— Дверь надо открыть! — погрозила ему пальчиком свидетельница. — Расскажи нам стихотворение или песню спой. Могут друзья сделать это за тебя. Свидетель, например.
— Ладно, слушайте, — вышел я вперёд. — Буря мглою небо кроет, вихри снежные крутя, то как зверь она завоет, то заплачет как дитя. Хватит?
— Ещё! — строго посмотрела на меня «цыганка».
— Спой мне песню, как синица тихо за морем жила, спой мне песню, как девица за водой поутру шла.
Брагин ещё раз нажал на звонок.
— Евгения! Мы в ЗАГС опоздаем! — заорал он.
— Иду, иду, — услышали мы писклявый, и явно неженский голос.
Дверь открылась и к нам вышел крупный мужик в тапках, завёрнутый в простыню, с нелепой а ля фатой из оконной тюли и с ярко-красным румянцем, намалёванным помадой.
Брагин-старший чуть по лестнице не покатился от смеха.
— Юрий Викторович, — растерялся Костян, глядя на будущего тестя, — а Женя дома?
Тот из последних сил сохраняя серьёзный вид, сделал приглашающий жест и мы все ринулись обшаривать квартиру в поисках невесты. Но её не было. Зато в большой комнате был накрыт шведский стол, а Женькина мама и ещё какие-то тётушки быстро всем раздали бокалы с шампанским.
— Марина Геннадьевна, — ошарашенно спросил её Костян, получив свой бокал и махнув его разом, — где Женя?
— Не знаю, — улыбаясь во всё лицо, заявила она.
— Не расслабляемся! — крикнул я. — Свидетельница где? Что нам дальше делать? Где невеста?
— Может, в соседней квартире? — невинно улыбаясь, пожала она плечами. — Вы же сами решили сюда сначала войти.
— Так, Костян! — заорал я, перекрикивая смех и разговоры. — Она в любой квартире на этаже может быть!
Мы высыпали опять на лестничную клетку. Костян выбрал наугад ближайшую к лифту дверь.
— Выкуп! — встала перед дверью «цыганка».
Ираклий вышел вперёд.
— Петь я не умею. Стихи не знаю. Разойдитесь все.
Он уперся руками в пол, потом встал на руки, а затем остался стоять на одной руке, балансируя второй. Ловко!
— Достаточно? — просипел он снизу.
— Вполне, — смилостивилась и приняла выкуп «цыганка».
Костян позвонил в дверь.
Она сразу открылась и нас пропустили внутрь. Там в большой комнате тоже был накрыт фуршетный стол, а посреди комнаты стояла невеста, как положено, вся в белом и полностью покрытая плотной фатой.
Костян было успокоился. А мне показалось, что это слишком просто для мероприятия такого масштаба, когда чуть не весь подъезд в выкупе невесты участвует. Должен однозначно быть еще какой-то подвох…
— Проверь, кто там, — подсказал я другу.
— Нельзя! Нельзя до свадьбы, — запротестовала свидетельница.
— Сто пудов, это не Женька! — закричал я, перекрикивая смех и шутки гостей, уже получивших очередные бокалы с шампанским.
«Цыганка» со свидетельницей встали живой стеной и не дали нам заглянуть под фату.
— Ты что, не видишь, что это она? — вышла вперёд «цыганка», уперев руки в бока.
— Не вижу, — заразился моими сомнениями Костян.
— Ты должен точно сказать, твоя это невеста или нет, не заглядывая под фату.
— Это ещё одно испытание, — зашептал я Костяну в ухо. — Щекочи её, по смеху поймёшь.
Он кивнул и смело ринулся в бой. Мнимая невеста завизжала от неожиданности и захохотала в голос.
— Это не она! — радостно объявил Костян.
С «невесты» сняли фату, и пышную юбку, это оказалась совсем не та девчонка, это, во-первых. А во-вторых, она была одета и накрашена как Пеппи длинный чулок. Она начала прикалываться над Костяном, что сначала он не понял, что она не Женя.
Её быстренько взяли в кольцо наши парни, уж очень у неё образ получился озорной. Эти косички, торчащие в разные стороны, веснушки нарисованные, юбочка коротенькая и чулки разного цвета.
Мы с Костяном осмотрели эту квартиру, невесты не обнаружили.
— Парни, идем дальше! — крикнул я. — Не расслабляйтесь. Невесты у нас до сих пор нет!
Осталось две квартиры с голубками.
— Не спеши, Костя, подумай, — подсказывал Брагин-старший, когда мы вышли обратно к лифту. — Время уже поджимает, смотри, не ошибись.
— Не нагнетайте, — одёрнул его я, улыбнувшись. — Успеем.
