То есть следует решиться на очень рискованный шаг. А пока задача магистра была припугнуть щенка, не калеча. Пытать следует не оставляя следов. И тут конечно растяжка и выворачивание суставов самое лучшее, что можно придумать.
Инквизитор приказал:
— Выкручивайте его, но, не ломая кости!
Не самые приятные воспоминания прервал, осторожный оклик адъютанта:
— Монсеньер, противник перебил практически всех пушкарей. Мы теряем контроль над битвой.
Герцог скомандовал:
— Трубить отход!
Приказ явно запоздал…. Как и следовало ожидать, сигнал вызвал панику и все еще многочисленная армия, бросилась, словно угорелые зайцы наутек.
Лея по этому поводу высказалась:
— Страх самое убийственное, что есть на свете, так он смертоносен и при присутствии и отсутствии!
Гришка тут иронически спросил воительницу:
— А для нас тоже?
Лея с ухмылкой ответила:
— В определенном смысле да.
Гришка, срезав башку одним взмахом пяти громадным маврам, захотел уточнить:
— И как он смертелен?
Лея заулыбалась:
— Грозит нам лопнуть от зазнайства!
Григорию вновь стал актуален разговор Малюты Скуратова об нем. Понятно и Малюта и Басмановы хотят их убрать. Как кстати и сам царь. Россия уже достаточно сильна, чтобы завоевать весь мир и без их сверхспособностей.
Но пока царя останавливает страх, как и Малюту. Да и взорвать конечно их могут. Лучше быть осторожнее, если случится попасть в глубокое подземелье. Или в подвал, а еще лучше и не соваться в такие места. Но что им делать самим? Тоже может прикончить Малюту и Басмановых? Или даже сам стать царями?
В самом деле, кровавый Иван Васильевич, вроде бы имеет легитимность на троне. Но во первых линия Рюриковичей сильно запутана, и отнюдь не факт, что Иван Грозный именно старшая ветвь. Второе, можно установить и республиканскую форму правления. Третье, а какое вообще имеет это значение? Романы вообще нелегитимные, или Годуновы. А на соборе у них есть все шансы пройти всенародное ободрение.
Царь все Руси, Всероссийский император Григорий первый Кулаков. Это звучит!
Глава 15
Время от времени слышалась стрельба, стороны несли ощутимые потери.
Алиса и Максимка (Жена Анжелика куда-то смылась!) сражались на пару, и удалось очистить от врага несколько башен, а затем они прорвались к внутреннему дворцу, где жил хозяин. Это разукрашенный острожек встретил их пушечной пальбой, и повстанцы впервые понесли существенный урон.
Тогда Алиса предложила:
— Поджечь сваленный уголь и подобраться к дворцу под прикрытием дыма.
— Так и сделаем! — Согласился Максимка.
Восставшие рабы, несмотря на ливень стрел и более редкие мушкетные выстрелы, подожгли уголь, поднялась страшная «дымоуха».
После этого штурм стал происходить еще более ожесточенно. Словно порыв ветра раздул пожар. Потери сократились и вскоре сражение, уже протекало в стенах дворца. Алиса сражалась с довольно рослым черным воином, тот оказался крепким орешком и вроде бы даже шаманом. Воительница бросила поддев пальцами ноги в него обломок плиты в крупную физиономии. А затем, пользуясь секундным отвлечением зарубила его. Потом схватка переросла в очередную кровавую мешанину. Главный директор завода Ифидиша, скрылся через подземный ход. А коридоры и обильно пропитались багровой и алой кровью людей, а также желтой и голубой кровью иномирян.
— Нас очередной раз обманули. Банкрот сбежал, остался только шут. — Произнесла Алиса.
Действительно шут маленький и жалкий, серебряными колокольчиками на шляпе «озарял» помещение. Максимка невесело отметил:
— Ну, с него взять нечего. — Бросил взгляд на статуэтку грифона с золотыми крыльями и предложил. — Обыщем дворец!
— Как нечего взять. — Обиделся гаер и звякнул колокольчиками. — А мой смех он дороже золота.
— Это почему? — Спросил удивившись Максимка.
— А потому, молодость и здоровье, ни за какие деньги не купишь. — Шут оскалил милую мордашку. — А смех лекарство и продлевает жизнь.
— А ты не глуп. — Максимка сделал стандартное предложение крестного отца от которого тот не мог отказаться. — Присоединяйся к нам.
— Волк крепко схватил овцу за горло и прохрипел — ты знаешь, я люблю мясо. Та в ответ: Я тоже поохотимся вместе! — Шут показал длинный тонкий, розовый язычок.
