Сурово, конечно, но что с ней делать, пока не знаю. Наизобреталась на свою голову! Придумала она наркотик, из-за которого клан якудзе и разгромили! Но уже поздно… Зависимость от него абсолютная! И это не шутки и не гипербола. Она и сама на него подсела… Пропуск очередной дозы смерть. Ещё бы она за неё хоть что-то не сделала! Цинизм в словах продаванца не имел предела. После этих его слов пристрастие к таиландской экзотике меня не удивило. А вот такая встреча «ценителей»… Нет, слухи ходят по миру на широту взглядов здешних мужчин, но вот так с ней столкнуться… Даже не знаю.
Да уже то, что все помещения, скажем так, для специфических упражнений буквально нафаршированы разной снимающей аппаратурой, наводит на размышление. Значит, множество клиентов хочет ещё и на память запечатлеть. Интересно, а что у них тут в лавотелях тогда творится? Коридор и помещение для релаксации тоже ведь не обошли стороной с прослушивающей и подглядывающей аппаратурой. Там-то что искали? Или так, на всякий случай? Зато посмотрел, кто там чем занимался и о чём говорил. Естественно, после меня никаких таких записей не осталось. А то мало ли, что подумают.
– Господи, да вы же её до полусмерти запугали! – возмутилась в ответ Ти.
– Вот не надо мне тут. На ней даже царапины от моей руки нет. А кого ты вообще защищаешь? – недовольно поинтересовался у неё.
– Известного на весь мир учёного! – с видом победителя ответила она.
– Ага, когда-то была… Сейчас оно законченная наркоманка. Ты слышала про «гарпун»? – подал пас на её половину.
– Так она от него пострадала?! Бедняжка, – с последним возгласом она обратилась к Харуми.
– В некотором роде да! Есть, правда, одна мелочь. Она его и создала! – быстренько прибил гвоздями своих аргументов эту строптивую Ти к полу.
Это было надо так иезуитски применить свой гений. «Гарпун» не просто вызывает привыкание с первого употребления. Он ещё и встраивается сразу в метаболизм так, что любая попытка прекращения приёма вызывает смерть. Во всяком случае, пока никто не придумал, как снимать с такой «иглы». А я вообще не медик! Зная всё это, совсем не удивился реакции на такую информацию у остальных.
– Ну что, всё ещё будем говорить про пытки? – как бы между делом поинтересовался у поверженной противницы.
– И всё равно, нельзя это делать! – парировала она.
– О как! А в курсе ли обвинительница, что я ни капельки не покривил душой, заявив, будто не прикасался к Харуми и пальцем? У?! – наехал на неё в ответ.
– Тогда почему она так истошно кричала, что даже двойные двери, гарантирующие звукоизоляцию, лишь отчасти помогали?! – не осталась она в долгу.
– О. Эта история даже очаровательна… Своим показательным наказанием того, кто творил зло, не обращая на свои действия никакого внимания… Прямо библейское «Аз воздам!», – с некоторым торжеством в голосе выдал в ответ.
– И что же в ней такого? – осторожно так спросила Ти, явно заподозрив предстоящий разгром своих позиций.
– Хм! – загадочно ухмыльнулся, но промолчал. Что могу сказать. Индокитай рулит, по части терпения.
– Господин, пожалуйста, расскажите? – первой не выдержала Мисузу.
– Совесть её мучила! – а фигу вам с постным маслом, а не правду, не хотите ли.
На самом деле встроенный функционал «маяка» после доработок японских учёных позволял использовать его и для пыток, и даже убийства носителя. Чёрный юмор ситуации заключался в том, что именно её исследования и лежат в основе работы устройства. Ведь изначально оно было полностью несовместимо с человеком. Ведь нас, по словам Ванки, специально модифицировали, чтобы так и было. А эта дура сделала всё для снятия естественной защиты, буквально дарованной нам.
