чувствовал себя не в своей тарелке, все еще сходил с ума.
Мама встретила меня в аэропорту. Мы поехали в отель «Британия Бич» на острове Парадайс, где устроились в маленьком дворике. Она посмотрела на меня. Я посмотрел на нее. Я был сгустком эмоций. Сонный после долгой дороги, я должен был сбросить бомбу, которая разрушит весь мир моей матери.
Тишина стояла оглушительная.
Я обо всем ей рассказал.
Я сказал: «У папы роман с другой женщиной, и мне кажется, что он крадет твои деньги и отдает их ей».
В этот момент я увидел то, чего никогда раньше не видел. Лицо моей матери раскололось на части, а душа упала на пол. Я смотрел, как жизнь покидает ее тело. Она превратилась в пустую оболочку. Мама не шевелилась, не плакала, даже не отвечала. Ее глаза были пусты. Через несколько минут она взяла себя в руки и заговорила.
Она сказала, что отец изменял ей на протяжении всей жизни. Мама рассказала, как ей приходилось наведываться в апартаменты его любовниц, когда я был младенцем, и, держа меня на руках, звонить в домофон со словами: «Передай Саю, что время для игр закончилось. Пора возвращаться домой».
Еще она рассказала, как дедушка Джо Кравиц неоднократно изменял бабушке Джин и как Сай ненавидел за это своего отца. История повторялась.
Я спросил маму, почему она не ушла от него. Она ответила, что была предана их браку. У нее было железное багамское воспитание: развод – не выход. Она была полна решимости, главным образом из-за меня, сохранить этот брак. Кроме того, папа обещал измениться. И не сдерживал свое слово. Он совершал еще несколько неосторожных поступков, но среди них не было ничего серьезного. Мама думала, что он наконец-то исправился. Она впервые поделилась со мной такой личной информацией.
Я спросил, что она собирается делать. Мама объяснила, что сейчас лучше ничего не предпринимать – не говорить ни слова, не давать папе понять, что она знает. Мама вернется в Лос-Анджелес и будет вести себя так, будто все в порядке. А пока она наймет профессионалов, чтобы задокументировать его интрижку. Когда она призовет его к ответу, у нее будут неопровержимые доказательства. И единственный способ получить эти доказательства – убедиться, что он остается в неведении.
За удивительно короткий промежуток времени настроение мамы изменилось. Десять минут назад она была раздавлена. Теперь у нее был план.
Через несколько дней мы с мамой вернулись домой. Она вернулась в Кловердейл. Чтобы чувствовать себя в безопасности, мама предложила мне остаться в доме еще на неделю. Так я увидел величайший драматический спектакль в ее жизни.
Она тепло поздоровалась с папой и вела себя так, словно ничего не случилось. Смеялась над его шутками. Спала в их постели. Мама приготовила ему завтрак. И все это время она не выказывала ни гнева, ни обиды, ни подозрений.
Тем временем она наняла частного детектива. Потребовалось не так уж много времени. Три недели спустя она получила папку с компрометирующими фотографиями, банковскими выписками и квитанциями, включая два билета до Парижа и обратно на «Конкорде».
Когда пришло время для большого разговора, я подслушивал из гостиной, примыкающей к стене главной спальни. Я слышал крики, истерику. Мама говорила: «Как ты можешь тратить наши деньги на любовницу?» Она сунула ему в лицо папку с фотографиями и бумагами, доказывавшими, что он оплатил обучение девушки в колледже, аренду квартиры в Уэствуде и ежемесячную плату за ее «Мерседес». «Девушкой» оказалась молодая чернокожая женщина лет двадцати с небольшим, которая, по иронии судьбы, работала в их банке.
Когда мама сказала про билеты на «Конкорд» до Парижа, она совсем потеряла голову. Она кричала, что он много лет обещал отвезти ее в Париж, а теперь она узнает, что он тайно ездил туда со своей девушкой. Мама была вне себя от ярости.
Вместо того чтобы молить о прощении, потрясенный отец хладнокровно молчал. Никаких объяснений, никаких извинений, никаких угрызений совести, ничего. Он был парализован.
Мама оставалась сильной на протяжении всего этого испытания.
Будучи человеком скрытным, она рассказала о произошедшем только паре друзей, которые утешили ее и поддержали. Как бы мама ни была обижена и унижена, она намеревалась сделать так, чтобы этот брак все же продолжил свое существование. Рокси Рокер всегда видела решение в любви.
Потом она узнала кое-что, что отбило у нее это желание.
Она получила зловещий звонок от человека из Лас-Вегаса по поводу большой суммы денег, которую задолжал папа. Зная о папиных связях со всякими мафиози, она решила, что пора порвать с ним все отношения. Мама боялась, что отец, возможно, втянул семью в неприятности. Она не хотела иметь ничего общего ни с его карточными долгами, ни с теми, кто хотел их вернуть. Мама наконец-то подала на развод. Она хотела, чтобы между ним и нами была дистанция. Она хотела, чтобы он ушел.
Мама настолько сильно хотела, чтобы он ушел, что в тот момент, когда она мне все это рассказывала, отец был в спальне и собирал свои вещи. Когда он вышел в гостиную с чемоданами в руках, она спросила, не хочет ли он что-нибудь сказать своему сыну. Между прочим, этот человек все еще не знал, что именно я сообщил маме информацию, которая стала причиной происходящего. У нее оставалась последняя надежда на то, что он скажет что-нибудь в свое оправдание, попросит прощения. Что он даст мне понять, насколько был неправ, чтобы я, в свою очередь, смог поучиться на его трагических ошибках.
Тишина.
Прошло как минимум 30 секунд. Папа отвернул от меня свой взгляд. Я понятия не имел, что он скажет. Что он вообще мог сказать? Мое сердце бешено колотилось. У меня пересохло в горле. Наконец, спустя целую, как мне показалось, вечность, он поднял голову и посмотрел мне прямо в глаза, прежде чем произнести слова, которые будут преследовать меня всю оставшуюся жизнь:
– Когда-нибудь ты поступишь так же.
«ДА КТО ТЫ, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, ТАКОЙ, ЧТОБЫ ОТКАЗЫВАТЬСЯ ОТ ПОДОБНОЙ СДЕЛКИ?»
До того как я узнал о папиных изменах, их с мамой отношения казались мне вполне хорошими. Я был таким наивным. Несмотря на все проблемы между мной и отцом, я никогда прежде не считал его лжецом. Я считал, что он так же предан маме, как и она ему. Их связь казалась нерушимой. Я не замечал трещин на фасаде. Поэтому когда фасад рухнул, я понял, что все это время игнорировал тревожные сигналы.
Следовало сложить два плюс два, когда Джуэл сказала, что, по мнению ее сутенера, она может использовать меня, чтобы подобраться к папе. Очевидно, папа успел заработать себе такую репутацию. Но тогда я о нем не думал. Я думал
