видимо, эти герои раны залечивать.
Подполковник Заварзина оставила машину на неохраняемой парковке, включила сигнализацию и прошла в двухэтажный кирпичный хирургический корпус больницы, стоявший отдельно от прочих. Там она сразу же, как только нацепила на ноги одноразовые бахилы, направилась в ординаторскую, где и нашла врача Германа Николаевича, нужного ей.
Тот выглядел излишне нервным. Видимо, он давно ждал подполковника Заварзину и уже не надеялся увидеться с ней. А ему следовало еще вводить больную в состояние искусственной комы. Наверное, время хирурга поджимало. Нервничал он, скорее всего, именно поэтому. Такое вот его состояние легко было определить хотя бы по нежеланию смотреть в глаза Афины Яковлевны.
– Как она? – спросила командир отряда.
– Когда больная пребывает в сознании, ее состояние заметно ухудшается. Это можно понять по приборам. Видимо, болевой шок. По крайней мере, наш заведующий именно так считает. Он уже почти час назад велел ввести ее в состояние искусственной комы. Мы хотим продержать ее так по крайней мере недели две, а то и три. За это время хотя бы швы затянутся. Да и переломы ребер не будут так мешать дыханию. Я уж время тяну, как только могу, раз вам обещал. Но все уже готово. Я решил, что пять минут еще подожду и начну осуществлять ввод. Тут как раз вы и приехали.
– Извините, меня командование задержало. Срочное задание.
– Я понимаю, что у вас служба. Так вы навестите свою подчиненную? Пойдемте к ней.
– Я бы лучше одна с ней поговорила.
– Это, к сожалению, невозможно. Приезжал майор Известьев из райотдела полиции. Дал приказ охране, чтобы без сопровождения врача или дежурной медсестры к больной никого не пропускали.
– А как же сеанс гипноза? Я все-таки кандидат медицинских наук, врач-психотерапевт.
– К сожалению, я ничего не могу поделать. Насчет сеанса гипноза вам придется отдельно с майором Известьевым договариваться. Но вы же из одного ведомства. Я думаю, сумеете найти общий язык. Насколько я знаю, майор недавно больную посещал вместе с каким-то капитаном. Видимо, они допрашивали ее.
– Капитан Юхименко? – спросила подполковник Заварзина.
– Нет, капитана Юхименко я хорошо знаю. Он у нас в отделении лежал. Его по поводу геморроя оперировали. А этот был армейский капитан, не из полиции. Он у нас не лечился.
– Странно. Может, из военного следственного комитета? Хотя этим людям здесь делать нечего. Но пойдемте к Любаше. С вами так с вами.
Они вместе вышли в больничный коридор. На другом его конце, рядом с палатой реанимации, сидели на кушетке два сержанта полиции. Один из них держал в руках смартфон, а в ушах у другого торчали наушники.
– Меломан, – с презрением сказала подполковник Заварзина. – Музыку слушает на посту. Какой из него охранник!
Второй сержант при приближении Афины Яковлевны и доктора подполковника толкнул меломана локтем в бок и вытянулся по стойке «смирно». Его напарник с опозданием забросил за плечо автомат, вытащил из ушей наушники и тоже встал.
– Мы к больной, – сообщил охранникам врач.
Первый сержант услужливо раскрыл перед посетителями дверь, захлопнул ее, как только они вошли, тут же наклонился над смартфоном и сказал:
– Нормальная камера. Хорошо показывает. А слышно как?
Второй сержант воткнул один наушник себе в ухо и ответил:
– Все слышно.
– Любаша, – тихо позвала Афина Яковлевна, наклоняясь над кроватью.
Та не пошевелилась, даже глаза не открыла, словно бы и не слышала, что ее зовут.
– Капитан Беспалова! – На сей раз подполковник Заварзина обратилась к ней уже строго и требовательно.
На это последовала едва уловимая внешняя реакция. Веки Любови Геннадьевны слегка дрогнули. Афина Яковлевна заметила это и поняла, что та ее слышит, но никак иначе показать этого не может.
– Анаконда! – позвала она капитана Беспалову. – Пора в разведку!
Только после этого глаза Любови Геннадьевны открылись, но Заварзина тут же подумала, что лучше бы они остались зажмуренными. Она прочитала в них такую глубину ненависти к себе, что ужаснулась. Ей даже показалось, что Анаконда сейчас поднимется и из последних сил вцепится ей в горло двумя руками. Этот взгляд физически оттолкнул ее, заставил шарахнуться в сторону и наступить на ногу лечащему врачу.
– Она, похоже, без сознания, – констатировал Герман Николаевич. – Зрачки сильно расширены, почти во все глаза. Значит, болевой шок не проходит. Нужно срочно вводить ее в искусственную кому, иначе сердце может не выдержать. Да и мозг тоже работает с большой перегрузкой. Вполне возможен инсульт. – Он шагнул к двери и позвал медсестру.
Афина Яковлевна вслед за врачом шагнула к двери, отстранила его, вышла и едва не столкнулась с медсестрой. Девушка ойкнула и извинилась. При этом она едва не уронила пакет с медикаментами, который прижимала к груди. В нем звонко звякнули ампулы.
Сержанты полиции при появлении Заварзиной встали. Она не обратила на них ни малейшего внимания, как не заметила и смартфон, лежащий на кушетке. А зря.
На мониторе смартфона было видно как лечащего врача, так и кровать, на которой лежала Любовь Геннадьевна. Взглянув на него, можно было бы понять, что реанимационная палата находится под видеонаблюдением. Голос Германа Николаевича доносился сюда из наушников, висящих на шее одного из сержантов, а вовсе не из-за двери палаты, как казалось Афине Яковлевне.
Подполковник Заварзина в расстроенных чувствах вышла в больничный двор, села в машину, привычно поставила правую ногу на педаль тормоза и только теперь обнаружила, что забыла снять бахилы. Она избавилась от них и бросила в мусорную урну, стоявшую неподалеку.
Афина Яковлевна отправилась к себе в отряд. На сей раз она ехала коротким путем и прибыла на место довольно быстро.
Сразу за КПП, только миновав ворота, подполковник Заварзина увидела, как исполняющая обязанности начальника штаба майор Кукарекина проходит перед строем на плацу, проверяя экипировку бойцов двух взводов. Черная униформа полицейского спецназа, конечно, смотрелась эффектно. Особенно в строю. Однако камуфляж был бы не так заметен даже ночью. Особенно это касалось работы на открытой местности, да и не только на ней, но и в лесу.
В отличие от той же военной разведки взводы в спецназе МВД были полными. Они состояли из трех отделений, по десять человек в каждом. Плюс командир взвода и его заместитель. Итого тридцать два человека.
Получалось, что майор Кукарекина подготовила в помощь подполковнику Савинкову шестьдесят четыре бойца. Тридцать восемь из них должны были уйти в поиск вместе с гражданскими разведчиками. Командир взвода и заместитель при этом оставались на координации в штабе, рядом с подполковником Савинковым. Остальные двадцать шесть женщин-бойцов обязаны были находиться в кузове машины, ждать, когда их вызовут для