Но проблема в том, что если бы это был Лискин, то никакие бы танцы с бубном не помогли его приспособить под человека. Получается, процесс был двусторонний. Сначала кто-то спроектировал «ядро», которое можно было хоть как-то приспособить. А вот по опыту его внедрения получили доработанное устройство. Названное впоследствии «маяком». Из того, что мне на данный момент известно, получается, что добрыми самаритянами были североамериканцы. Куда не ткни в этой истории с техникой двенадцати рас, всё время упираешься в САСШ.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Ну, знаете! – возмутил Мисузу мой ответ. Судя по лицу, ещё и разозлил, но держать себя в руках она умеет.
– Да, знаю. Ты думаешь, как на свет появились «сёстры» твоей дочери, в том числе и Младшая? Не знаешь? Можешь полюбоваться на их создательницу… Только не думай, это не она их на смерть отправляла. Наша Харуми к тому времени не только проект покинула, успела и в тюрьме посидеть и голову «потерять». Перед нами такой же «клон», как и ты, но об этом тут, наверное, все догадались. Только её казнили за дело. А теперь представь, твою дочь вовсе никто не обманывал, и её геном действительно брался в целях помощи детям? Упорно не сознавалась, но методы убеждения, разработанные Киямой, помогли многое прояснить, – ответил, смотря ей прямо в глаза.
– Как это?! – искренне изумилась Мисузу.
А ведь и на самом деле семейство Мисаки было уверено, что её дочь обманули.
– Тут нужно рассказать историю одной гениальной учёной. Интересующая нас часть началась с тестов некоего оборудования, принципиальную схему которого «подарили» Японии дружественные САСШ. Доказательств, что это было так, у меня нет. История там тёмная. Но её реализовали в металле, или что там за материалы применяли… Не суть важно. Первоначально особо не знали, что от него даже получат, но был небольшой шанс качественного усиления бойцов, и потому кланы плюнули на всё и запустили программу испытаний. В САСШ на такую авантюру не решились. У них там демократия и все дела. Опять же, это только мои предположения… – начал обстоятельное изложение полученной мной информации. Естественно, ещё из ума не выжил и потому вовсе не собирался всё рассказывать, да и то, что решил, будет в нужном мне свете.
– Но ведь у нас тоже! – возмутилась Мисузу.
– Что тоже?! – переспросил её, не поняв сути её претензий.
– Демократия!
– А… Вот скажи, как ты тогда «клоном» стала? Что-то до столкновения с тобой даже не слышал о таких маневрах. Если бы такое практиковалось в САСШ или Европе, об этом весь мир бы знал. Пусть у вас оно тоже не на каждом углу встречается, но об этом нигде не говорится. А почему? Молчи. Твоя позиция мне понятна. Потому что в любой момент какой-нибудь самурай может вспомнить традицию испытывать новый меч на ком-то слишком болтливом. Демократия у вас, как говорится, с японской спецификой. Подобное надо учитывать. Ладно. Мне продолжить рассказ? – спросил у Мисузу напрямую.
– Извините меня, господин, – неожиданно отступила она.
Всё ж таки она давно в этой стране живёт…
– Не за что. Хорошо хоть иногда вспоминаешь, как правильно ко мне обращаться. Но продолжим. Как ты правильно заметила, всё же кое-какая демократия у вас есть, и потому на простых гражданах устройство испытывать не стали. Но и назвать выбор тех, кто их опробовал, хорошим ни у одного здравомыслящего человека язык не провернётся. А у вас всё это вполне нормально. Ими оказались «ненужные дети», как здесь выражаются, а попросту детдомовцы. И вот, вживить это устройство сначала пытались всем без разбора. Ни пол, ни возраст помехой не были. Самыми маленькими были двухлетние малыши. Харуми тот проект не возглавляла, а занималась непосредственно подопытными детьми. Уму непостижимо, пытаться вживить детям неизвестно что! И она даже сама признаёт, что вовсе против такой работы не протестовала. Более того, зарекомендовала себя как серьёзный исследователь, – проговорив это, остановился, обдумывая следующие слова.
Но сначала посмотрел на виновницу дискуссии. Харуми умудрилась сжаться на стуле, почти не изменив позы. Факты, произнесённые вслух, очень жёсткая вещь, особенно в её случае. А ведь ещё не дошёл до самого неприятного.
– Она себя вела не как идеальная женщина. Но ведь и вы ничего сверхъестественного не рассказали, – неожиданно вступилась за неё Мисузу.
