class="p1">— Мне нравится то, что я делаю, — Зоран неожиданно посветлел лицом, заметно осунувшимся за последние полторы недели. — Я ни разу не пожалел. Нас, чернокнижников, мало, зато мы действительно нужны и важны. Но других магов я в это втягивать не хочу. Они могут перед тобой решить покрасоваться, а случись с ними чего, выглядеть будет так, словно я их специально в лес завел. Конкурентов устраняю. Зачем мне такая слава? Лучше уж честный бой, если кто-то захочет бросить вызов.
Я смотрела на Зорана и понимала… что завидую.
Нет, моя профессия дизайнера тоже не была плохой, хотя отнюдь не такой, как я представляла себе в мечтах. Полет фантазии чаще всего упирался в бюджет клиента, а если не в бюджет, то в его вкус или отсутствие вкуса. Когда показываешь интересный современный проект, а тебя просят переделать, чтобы везде золото, хрусталь и все дорого-богато. Я вздыхала и делала по запросам, какой уж там полет фантазии и творчество? Не говоря уже о том, что назвать мою профессию нужной и важной сложно даже с натяжкой. Безусловно, дизайнер полезен, но считать себя “незаменимой” — было бы большим преувеличением.
А здесь, как ни странно, я почувствовала собственную значимость. Да, свои лекарства считала скорее витаминками, но почему нет, если помогает? Волшебные тыквенные семечки творят чудеса.
Ко мне приходили деревенские советоваться. Чаще всего я, конечно, не могла сказать им ничего путного, и проблему мы в итоге решали все вместе, так сказать, коллективным разумом. Но все равно я видела от себя пользу.
Вот еще и едальню открою — а большая часть прибыли местному населению!
Зоран же действительно крут, да и Мартин умеет делать интересные вещи, пусть как с вонючей вытяжкой они не всегда получаются с первого раза. Но он упорно учится и совершенствуется.
И в целом я все чаще ловила себя на мысли, что не так уж и скучаю по своей прежней жизни. Было бы здесь немного цивилизованнее… а то как представлю, что зимой придется снег чистить и печь каждый день топить. Про ежедневную готовку в печи и думать страшно. Не удивительно, что женщины в русских селениях справлялись и с конями, и с избами. Поработай-ка сначала в поле, потом в доме — ни один конь после такого не страшен.
Но квартира… в ипотеке… машина, за которую тоже не так давно кредит выплатила — я же сильная и независимая женщина, как я могу без машины? Да и Зоран с Мартином у меня тут не вечно жить будут, а одна я такое хозяйство не потяну, даже с ведьминой силой, которая, что бы там ни говорил Марти, по-прежнему не спешит проявлять себя в деле.
13. Праздник урожая
Как ни странно, но женщины охотно поддержали мою затею, да и мужчины тоже легко согласились, сколотили нам еще несколько столов и стульев. Кажется, все готовы были выполнять любые прихоти ведьмы по принципу “чем бы ни тешилась, лишь бы у нас”.
Тетушка Рума, главная по пирогам в деревне, с удовольствием вызвалась помогать. Приходивший с утра Мартин с трудом дотащил первую партию снеди. И это с учетом того, что сама Рума несла огромный каравай, не доверив его “мелкому охламону”. Еще две девушки должны работать по очереди. Пока у нас наплыв небольшой, и одной вполне хватит. Хотя по разговорам тетушки, планировавшей расширение “меню”, я поняла, что намерения у них вполне серьезные и далекоидущие.
— Так видно же, что на огороде тебе скучно, — пожала плечами Рума в ответ на мой вопрос, чем вызван подобный энтузиазм. — Ты, вон, то с магами в лес ночью идешь, то с гоблинами воюешь, то еще какие приключения ищешь. Лучше уж едальню при доме помочь организовать — целее будешь.
Я только вздохнула. Не объяснять же, что с гоблинами мы не воюем, вполне мирно сосуществуем. Они меня боятся, я их иногда эксплуатирую. Все довольны, я так точно.
Рума болтала без умолку и обо всем. Кто родился, умер, женился, кто что посадил, что взошло, а что не очень…
Из всего этого потока я вычленила самое интересное.
— А в лесу кто-то пропадал? — вклинилась я в секунду, когда Рума набирала побольше воздуха в необъятную грудь для следующей порции новостей наших Забродов.
— Не, боги миловали, на моей памяти все возвращались, — замахала пухлыми ручками тетушка.
— И даже никто не заблудился ни разу? — не поверила я.
— Так блудились, конечно, не без этого, — хохотнула женщина. — Но возвращались всегда, порой спустя пару дней, проспамшись.
— Значит, никто не пропадал? — по правде, верилось в это с трудом.
— Пропадали, но давненько, — все-таки признала Рума, считая мои тарелки и качая головой.
Да, с посудой у меня было негусто, бабка точно не устраивала пиршества и приемы на дюжину гостей.
— А как давно? — не отставала я.
— Вот чтобы именно в лесу… — Рума призадумалась, крутя тарелку в руке.
К слову, ту самую, через которую мне верховная ведьма звонила. Так что я осторожно вытащила ее из мягких, но цепких и сильных рук, отставив подальше.
— Лет тридцать, поди, — наконец, прикинула она. — У нас зима тогда лютая была, все лютые, но та по-особенному. Холодная, а снега нет, все повымерзло — и посевы озимые, и деревья садовые. И если зиму на старых запасах как-то пережили, то потом стало совсем невесело. Земля отмерзала так долго, что и весной пришлось с посадкой почти до лета обождать. А лето тоже, как назло, не жаркое выдалось и дождливое, мало что вызреть успело. Вот люди и начали бечь, кто куда. Кто к родне в город на заработки, кто в соседние деревни в помощники нанялся, там дела как-то получше были. Кто просто сбежал. А тем, кому идти некуда было, пришлось еще одну зиму зимовать. Холодную и голодную. В то время много кто пропал, уж не знаю, в лесу ли или нет, но так и канули в воду. Дома их до сих пор пустыми стоят.
Тетушка Рума замолчала, смотря в одну точку, заново переживая все тяготы той зимы. Только теперь, по-новому взглянув на нее, я поняла, что не так уж она меня и старше. Лет на десять максимум, а никак не на двадцать, как я сначала решила. Просто жизнь местных не баловала, о чем уж тут говорить…
— Ладно, что это мы все о грустном! — встрепенулась Рума, снова улыбаясь. — Теперь-то у нас ведьма есть, так что все будет хорошо!
После этого мне отчаянно захотелось
