, сняла вещи, понесла в дом. Супруга князя занялась хозяйством. Дмитрия же встретил Тимофеев, попридержал Коршуна.
Князь спрыгнул наземь, передал коня Кирьяну, отвел брата супруги в сторону.
– Как дела, Гриша?
– Все сделал, исполнил так, как ты велел. На Москву приехал скрытно, не привлекая внимания. Да и кому я нужен? Тут же обошел наших людей. Ратники рады твоему возвращению. Все изъявили готовность немедля выйти на службу.
– Никто не отказался?
– Никто. Больше скажу! Покуда мы в Благом прохлаждались, мужики новых ратников подобрали. Сегодня на твоей стороне может встать немалая дружина, больше сотни.
– Кто же так усердствовал?
– Все, князь.
– Без особого на то приказа!..
– Так люди видят, что творится на Москве, понимают, что долго подобное безобразие продолжаться не может. Великий князь все одно начнет порядок наводить, без этого конец всему. Значит, Ивану потребуются верные люди, чтобы бить врага внутреннего, который оказался хуже внешнего. Или они не так сделали?
– Ладно, Григорий, что сделано, то сделано. Люди нам действительно понадобятся. Только не толпа с дубинами, а организованная дружина, вооруженная не хуже других служивых людей.
– Это моя забота.
– Добро. Я переоденусь, и поедем с тобой во дворец. Поглядим, как встретит нас первый советник боярский, князь Андрей Шуйский. По дороге в Кремль расскажешь мне о настроениях в городе.
– Есть что рассказать!
– Тогда жди, я скоро.
В половине двенадцатого князь Ургин и ратник Тимофеев въехали с площади в Кремль. Стража не остановила их. Только у дворца великого князя охрана преградила путь приезжим. Но тут на крыльцо вышел Иван и велел ей удалиться.
Государь двинулся навстречу Дмитрию, радостно улыбаясь:
– Приветствую! Очень рад вновь видеть тебя в Кремле.
Радовался великий князь, но не Андрей Шуйский, который озабоченно смотрел с кремлевской стены на встречу Ивана с Ургиным.
С того времени прошло пять месяцев. Князь Ургин почти постоянно находился в Кремле. Он отмечал благоприятное влияние на великого князя митрополита Макария, пресекал попытки Шуйского и преданных ему бояр втянуть юного князя в гульбища и разврат.
Андрей Шуйский не выступал открыто против Ургина и особой стражи, восстановленной в прежнем положении. Да и с подросшим Иваном он обходился не как его братья, Иван да Василий. Теперь Шуйский вынужден был считаться с мнением великого князя.
Это не помешало ему в сентябре месяце обвинить в измене князя Воронцова и его сына Федора. Но казнить Воронцовых великий князь не позволил, приказал отправить их на службу в Коломну.
Декабрьским морозным вечером, 16 числа, Иван позвал к себе князя Ургина.
Тот явился в палаты, поклонился.
– Слушаю тебя, государь.
– Поговорить мне с тобой надо, Дмитрий.
– Я всегда к твоим услугам.
– Не здесь, князь. Давай-ка завтра поедем за город, подышим свежим воздухом, обсудим кое-какие вопросы.
– Как скажешь.
– Едем утром, после трапезы. Много охранников с собой не бери, чтобы не привлекать особого внимания.
– Слушаюсь!
– А сейчас поезжай домой. Намаялся за день?
– Я в порядке, государь.
– Знаю, но во дворце сейчас делать нечего, отдыхай.
Ургин поклонился, вышел из покоев великого князя и поехал домой.
Там он вызвал к себе Тимофеева.
– Гриша, завтра утром, после трапезы великий князь желает прогуляться по окрестностям Москвы. Видимо, о чем-то важном поговорить со мной хочет. Но не в Кремле, где повсюду уши Андрея Шуйского. Охранников много брать с собой не велел, однако за городом всякое может случиться. Поэтому с Иваном поедем мы с тобой да Алешка. А в сторонке, поблизости должны быть еще люди.
– У нас завтра вне службы Федор Шляга, Андрей Молчун, Васька Угрюмый да Карп Смуглов. Но можно снять и ратников от дворца.
– Нет. Наряд не трогаем! Пусть несут службу как обычно, а вот четверых, изначально названных тобой, надо предупредить, чтобы с утра были наготове, при оружии. Пусть они вразброд следуют за нами от Кремля.
– Куда поедем, государь не говорил?
– Точно нет, за город. Людей немедля предупреди. Сыну я сам скажу.
– Тогда я поехал на посад?
– Езжай с Богом!
17 декабря князь Ургин с сыном Алексеем и с Григорием Тимофеевым приехал в Кремль в половине девятого. Тут вышел из дворца великий князь в простой одежде. Ему подвели коня.
Он вскочил в седло и приказал:
– Едем!
– Позволь узнать, куда отправимся, государь?
– Увидишь!
Конь великого князя пошел к воротам. За ним поспешили Ургины и Тимофеев. Москву они миновали быстро, вышли в поле у берега реки, потом к лесу, видневшемуся впереди. По ходу Иван знаком руки подозвал к себе Ургина. Тот направил Коршуна к скакуну великого князя. Кони пошли мелкой рысцой.
Иван заговорил без подготовки:
– Вчера ко мне дядья тайно приходили, Юрий да Михаил Глинские. Разговор мы вели в нижних палатах. Дядья сказали, что Шуйские новый заговор затевают. С ними якобы Воронцовы, Юрий Темкин, Фома Головин и Иван Кубенский.
– Кого на этот раз хотят свалить Шуйские? Самих Глинских, братьев твоей покойной матери?
– Нет, дядья Шуйским не угроза. Они нацелились меня извести.
– Об этом тебе тоже дядья сказали?
– Да. Ты не согласен с ними?
– От Шуйских можно ждать любой мерзости. Но откуда дядья твои проведали о заговоре? Ты спрашивал их?
– Спрашивал. Юрий Васильевич сказал, что у него надежный человек на службе при князе Федоре Ивановиче Скопине. Он, мол, и прознал про заговор.
– Странно! Шуйские всегда умели хранить свои тайны. Что же советовали тебе дядья?
– Не ждать, покуда враг голову подымет, а первому напасть на него.
– Каким способом, они не сказали?
– Нет. Говорили, что поразмыслить следует крепко, но быстро. Вот я и решил с тобой посоветоваться.
Ургин подумал и проговорил:
