МНЕНИЕ ЭКСПЕРТА: «Если ты хочешь, чтобы человек справился с порученным ему заданием, ты должен наблюдать за его работой и постоянно ее проверять».
Ксенофонт. Из письма У. Черчилля Ф. РузвельтуВо-вторых, так называемый человеческой фактор. Людям свойственно ошибаться — Humanum est errare, как говорили древние. Вот пример. В июле 1944 года, инспектируя бразильские войска, Черчилль направил поздравительную телеграмму президенту Бразилии Жетулиу Дорнелису Варгасу: «Сегодня я имел честь инспектировать ваши великолепные войска на освобожденной земле Италии. Позвольте мне выразить восхищение смелостью, выносливостью и профессионализмом ваших солдат. Мы очень благодарны за вашу помощь»[310]. По ошибке телеграмма была передана не в Бразилию, а президенту США. «Шифровальщики, — извинился Черчилль перед Рузвельтом, — даже понятия не имели, что в мире существует еще один президент»[311].
Люди ошибаются по многим причинам — из-за незнания, невнимательности, глупости. Бывает, из-за самой обычной забывчивости, причем не всегда своей собственной. Например, в одной из своих телеграмм в июле 1941 года Черчилль предложил Рузвельту создать в Америке англо-американский танковый совет, на что получил от президента США укоризненное замечание, что «совместный совет уже существует несколько месяцев»[312]. Оказывается, Черчиллю просто забыли об этом сообщить. Премьер тут же связался с военным министром Дэвидом Маргессоном:
«Вообще, мне, конечно, следовало знать о существовании совместного танкового совета, прежде чем я попрошу об этом президента»[313].
Случались в карьере Черчилля и более неприятные ситуации. В декабре 1944 года он отправил телеграмму генералу Скоби с инструкциями по дальнейшим действиям в Афинах. На тот момент в регионе функционировал совместный англо-американский штаб.
«У нас было так заведено, — вспоминает личный секретарь Черчилля Джон Колвилл, — если мы не хотели, чтобы наши сообщения читали американцы, потому что это касалось исключительно британских вопросов, мы ставили в телеграмме слово „Охрана“»[314].
Но только не в этот раз. Было уже пять часов утра, все очень сильно устали, а Черчилль настаивал на скорейшей отправке. В итоге Колвилл отправил телеграмму в Министерство иностранных дел, забыв вставить ключевое слово.
Телеграмма попала в руки американских военных, а уже через них, не совсем понятным образом, — в «Washington Post». Администрация Рузвельта выразила крайнее недовольство полученной информацией. Черчилль был вынужден срочно составить телеграмму президенту, в которой попытался объяснить, что британская политика в Греции уже прошла согласование с США. В результате инцидент удалось замять, хотя нервов он потрепал немало.
Третьей и, пожалуй, основной функцией контроля является предотвращение кризисных ситуаций. Именно отсутствие своевременного контроля стало одной из причин, упоминаемой в четвертой главе дарданелльской катастрофы 1915 года. Черчилль не обратил внимания на тревожные сигналы, которые поступали со стороны первого морского лорда адмирала Джона Фишера, не принял вовремя корректирующих действий, и вскоре ситуация стала неуправляемой. Уже в конце января 1915 года, за два месяца до начала первой фазы атаки на злополучный пролив, Фишер подверг критике разработанные схемы. 13 января, после эмоциональной речи Черчилля в защиту плана по нападению на Дарданеллы на заседании военного совета, Фишер вскочил с места и выбежал из комнаты. Только после вмешательства военного министра Герберта Китченера, которому удалось уговорить адмирала вернуться обратно, заседание продолжилось в обычном режиме.
ИСКУССТВО УПРАВЛЕНИЯ: основной функцией контроля является предотвращение кризисных ситуаций.
Когда же операция началась, Фишер буквально закидал Черчилля посланиями. В письме от 2 апреля он писал:
«Мы не можем бросить канат спасения даже Робеку[315]. МЫ ИСЧЕРПАЛИ НАШИ РЕСУРСЫ!»[316].
Или спустя три дня:
«Вы буквально поглощены Дарданеллами! К черту Дарданеллы! Они станут нашей могилой!»[317].
Возможно, Черчилль уже не доверял старому морскому льву, «самому великому моряку со времен Нельсона», как на флоте привыкли называть адмирала. 25 января 1915 года Фишеру исполнилось семьдесят четыре года. Последний раз он принимал участие в военно-морской операции в 1882 году. Однако все эти факты вряд ли оправдывают нашего героя. Его отказ установить с Фишером обратную связь — разновидность контроля, которую мы обсудим ниже и которую сам Черчилль неоднократно и с большим успехом применял в последующие годы, — сыграл пусть и не ключевую, но весьма значительную роль в провале Дарданелльской операции.
Не менее показательно выглядела и ситуация с падением Сингапура в 1942 году — по словам Черчилля, это было «самой ужасной катастрофой и самой крупной капитуляцией в британской истории»[318].
16 января премьер получил от главнокомандующего АБДАКОМ[319] генерала Арчибальда Уэйвелла следующую телеграмму:
«Во время моего недавнего пребывания в Сингапуре я обсуждал вопросы обороны этого острова и просил представить мне подробные планы. Почти до последнего времени все планы были основаны на принципе отражения атак на остров с моря и сдерживания наступления на суше около Джохора или дальше на севере. В результате этого почти ничего не сделано для строительства оборонительных сооружений на северной стороне острова в целях предотвращения перехода противником Джохорского пролива. Разве что только предприняты меры для взрыва дамбы в случае необходимости»[320].
Прочитав телеграмму, Черчилль пришел в ужас. «Там не было никаких постоянных укреплений, которые прикрывали бы военно-морскую базу и город со стороны суши, — вспоминал он свое состояние. — Кроме того, еще большее изумление вызывал тот факт, что со времени возникновения войны и в особенности с того момента, когда японцы закрепились в Индокитае, ни один из представителей высшего командования не принял никаких заслуживающих внимания мер для создания полевой обороны. Они даже ни разу не упомянули о том, что такой обороны не существует… Мне никогда не приходило в голову, что знаменитая крепость не защищена с тыла кольцом постоянных фортов. Я не могу понять, как могло случиться, что я не знал об этом. Но, по-видимому, ни один из офицеров, находившихся на месте, и ни один из моих советников в самой Англии не понимали этой ужасной необходимости. Во всяком случае, ни один из них не указал мне на это — даже те, кто видел мои телеграммы, исходившие из ложного предположения о том, что потребуется длительная осада».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
