упорно стремясь добраться до живого мяса.
— Это выглядит как-то нездорово… — шепнула мне Шув.
— Даже для тебя, да? — усмехнулся я.
— Я всякого повидала, но такое странно даже для меня, — призналась она.
— То есть то, чем вы там занимались — это нормально, это пойдёт, — усмехнулся я. — А вот это — странно? В группе бригадников мы нашли столько больного дерьма, что не тебе говорить о том, что странно, а что нормально.
— Я не участвовала ни в чём подобном, — заявила Шув.
— Ты уже запятнана тем, что состояла в одном обществе с теми, кто занимался, — покачал я головой. — Но не осуждаю и в ответ прошу не включать морализаторство.
— Окей, — кивнула Шув с недовольным выражением лица. — Не буду.
Тем временем, бабуля помогла Кандинскому отстрелять три магазина, с результатом не менее десяти зомби. Учитывая, что у него всё очень плохо с самоконтролем, по причине мышечной дистрофии, результат потрясающий.
— Эх, моего бы деда сюда… — грустно вздохнул Козьмин. — Он сейчас в деревне лежит, паралич проклятый…
— Может, ему повезло, что он сюда не попал? — спросил я.
— Да здесь же неплохо, — не согласился со мной красноармеец. — Заразу можно победить, у нас есть всё, чтобы добиться этого. А как победим, то чего не пожить-то дальше?
— Тебя устраивает то, что ты видишь вокруг? — слегка удивился я.
— Коммуна же, — пожал плечами Козьмин. — Не похоже, что твоя бабушка готова отступить от принципов построения социализма, поэтому я не сомневаюсь, что всё получится. Получилось раз, получится и во второй.
— А как же родной мир? — спросил я.
— А у тебя есть способ вернуть нас туда? — задал резонный вопрос красноармеец.
— Веский аргумент, — согласился я.
— Для вас это всё конец света, — вздохнул Козьмин. — А я был на Синявинских высотах. Вот там точно был конец света… До сих пор не знаю, как выжил.
— А Староноса же знаешь? — вступил в разговор Берсон. — Вот спроси его, каково было под Ржевом. Хотя, вряд ли расскажет.
— Так что тут нормально ещё, командир, — улыбнулся Козьмин.
— Ещё посмотрим, как оно будет дальше, — ответил я на это и подобрал с асфальта копьё. — Возвращаемся к работе.
Старичка вновь увезли обратно в Коммуну, а мы продолжили колоть мертвецов. Пусть капля в море, пусть молекула в реке…
— Это немного, но это честная работа, — пробурчал я, втыкая наконечник в очередной череп.
/23 мая 2022 года, г. Санкт-Петербург, Васильевский остров, морской вокзал/
— Распил привезли, — сообщил мне Берсон. — И рабочих доставили.
— Много рабочих? — спросил я, распиливая бревно.
— Порядочно, — кивнул красноармеец. — Не меньше пятидесяти. И их главный бригадир приехал, Павел Викторович.
— Павлик? — недоуменно спросил я. — Собственной персоной?
— Сам приехал, да, — подтвердил Осип. — А чего такого-то?
— Ну, он же тут главный ударник труда, стахановец, каких пойди ещё поищи, — объяснил я. — Неужели мою просьбу посчитали настолько важной?
— Видать посчитали, — пожал плечами красноармеец. — Вон он идёт, кстати.
Здоровенный бугай, в котором сейчас было не узнать дистрофичного инвалида, одетый в строительную спецовку, подошёл и протянул мне руку.
— Здоров! — заулыбался он. — Как поживаешь, Дмитрий Ибрагимович?
— Привет, — пожал я руку. — Местами пойдёт, иногда даже нормально. Как сам?
— Знаешь, грех жаловаться, — ещё шире улыбнулся тот. — Мне сказали, что ты начертил чертёж и даже смастерил макет будущего дока, привязанный к местности?
— Есть такое, — подтвердил я. — Пройдём в мой офис.
Макет я действительно смастерил, с точным масштабированием размеров и привязкой к местности.
Я сопроводил Павлика в палатку УСТ-56, выданную мне на время строительства, где стоял чертёжный стол и готовый макет сухого дока.
— Самое сложное, что нужно будет сделать — это вырыть котлован под док, — начал я объяснение плана. — Затем его надо будет гидроизолировать и покрыть бетонными плитами.
— Я правильно понимаю, что ты хочешь завести туда свой корабль, после чего подвести под него стапели и затем осушить док? — уточнил Павлик.
— Для этого и нужен сухой док, — пожал я плечами.
— Просто я в морском деле вообще не разбираюсь, — признался главный строитель. — Но не проще ли будет поставить тут подъёмные краны, чтобы поднять такой небольшой кораблик на стапели и уже делать, что ты с ним собирался?
Вот в этом ключе я не думал.
— А что, так можно было? — спросил я.
— Сколько весит твой фрегат? — уточнил Павлик.
— Ну, примерно семьсот-восемьсот тонн водоизмещения, — пожал я плечами. — Но после модернизации водоизмещение будет не меньше тысячи двухсот тонн.
— Два Либхера по семьсот пятьдесят тонн и вся недолга, — заулыбался Павлик. — Не нужно тебе возиться с осушением дока и прочей ерундой, веса смешные — на это у нас есть мобильные решения. Надо будет, четыре Либхера подкатим.
— Тогда мне нужен крытый береговой док с раздвижной крышей, — ответил я, сожалея о том, что потратил время на макет. — Хочу, чтобы оставалась возможность работать зимой.
— Это мы построим быстро, — усмехнулся Павлик. — Это будет просто. Я ведь могу взять чертёж?
— Бери, для тебя делал, — ответил я.
— Тогда ты подожди немного, я распоряжусь, чтобы мои ребята привезли сюда краны, — сказал мне внук бабушкиной подруги. — Ну и со стапелями что-нибудь начинай соображать, потому что поднять корабль — это дело нехитрое, а вот куда поставить — это уже посложнее.
— Дай мне два десятка рабочих, — попросил я. — Материал есть.
— По смете ещё подойду, — пообещал Павлик, уходя в сторону грузовиков и на ходу изучая чертёж. — Вроде всё понятно.
— Вот и отлично, — кивнул я.
С корабликом всё получается даже лучше, чем я ожидал. Действительно, если есть возможность поставить его на стапели краном, то зачем я маялся с сухим доком? Инерция мышления, блин…
Глава тринадцатая. Черный обелиск
/25 мая 2022 года, г. Санкт-Петербург, Васильевский остров, морской вокзал/
— Блин, Дим, меня прёт уже второй день… —