— Слушай, что тебе сердце подсказывает! — подсказала свидетельница.
Костян сосредоточенно думал и выбрал, наконец, последнюю дверь на этаже. Хотел уже протянуть руку к звонку, как «цыганка» опять встала перед ним.
— Выкуп!
— А только парням можно? — спросила Света Костенко.
Женькины девчонки посовещались и решили разрешить девчонкам тоже участвовать.
Романович, Слонова и Костенко исполнили куплет и припев песни про Таню-Танечку из столовой заводской. Очень прилично спели, к моему удивлению.
Костян тут же позвонил в квартиру. Дверь открылась, и мы ворвались в очередную квартиру всей нашей толпой. Там в большой комнате опять был накрыт фуршетный стол, а в центре комнаты на стульях сидели три накрытых одинаковыми покрывалами фигуры.
— Так, — по-деловому осмотрелся Костян, видно было, что он пообвык уже, — трогать руками можно?
— Нет! — хором взвизгнули Женькины девчонки. — Угадывай! Что тебе сердце подсказывает?
— Блин, — тихо выругался он.
— Давай, сынок, я в тебя верю! — пробасил уже переодевшийся будущий тесть.
— Смотри на ноги, — подсказал я другу.
— Они все босиком, — вопросительно посмотрел он на меня.
Хотелось у него спросить: ты что, никогда голые Женькины ноги не видел? Но вовремя одумался. Похоже, не видел!
Выбор был не очевидный и мы пришли к выводу, что надо рисковать, а то уже время начинает поджимать. Девчонки слишком раздули это мероприятие.
Костян оглядев всех присутствующих, как бы ища поддержки, и указал на центральную фигуру.
— Эта? — переспросила свидетельница. — Точно?
— Точно! — сильно нервничая, ответил Брагин-младший.
Фигура тут же встала и сбросила с себя покрывало под общий хохот! Тётка лет тридцати, размалёванная, с начесом, страшная, как атомная война. Запрыгала по комнате с криками «Ура, меня замуж берут!».
У Костяна руки опустились.
— Давайте остальных проверим! — предложил я.
— Э, нет, нет, — вышла вперёд эта невеста с начёсом. — Только за деньги!
Она выцыганила у нас рублей десять и разрешила снять только одно покрывало. Мы выбирали как в казино. Наконец, сняли покрывало, это оказалась не Женя, а ещё одна её подруга. Ну Костян дает… два выстрела из трех — мимо мишени! Впрочем, чему удивляться, если это договорная свадьба, по сути… Наконец, мы выкупили право снять последнее покрывало. Уже за двадцатку.
Слава богу, хоть это оказалась наша невеста. Правда, когда с неё сняли покрывало, она сидела с жутко недовольным видом, скрестив руки на груди. Костян бросился к ней, обрадованный.
— Я уж думала, так и буду сидеть всю свадьбу, — проворчала она.
— Ура, товарищи! — провозгласил я. — Невеста у нас, можно ехать!
А сам расстроился. Эх, пару дней только и побыла милой девушкой. Кто же в день своей свадьбы с такой миной жениха встречает?
— Куда ехать? — спросила Женька и приподняла платье, показывая босые ноги.
— Блин! — простонали мы хором с Брагиным. — Отдайте туфли! Ироды! — заорал я. — Время!
— В кроссовках поедешь! — решил Костян. — Юбка длинная, не видно будет.
— Чего? Какие кроссовки? — ошарашенно уставилась на него Женька. — Выкупайте мне туфли!
Ещё минут десять и рублей двадцать, собранных по всем студенческим карманам, ушло на туфли, которые оказались в соседней квартире. Наконец, мы вышли из подъезда на улицу под любопытные взгляды соседей. Кинули конфеты собравшимся сорванцам из всех подъездов, их оказалась целая толпа, каникулы, все же, не факт, что всем досталось…
Пока спускались к машинам, растрогался. Надо же, какие соседи в подъезде дружные. Столько квартир охотно включилось во всю эту свадебную эпопею…
Невесту с подружками посадили в «Чайку», а в машину к нам с Галиёй сели мама и бабушка Костяна и ещё какая-то тётенька. Часть гостей сразу поехала в ресторан проконтролировать там всё. Часть гостей, включая наших парней, отправилась в ЗАГС своим ходом, не дожидаясь, пока все остальные по машинам рассядутся. Наконец, кортеж из пяти машин тронулся. Одна, добавившаяся у Женькиного подъезда, не была украшена лентами, но моргала аварийкой, как и все остальные машины в колонне. Ехали медленно. Настолько, что те, кто ехал своим ходом, приехали позднее нас всего минут на десять-пятнадцать.
