этот случай Алина уже просчитала. Она решила, что нападет сзади, из выгодной позиции, захватит Заварзину на удушающий прием и заставит ее подчиненных сложить оружие.
Но Афина Яковлевна объяснила ей суть дела:
– Нужно передать подкрепление спецназу. Никак они, без нас, без женщин, отработать не могут. Подкреплением будет командовать майор Кукарекина. А мы с тобой на базу уедем. Нам в Долгово делать нечего. Справятся, надеюсь, и без нашего участия. Что такое три машины с бандитами? Это максимум пятнадцать человек. – Афина Яковлевна решила проверить сообразительность новенькой и показала глазами на водителя бронеавтомобиля.
Дескать, при посторонних лучше вопросов не задавать.
Алина все поняла и промолчала. При этом она сделала вывод, что подполковник Заварзина не всем в отряде доверяет, но ей почему-то открыла многое. Может, подействовала выдумка про дядю, якобы погибшего в далеком Забайкалье от ружья отца, или же просто больше довериться было некому. Поэтому Афина Яковлевна решилась, выбрала из двух вариантов самый безопасный. Ведь, если разобраться, Алина призналась ей сегодня в том, что была соучастницей преступления. Видимо, это и вызвало доверие командира отряда к ней.
До деревни они и в самом деле доехали быстро. Ни бронеавтомобиль, ни грузовик, ни тем более восьмиколесные бронетранспортеры не боялись разбитой дороги и передвигались на повышенной скорости.
Как и предположила Алина, вся колонна остановилась против ворот двора подполковника Речкина. Но машину покинула сразу только подполковник Заварзина. Она подошла к подполковнику Савинкову, козырнула и стала что-то говорить ему.
Потом к ним подошла та крепкая женщина. Как поняла Алина, это и была майор Кукарекина. Савинков начал что-то объяснять им обеим.
Покинули свои машины и многие фурии. Они разминали ноги, одни приседали, другие просто ходили туда-сюда.
– Тоже, что ли, погулять-размять? – сказала Алина.
– Иди, – заявила женщина-водитель с сержантскими погонами.
Алина вышла, сразу увидела подполковника Речкина. Рядом с ним стоял ее муж в шлеме и со странным приспособлением, похожим на театральный бинокль, который почему-то постоянно вращался вокруг своей оси. В руках Валера держал снайперскую винтовку «Винторез». Алина знала, что это оружие называется именно так.
– А что это на голове вашего снайпера? – донесся до нее голос подполковника Заварзиной.
Разговор явно шел о Валере.
– На голове – шлем, – коротко ответил Савинков.
– А на шлеме?
– А на шлеме индикатор оптической активности. Этот прибор определяет наблюдателей и снайперов в радиусе километра, выдает их точные координаты.
– Очень полезный прибор, – сказала Заварзина. – Нужно будет выписать такой же на отряд. А то мы на Северном Кавказе несколько раз подвергались нападению снайперов. Однажды пятерых бойцов раненными потеряли. А здесь-то он зачем?
– Я предполагал, что кто-то попытается нам помешать при проведении операции, и оказался прав. Офицер спецназа военной разведки как раз перед вашим приездом уничтожил снайпера противника. Правда, есть опасения, что тот был не один. Кто-то этого убитого снайпера утащил. По крайней мере, я в бинокль с тепловизором найти его не сумел. Хотя за пять минут тело не должно было настолько остыть, чтобы стать невидимым для тепловизора. Тем более что кровь всегда сильно светится в бинокле. Боюсь, что бандиты теперь будут осторожны вдвойне. Хорошо, что вы слегка опоздали.
– А где снайпер бандитов прятался? – спросила майор Кукарекина.
– За рекой. На другом берегу.
«Бедная Светочка, – подумала Афина Яковлевна и едва не произнесла это вслух. – Я не знала о наличии у противника этого индикатора оптической активности и, по сути дела, послала старшего лейтенанта Лопухину на верную смерть, под ствол снайпера спецназа военной разведки. Тот показал, что работать умеет.
Правда, стрелять Лопухина должна была не в него, а в соседний двор, поэтому и не видела в прицел старшего лейтенанта спецназа. Света делала то, что ей было приказано, готовилась убрать ненужного свидетеля.
Но теперь и этот человек становится уже не решающей фигурой. После того, что я вскоре сделаю, его показания не будут играть решающей роли. Знать бы раньше, что я сама решусь на такое, можно было бы Лопухину и не посылать.
Хорошо хотя бы то, что Лида Соловейко, водитель бронеавтомобиля, не растерялась, не бросила Свету в прибрежных кустах, вынесла тело. Сейчас она, скорее всего, уже подъезжает к базе, везет его. Снайпер спецназа к тому времени, скорее всего, уже прекратил наблюдение в прицел, а у Лиды, насколько я помню, не было своего бинокля.
Хорошо, что она не воспользовалась биноклем Лопухиной, иначе тоже погибла бы. Бездушный прибор определил бы сам факт наблюдения, дал бы снайперу противника точные координаты.
Соловейко сама завязана во всех делах первой группы. Она отвозила Лопухину к месту стрельбы по заместителю главы района, главному взяточнику в Белореченске. Правда, там же в тот момент присутствовали я, Беспалова и капитан Крошкина, которая рвалась дать очередь из своего пулемета.
Но это обстоятельство сути дела не меняет. Соловейко понимала, чем тело снайпера, брошенное на берегу, может грозить ей самой. Лида всегда была себе на уме. Я часто не могла понять мотивы ее поступков. А гипнозу она, как и Беспалова, не подвергалась в силу особенностей своего организма.
Но особенности эти были совсем иные, нежели у Любови Геннадьевны. Можно даже сказать, что прямо противоположные. Капитан Беспалова всегда была на чем-то сосредоточена, постоянно о чем-то своем думала. Поэтому ей было сложно воспринимать слова гипнолога. А вот Лида Соловейко всегда была легкой, расслабленной как в делах, так и в мыслях. Может быть, в чьих-нибудь глазах она выглядела даже легкомысленной и поверхностной. Лида вообще пропускала мимо ушей половину слов, обращенных к ней во время сеанса суггестии. Поэтому гипнотическое влияние она не принимала и никак на него не отзывалась, сколько бы раз я ни уговаривала ее попробовать заново».
Размышляя об этом, Афина Яковлевна заметила, что ее новая помощница Алина выбралась из салона бронеавтомобиля, подошла к снайперу спецназа и подполковнику Речкину. Она о чем-то тихо с ними разговаривала, судя по ее жестам, тоже спрашивала про странный прибор на шлеме снайпера. Потом подполковник начал что-то объяснять Алине.
Это Афине Яковлевне не понравилось, и она позвала молодую женщину:
– Алина!
Та ее услышала, обернулась, хотела было подойти, но Заварзина махнула рукой в сторону «Тигра» и заявила:
– Садись, сейчас поедем.
Напоследок она все же сказала подполковнику Савинкову:
– Короче говоря, все вопросы, товарищ подполковник, решайте с майором Кукарекиной. Если что-то неразрешимое возникнет, звоните напрямую мне. Я буду ночевать в служебном кабинете.
– У вас же сотовый телефон всегда при себе. Какая разница, куда звонить?
– Может возникнуть чрезвычайная ситуация. Из здания штаба мне будет легче отдать распоряжения. Там все под рукой.
Афина Яковлевна села на
