с девочками вполне хватало на скромную жизнь в провинции. У Лотты больше нет причин придерживаться их договора и вполне естественно, если девушка захочет остаться с матерью.
Если бы Людвиг не был эгоистом, он сам должен был бы отпустить её. Чтобы Лотта могла выйти замуж, родить детей и забыть о мертвеце, к которому оказалась прикована против своей воли. Но одна мысль о том, что он больше не увидит её рыжеватые локоны, медовые глаза, не услышит мягкий грудной голос, леденила его. Он не мог сам отказаться от Лотты. Это всё равно, что снова умереть.
И когда Людвиг представлял, что Лотта не вернётся к нему, его охватывала злость. Злость на неё. Он чувствовал себя обманутым и преданным.
Её возвращение сделало его счастливым. Но ненадолго. Пока он не услышал о герцоге. И тогда он узнал страх, который не знал раньше. Страх за Лотту. Слишком хорошо он знал Вольфганга, чтобы поверить в случайность. То, что враг не спешит, делает вид, что забыл о нём, лишь игра. Так сытый кот играет с мышью, то отпуская, то вновь придавливая её лапой. И мышью здесь был Людвиг.
До сих пор Вольфганг не мог ничего сделать Людвигу, не мог ничем зацепить его. Трудно напугать мертвеца, уставшего от долгого послесмертия. Впрочем, даже не догадываясь о том, как важна Лотта, Вольфи мог причинить ей вред просто чтобы развлечься, досадить Людвигу хотя бы по мелочи.
Людвиг искал способ защитить Лотту, и не находил. Он всё равно старательно учил её защитным заклинаниям, усиленно развивал её дар, но понимал, что всё бесполезно. Ей не выстоять перед могучим, опытным колдуном, как пажу, научившемуся держать шпагу, не выстоять перед опытным дуэлянтом.
Лотта Хоффман
Пасмурное небо, беременное снегом, низко нависало над землёй, но снег не шёл, и я поторопилась в парк. Сейчас, когда день стал так короток, а погода предлагала чаще снег с дождём, ветром и холодом, чем ясные солнечные дни, выбирать особо не приходилось. После возвращения с похорон, я почти не выезжала в город. Видела, как нервничает Людвиг, когда я собираюсь даже просто пройтись по лавкам, и не хотела его огорчать.
Он предложил, чтобы мама с сёстрами сами приезжали ко мне в гости, если я хотела их увидеть, или маме требовалось обсудить что-то со мной. Людвиг словно видел какую-то опасность в моих выездах в город, и его тревога заражала меня.
Он стал больше заниматься со мной, развивая мою магию и теперь я могла бы даже поступить в Академию, если бы захотела. Это было очень увлекательно, но и утомительно. Прогулки на воздухе помогали восстановить растраченные силы. Парк, хотя и не мог теперь похвастаться удивительными цветами, по-прежнему был красив и я с удовольствием в нём гуляла.
Я уже возвращалась в дом, когда по подъездной аллее прогрохотала украшенная герцогскими гербами карета. До сих пор никто из дворца не посещал Шварца, и мне стало любопытно увидеть гостя. Вышла я в парк в своём стареньком плаще и потёртом капоре. Предстать перед незнакомыми людьми в таком виде не хотелось и я прокралась через дверь для слуг. А чтобы точно меня не заметили, накинула на себя недавно освоенное заклинание невидимости.
Торопливо шагая по коридору, услышала из парадного холла громкие мужские голоса. Один из них принадлежал Людвигу, а второй показался смутно знакомым. Подслушивать нехорошо, но я не сдержалась, подкралась поближе и замерла в тени под лестницей. Людвига я не видела, а вот его гость несколько раз отразился в висевшем на стене зеркале. В белокуром высоком красавце я узнала нашего герцога и не смогла сдержать улыбки. Его любили все и одна мысль, что наш добрый правитель сейчас так близко от меня, вызывала радость.
— Людвиг, до меня дошли слухи, что ты обзавёлся невестой. Неужели это правда?
— Можно и так сказать. Ты ведь знаешь, что мне нужна постоянная подпитка. Шлюхи меня утомили.
Людвиг говорил равнодушным бесцветным голосом и его слова больно царапнули меня. Это смыло ощущение счастья от появления герцога и я удивилась: с чего вообще радовалась..
— Не обязательно брать шлюх. Давно советовал тебе действовать как я. Один ритуал — и заряда хватает надолго. Хотя да, тебе ведь не удастся порадовать девушку напоследок, — герцог захохотал, радуясь своей шутке, и, посмеиваясь, продолжил. — А если нет, то можно тянуть сразу из многих. Тогда ты выглядел бы поживей, а не как оживший покойник
— Предпочитаю выглядеть как покойник, чем убивать.
— Ты всегда был чистоплюем. Вернёмся к твоей невесте. Покажи мне её.
— Нет.
Я слушала шаги герцога, который, похоже, кружил вокруг Людвига. Оба молчали.
— Почему?
— Не хочу. Я обещал ей защиту и привык держать слово.
— Вряд ли тебе это удастся, если я захочу забрать её у тебя. Ты и раньше был слабее меня, а теперь и вовсе ничего не можешь.
— Зачем тебе она?
— А зачем мне была нужна твоя лошадка? Твоя прошлая девушка?
— Она не моя девушка. Просто подпитка.
— Врёшь! А даже если и так. Ты же знаешь, брат, как мне нравится забирать у тебя твоё.
Герцог снова неприятно захихикал.
— Вот как, — голос Людвига звучал безжизненно. — Значит, смерть барона не случайна.
— Как раз случайна. Я-то хотел принять его в свой круг, чтобы через него подобраться к твоей девушке. А он взял и выкинул такое, что пришлось его убить.
— Сорвал твои планы.
— Немного. Но я на него не злюсь. Сумел меня удивить. Люди иногда выкидывают такие неожиданные штуки. И это хорошо, иначе можно умереть со скуки. А теперь твоя Лотта разбавит мою скуку.
— Оставь её в покое, — голос Людвига звучал устало и безнадёжно.
— Ты знаешь цену.
— Хорошо, — прошелестело слово.
— Что?! Правда? Ты готов отдать его?
— Да. Но ты перед всеми поклянёшься, что не причинишь Шарлотте вреда.
— Не могу поверить… я так долго ждал.
— Ждал? А тебе какая разница, Вольфганг? Это я мёртв, а ты жив. Чем тебе-то плохо? Чем тебе мешает наша связка?
— Раз конец близок — скажу. Ты тянешь из меня силу. Ты не вполне мёртв, а я из-за тебя не вполне жив. Я бесплоден, а мне нужен наследник. Ладно, пока мы не разругались, распрощаемся. Завтра вы получите приглашение. И если я не получу обещанного, твоя Лотта ляжет на алтарь, и ещё одной спящей красавицей станет больше.
Шаги к выходу. Стук захлопнувшейся двери. Я вышла из-под лестницы. Заклинание невидимости давно растаяло и Людвиг повернулся на звук моих шагов.
— Герцог твой