— Мы выступаем за справедливость! — Сказал банальщину Максимка, как-то в голове не всплывало, что-то более остроумное и оригинальное.
— Это как каждой твари по паре! — Гаер вновь звякнул бубенчиками. — Я люблю, когда женщин пара!
— Я тоже люблю, когда женщин сразу две! — Максимка опасливо покосился на свою жену-верзилу, прищурился. — Тут я слышал целый гарем.
— Да сераль приличный, только у директора одно достоинство и девушки совсем ссохлись. Скучают! — Скучают, как заключенный по петле, на которой вздернут тюремщика. — Опять шут задорно подмигнул.
— Отведи меня туда! — Крикнул вдруг ощутивший сильное желание Максимка.
— Только прихвати воинов, бабы темпераментные и тебе одному с ними не справиться. — Шут тут, похоже, не слишком и шутил. — Я сам помогу.
Максимка рванул в направлении сераля. Молодая кровь кипела. Дверь в гарем была золотая утыканная рубинами в форме роз и сапфирами в виде подобия васильков, а жемчугу были приданы очертания лебедей. У входа вытянуло шестеро евнухов со щитами и копьями. Максимка со всего размаха рубанул по дреку и одним приемом «Бросок Шляпы» уложил сразу троих. Рослый шестирукий кастрат ринулся на него с саблями, двое с кривыми ятаганами попытались зайти с боков. Ледяной провел традиционную мельницу, уложив боковых нападающих, а затем воспроизвел довольно сложный двумя мечами прием «Режущее сверло» уложив последнего богатыря. Потом соскользнул вовнутрь. Полуобнаженные, обмытые розовой водой и облитые маслом женщины выбежали на встречу. Они страстно галдели, вид высокого атлетически сложенного юноши возбуждал желание, тем более что Максимка, чтобы ему было легче, дрался голым по пояс, и поэтому была видна каждая рельефно прорисованная мышца и выпуклая жилка. Несколько евнухов подскочило к нему, но они были, что очевидно на фоне супермена неумелыми вояками, и на каждого хватило по одному выпаду Максима.
Потом он обратился к девушкам:
— Теперь вы не рабыни и свободны.
— Мы хотим любви! — Дружно закричали они.
— Можете любить, кого пожелаете! — Крикнул полковник терминатор.
Несколько самых юных див подбежали к нему и положили руки на грудь и плечи юноши. Юный воитель почувствовал сильное возбуждение. А девчата завопили:
— Мы желаем заняться любовью сразу с тобой.
Максимка с этим согласился:
— Сейчас проверю подвалы и вернусь, кроме придут другие замечательные парни ведь меня одного на всех вас не хватит.
В голосах истосковавшихся от воздержания див слышалось разочарование:
— Мы тебе верим рыцарь, только не обманывай нас.
Максимка с другими воинами спустился в подземелье, и опечатал сокровища.
Богатства в подвалах были не малые. Одного золота свозились многие толстые кованные железом бочки. Но главное это было большое количество пушек и бесплатной раб силы.
Потом он вернулся, выбрав самых красивых и наиболее отличившихся в боях воинов. К ним присоединился и Слава.
— Тебе еще рано! — Прикрикнул на него Максимка, но юноша оскорбился.
— Мне уже двадцать три года, в России в этом возрасте уже в армии служат генералами, а значит давно пора. Следовательно, могу по закону жениться, а уж любить, кого захочу.
Максимка ляпнул:
— Но выглядишь ты еще мальчишкой.
Слава хихикнул.
— Ну и что в этом мироздании я тоже могу жениться, а секс в порядке вещей. Кроме того, я отличился и заслужил награды. Да и ты не старше меня смотришь — полковник. — И ядовитый словесный выпад. — А на фоне жены и вовсе сморчок.
Максимке стало стыдно, ведь именно этот парень обеспечил им победу. Да ведь и сам он забыл, что тоже остался в остановленном для взросления времени. Вот черт, взрослые люди, а сохраняют пусть и со сверхспособностями плоть малолеток. Максимка снисходительно махнул рукой:
— Разрешаю, можешь выбрать девушку, но более чем на два часа, не опоздай к заседанию совета. — Слава на это очень хитро улыбнулся, а значительно одичавшая Алиса спросила:
— А мужского гарема нет?
Максимка пожал плечами:
— Увы, пока не видел.
Алиса со вздохом ответила:
— А я соскучилась по ласке.
Максимка тут обрадовался и выжал мысли:
— Так давай с тобой! Мы ведь по росту куда лучшая пара: жених и невеста, чем с кобылой Анжеликой. Столько, лет знакомы, а уже давно, точнее по плоти никогда, не любили друг друга.
Алиса отрицательно мотнула головой:
