Ничего заумного в соглашении не было. Предельно простой и лаконичный текст, в доступных выражениях сообщавший о том, что я не имею права обсуждать происходящее в стенах лабораторий и кабинетах с посторонними, не приобщенными к научным разработкам и экспериментам. Дочитав до конца, я вымученно улыбнулась Айминю. Происходящее откровенно пугало.
Фарн, которого мне представили, как Райена, молчал все время, пока я не поставила подпись под документом. Но лишь только центральный компьютер Академии все зафиксировал и сохранил документ, он поднялся на ноги и, сильно хромая, приблизился к нам. Айминь с неудовольствием скривился:
— Рай, тебе для чего дали трость? Ногу нужно беречь!
— Если я буду все время на нее опираться, — огрызнулся тот в ответ, — то никогда не избавлюсь от хромоты и не восстановлю боеспособность! Минь, не занудствуй!
Услышав сокращенную форму имени альдебаранца, я удивленно стрельнула в фарна взглядом. Райен заметил и дернул уголком рта:
— Мы давно друг друга знаем. Еще с первого курса Академии. И заслужили право называть друг друга сокращенной формой имени потом и кровью. Не придумывай ерунды.
Я невольно покраснела. У меня и вправду мелькнула мыслишка, что Айминь и этот фарн знакомы гораздо ближе, чем принято в обществе Альянса. Однополые отношения современный мир не поощрял, но и не запрещал. Вот только как этот фарн догадался, что творится у меня в голове?
Райен смешливо фыркнул, отблески индикаторов сверкнули в фасеточных глазах:
— У тебя было такое выражение лица, что не догадаться было просто невозможно.
Я пристыженно опустила голову. Было неловко до слез. А Айминь вдруг хлопнул ладонью по подлокотнику кресла, в котором сидел:
— Так, хватит! У нас мало времени. Дурачиться будем потом. А сейчас нужно протестировать твой чип. — Альдебаранец перевел взгляд прозрачных, как льдинки глаз на меня. И я поняла: он злится. Я давно уже заметила связь: чем светлее глаза у Айминя, тем сильнее он ярится. — Маргарита, чип, про который я тебе говорил в начале, экспериментальный. Мы ищем защиту от ментального воздействия на офицеров Внутреннего патруля. Некоторое время назад, примерно года три, выяснилось, что уже довольно продолжительное время на Внутренний патруль воздействуют ментально. Причем не всегда и не на всех. Воздействие проводилось выборочно. Если интересны подробности, я тебе дам файл почитать, теперь это можно сделать. Но эта информация на данный момент не важна. Важнее другое: во время проведенного расследования выявлены два направления, подвергшееся наибольшим пси-атакам. Чтобы защитить сотрудников, работающих на этих направлениях, был разработан детальный план, частью которого и являются чипы по защите от пси-излучений. Альянсу необходимо вывести своих служащих из-под удара…
— Я считаю это глупой затеей, — перебил Айминя Райен, — менее опасно не станет. Наоборот, опасность увеличится. Но хотя бы сотрудники Внутреннего патруля будут идти на этот риск осознанно, а не как слепые хинзы, ведомые на убой.
Айминь молча склонил голову, признавая правоту товарища. А фарн прищурившись, окинул меня взглядом:
— Минь рекомендует тебя, как сильного универсального ретранслятора с умением ограничивать канал. Давай, ты попробуешь меня пробить?
Я пожала плечами. Из всего услышанного мало что было понятным. Кроме одного: что-то опять назревает. Когда я только собиралась поступать в Академию, мама ловила каждую новость про противостояние Альянса с модификантами и очень переживала, что я тоже попаду в эти жернова. Пока я окончила школу, конфликт сгладили. Родители отпускали меня с облегчением, что их ребенок не попадет прямиком на войну. А оказывается, что свято место пусто не бывает и в Альянсе созрел какой-то новый конфликт. Прикусив губу, чтобы не дай бог, не выдать, что творится у меня в душе, я посмотрела в немигающие фасеточные глаза фарна:
— Райен, атака на сотрудников патруля производилась в лоб? Или им что-то внушали незаметно, исподтишка?
— А какая разница? — Взгляд фарна явно блуждал по мне.
— Разница колоссальная, — ответил вместо меня Айминь. — В степени и векторе воздействия, в интенсивности…
— Я понял. — Райен скривился. — Исподтишка. Никто из нас ничего не почувствовал и не заподозрил до тех пор, пока адмирал Горац не вышел на связь и не начал орать, что отдаст всю команду под трибунал. — Фарн рассерженно поджал тонкие губы, обозначая свое отношение к произошедшему. — После этого случая сработанная команда распалась. Пилота, который и отвел когг в сторону, позволив преступникам провернуть свои грязные делишки, пришлось списывать. Он сошел с ума. Медики за все это время чего только на нем не опробовали. Но бедняга не приходит в себя. Замкнулся в придуманном мире и не хочет возвращаться в реальность. — Слова Райена были пропитаны такой горечью и душевной болью, что у меня на глаза навернулись слезы. — Остальной команде тоже пришлось проходить терапию в психоневрологическом институте. Ребята в норме, медики подтверждают. Но я кожей чувствую: команда боится. А значит, нужно довести эти шерговы чипы до ума! Чтобы работали как положено! — Райен с силой ударил сжатым кулаком по коленке: — В идеале бы набрать команду из имеющих иммунитет к пси-воздействию. Да где же их взять?
Рассказ фарна озадачил и напугал. Пожалуй, впервые в жизни я вдруг осознала, что романтики в выбранной мной профессии не так уже и много. Куда больше грязи и рутины. А еще опасности. И не только от врагов.
Сбрую из эмиттеров, датчиков и проводов я уже давно научилась надевать и активировать сама. Райеном занялся Айминь. Парни тихо переговаривались между собой в процессе. А я, механически пристраивая одну часть системы за другой, мучительно пыталась решить: хотела бы я оказаться в команде фарна или нет? Почему-то это казалось сейчас крайне важным. Настолько важным, что я не прислушивалась к разговору и не обращала внимания на то, что происходит вокруг. Даже эксперимент начала, не особо задумываясь над тем, что делаю.
***
Работа с Райеном принесла… странный результат. Я пробивала защиту чипа каждый второй раз. И сколько Айминь над этим феноменом ни бился, ответ найти ему не удалось. Условия каждый раз были примерно одинаковыми. А результаты отличались друг от друга, как небо и земля. И, в конце концов, стало понятно, что дело не во мне, а в самом чипе. С ним что-то было не так.
Мы договорились оставшееся время до начала моей практики встречаться ежедневно. Я уже достаточно окрепла физически, чтобы, с одной стороны, не падать в обморок от ежедневной работы с пси-излучением мозга, а с другой — не утратить эту самую, с таким трудом наработанную форму от пропуска пары тренировок. Тем более что с началом практики мне в любом случае придется корректировать режим. Вряд ли я и дальше смогу тренироваться утром и вечером.
Как-то так получилось, что, завершив эксперимент по воздействию на чип Райена, мы с фарном дождались, пока Айминь отключит на ночь оборудование и запрет лабораторию. А потом вместе пошли на общую территорию академического парка. Райен после трех часов работы в лаборатории, шел с трудом, сильно припадал на раненую ногу и опирался все-таки на нелюбимую трость. Видимо, даже пассивная работа, сидя на одном месте, истощила подточенные ранением силы фарна. Стыдно, но я очень надеялась, что болезненные ощущения заставят его попрощаться с нами и уйти в отведенное ему жилое помещение. А я останусь с Айминем наедине. Я надеялась на это каждый раз, как приходила к альдебаранцу в лабораторию. Но тот, будто угадывая мои мысли, каждый раз ускользал, оставляя меня в состоянии бешенства, тоски и неудовлетворенного желания хотя бы просто побыть в компании любимого существа. Наедине мы с Айминем не оставались уже больше года. С того самого проклятого зимнего бала. Но в и этот раз моим планам тоже была не судьба осуществиться. Я это поняла очень быстро.
