Питер Скотт.
У Скотта дома остались жена и сын, которому было полтора года. Потрясенные гибелью экспедиции, англичане, конечно, не позабыли последнюю просьбу оставшихся в Антарктиде.
Сына Роберта Скотта окружили заботой. Однако в этом всегда таится опасность: у скольких знаменитых людей жизнь сыновей означалась лишь отраженным светом отцовского имени! Мать младшего Скотта и сам Питер хорошо и вовремя осознали эту опасность.
Беседуя сейчас с немолодым уже человеком, я чувствую: это положение в жизни его заботило очень сильно. И он не без гордости может теперь сказать, что и сам «достиг полюса» в море житейском, где сбиться с пути человеку иногда даже легче, чем в Антарктиде.
Прощаясь с женой и как будто предчувствуя, что не вернется, капитан Скотт сказал: «Сделай так, чтобы мальчик заинтересовался естественной историей». Мать выполнила этот завет. Образование биолога Питер Скотт получил в Кембридже. Там же, в Кембридже, он добился еще диплома историка искусств и, имея страсть к рисованию, учился потом в специальной школе.
— Все это время меня, конечно, неудержимо влекло в Антарктиду…
Возможностей там побывать у молодого Скотта было немало, но жизненный курс — явиться к могиле отца не просто сыном Роберта Скотта, а человеком «своей тропы» — отодвигал путешествие.
— В пятьдесят семь лет я сдался наконец уговорам и побывал в Антарктиде. Сначала один, потом и с семьей. Я побывал на полюсе (как просто это теперь!), побывал всюду, где остались следы экспедиции. Это были очень важные дни для меня. Перед глазами ожило все, что помнилось с раннего детства по рассказам, по книгам и по отцовским запискам.
На вопрос о дневнике отца Питер Скотт говорит, что это был компас всей его жизни.
— Иногда кажется, что, родившись, я уже знал в этих маленьких записных книжках все до последней строчки. Я долго хранил их дома, но потом передал в Британский музей: ценность эта не только фамильная.
* * *
В анкетах в графе «профессия» он пишет «художник».
— Средства к жизни я добываю рисованием и писанием картин…
С 1933 года Питер Скотт успешно и регулярно выставляется в Лондонской галерее. С его рисунками вышло много книг и альбомов, он автор полевых книжек — определителей рыб и водоплавающих птиц. С красками он не расстается в своих путешествиях, рисует дома, во время прогулок, в гостях, рисует, сидя в президиумах, недавно пробовал рисовать под водой на пластмассе.
Как и отец, он ведет дневники. Четкая запись карандашом, и рядом — рисунок. Чаще всего это птица или какая-нибудь из рыб. Похожие дневники вел Сетон-Томпсон, писатель и художник-натуралист. Но там между листами бумаги я видел раздавленных комаров, сухие листки растений, следы костра. У Питера Скотта дневник изящен. Неторопливо, тщательно все рассчитав, заполняет художник страницу хорошо обдуманным текстом и россыпью мелких рисунков. Этот дневник — уже готовая очень нарядная книга. Типографской машине ее надо только размножить.
Однако изящный дневник — лишь «тень многих дел», которыми занят этот широко известный теперь англичанин. Соединив в своем жизненном деле искусство и биологию, он подчинил их главному делу — сохранению на земле драгоценных островков дикой природы.
На большой визитной карточке Питера Скотта едва уместились его почетные титулы. Директор… Вице-президент… Президент… Во всех случаях имеются в виду международные общества и союзы по охране природы, где Питер Скотт является авторитетным и очень деятельным человеком. От одного из ученых я слышал: «Когда в спорах заходим в тупик, то все поворачиваем головы в сторону Питера Скотта. Он всегда умеет найти нужный выход».
«Когда иссякают деньги, мы смотрим на Питера.
И он эти деньги находит то у какого-нибудь короля, то потрясет мошну нефтяного магната, то с миру по нитке…»
— Как это вам удается?
Питер Скотт улыбается.
— Люди всегда стремились грехи замолить.
Раньше жертвовали на церкви, теперь жертвуют на природу.
Между прочим, идея завести особую международную книгу и в ней держать на контроле исчезающих редких животных принадлежит Питеру Скотту. И название: «Красная книга» — тоже его.
Заслуги Питера Скотта в Англии высоко оценили. Ему пожалован почетный титул Sir, «Сэр Питер Скотт» называют его теперь.
Дворяне этот титул наследуют, но иногда, очень редко, его жалуют человеку неродовитому — «за большие заслуги перед страной». На нашей памяти этот титул пожалован мужественному мореплавателю-одиночке Чичестеру, знаменитому тренеру — футболисту Рамсею. Теперь Питер Скотт.
Быстро бежит на земле время! Капитан Роберт Скотт прославился мужеством, покоряя природу, Питер Скотт получает признание, защищая природу. Таковы полюса в жизни отца и сына.
Живет сэр Питер Скотт в Слимбридже, местечке, известном сегодня далеко за пределами Англии. И это как раз тот случай, когда «человек красит место». Благодаря усилиям Питера Скотта Слимбридж стал «всемирной столицей» водоплавающих птиц. В этом районе Англии лежит путевой перекресток уток, гусей, лебедей, летящих на зиму с Таймыра, Новой Земли, Земли Франца-Иосифа, Шпицбергена, из Исландии, Гренландии, ненецкой тундры. Питер Скотт построил в Слимбридже дом, привел в порядок пруды и озера, наладил подкормку птиц.
Часть их стали полуручными (лучшая коллекция в мире водоплавающих птиц), но основная масса проводят тут зиму, улетая летом гнездиться на север. Птиц на зимовке метят, изучают и наблюдают и просто ими любуются. А Питер Скотт, его семья и сотрудники направляют работу природной лаборатории.
Слово «Слимбридж» звучит для ученых-орнитологов так же, как «Мекка» для богомольцев, как «Рим» для туристов. О жизни на знаменитых прудах написаны книги, издано много альбомов, научных трудов, сняты фильмы, сюда на экскурсию приезжает множество англичан.
Слабостью Питера Скотта и его дочери, продолжающей дело отца, являются лебеди. Этих птиц в Слимбридже «знают в лицо».
Тут могут однажды утром, глянув на озеро, крикнуть: «Смотрите, Пезант и Джесси вернулись!.. А вон Флипп и Комета…» У каждого лебедя — имя. И это не домашние птицы. Дикие! Они улетели весной, где-то в далекой Азии, в устье Оби гнездились и теперь вернулись на озеро с молодежью. И их тут узнали. И не по меткам, а именно «по лицу».
С виду неразличимые, птицы все-таки отличаются друг от друга по рисунку на клюве.
Желтый и черный цвета клюва сочетаются в причудливых вариантах и, так же как отпечатки пальцев, в точности повториться не могут.
Конечно, очень непросто по этой малости отличать лебедей. И два человека всего это делать умеют: Питер Скотт и его дочь Дафила.
— Моя память уже не цепкая. Я узнаю сто пятьдесят лебедей. А вот Дафила знает в лицо около тысячи.
На каждого лебедя заведено «личное дело» с рисунком клюва. Эти карточки, фотосъемка и постоянные наблюдения дают возможность отличать птиц, знать повадки каждой из них, историю жизни.
— Дафила узнавала своих знакомых на пролете в Германии и Голландии. Сейчас мы оба мечтаем побывать в Советском Союзе, в тундре. Заранее предвкушаем волнение этой встречи… Один из лебедей — имя его Ланселот — возвращается к нам уже двенадцатый год подряд. И мы его ждем с особенным интересом.
Минувшей осенью, улетая из Англии, я задержался в Лондоне из-за тумана. Позвонил домой, и первое, что услышал: «Ланселот снова вернулся!» Это была очень приятная весть — Ланселот в двенадцатый раз вернулся…
* * *
Беседовал с Питером Скоттом в Крыму, в Алуште, куда он прилетал на конференцию орнитологов. Помимо прочего, я задал ему несколько чисто житейских вопросов: что сложилось в жизни удачно и что неудачно? какие человеческие ценности он считает важнейшими? доволен ли он своими детьми?
Ответ.
— После войны (я был морским офицером) мне показалась привлекательной политическая карьера. Но моя кандидатура в парламент не собрала нужного числа голосов. Я тогда огорчился.
А сейчас как раз это считаю удачей… Выше всего ценю доброту. Люди, общаясь друг с другом, обязаны помнить: каждый имеет сердце…
Важнейшей опорой в жизни считаю любовь к природе, понимание природы… Детьми доволен. Дочерью доволен потому, что вижу в ней преемника в своих делах. Сыном тоже доволен — похож на меня: был преисполнен решимости не делать того, что делает отец. Он инженер, строит метро в Ливерпуле. И это прекрасно — у каждого должен быть свой полюс.
Фото автора. 27 июля 1977 г.
Летом…
Сашка приехал!
— Сашка приехал! Сашка приехал!..
По этим радостным воплям мы догадались: в деревню приехал уважаемый человек.
