мне свои записи, которые впечатляют. Я бросаю на него любопытный взгляд:
– Ваши навыки – это что-то… Где же вы были всю мою жизнь?
– Да здесь, неподалеку. С некоторых пор работаю в опергруппе с Уэйдом. Он потянул за какие-то ниточки и втравил меня в это.
И еще одно, что ставит его особняком. Капитан к нему вообще никаким боком. Его подогнал Уэйд.
– В самом деле?
– Да, – подтверждает Мартин. – Он говорит, что вы должны ему вино и шоколад. А я считаю, что не ему, а мне. И еще убийцу. Я здесь для его поимки. Это и есть моя корысть.
– Думаю, вы мне понравитесь, – вслух размышляю я. – Но я встречала слишком много впечатляющих убийц, чтобы полюбить кого-то так быстро и безоглядно… Так что посмотрим.
– Возможно, мы стоим друг друга, – соглашается он и возвращается к своей работе. – Я сейчас планирую встречу насчет покупки цианида у дилера. Правда, не здесь. Не в Остине.
– А где? – интересуется Лэнг.
– Браунсвилл, – отвечает Мартин.
– Ого, – вскидываюсь я. – Так это же там, где вырос Ньюман.
– Улика косвенная, – замечает Лэнг, – но хотя бы кое-что.
– Смысла особо раскатывать губу как бы и нет, – рассуждает Мартин. – Хочу предупредить: наш подопечный вполне мог найти кого-то вместо себя, кто купил ему цианид. Я, например, родился здесь, но мои родители из Мексики. Если вы знаете, куда идти, то не нужно даже пересекать границу: есть куча людей, которые за нал сделают для вас все, что угодно. Остается только надеяться, что на границе он несколько расслабился и показал свое личико кому-то, кто говорит. А еще лучше, если рядом с камерой. Будем считать удачей, если выстрел у нас хотя бы не уйдет «в молоко».
Точно. Скорее всего, вообще мимо. Поэт бдительность не ослабляет. Даже не оставляет после себя ДНК.
– Если получится датировать сделку, сможем ли мы установить его номера или хотя бы марку машины на мексиканской границе? – спрашивает Лэнг.
Хороший поворот. Поэт, надо помнить, тоже человек. Я открываю папку со снимком привязанного к стулу Дэйва и про себя добавляю: «А еще он монстр, которого у тебя был шанс пристрелить, но ты этого не сделала». И мимолетом думаю, не делает ли это монстром меня. Глава 49
Родители и девушка Дэйва приезжают рано, вскоре после нашего разговора с шефом и задолго до любого из моих запланированных собеседований. В моих заметках эти конкретные интервью наверняка будут значиться эмоциональными и бесполезными. Мы знаем, как Поэт нашел Дэйва: посредством меня. Таким образом, я полагаюсь на опытность Лэнга и держусь в сторонке (при другом раскладе сидела б посередке). Он не спрашивает, почему. Ответ известен нам обоим. Несмотря на логику, говорящую мне и всем остальным, что ответственности за смерть Дэйва я не несу, вина все равно ползает по мне, и у нее есть когти – длинные, острые, злые.
После того как Лэнг отправляется на собеседование, я некоторое время слушаю, как команда обсуждает записи с камер и идентификацию транспортных средств, а также другие нюансы расследования. В ходе этого я вспоминаю про пакетик с гравием у меня в сумке, который нужно доставить на экспертизу в соседнее здание. Выхожу из конференц-зала и направляюсь в пустую кабинку, чтобы позвонить Уэйду. Как и ожидалось, он сейчас ведет занятие, и я оставляю сообщение на автоответчике: «Агент Миллер, я многим-премногим вам обязана. Спасибо, Уэйд». Положив трубку, поворачиваюсь, чтобы выйти из закутка, и тут обнаруживаю офицера Джексона, стоящего у меня на пути.
– У вас найдется минутка?
– Конечно.
Слово звучит приветливо, но руки сами собой скрещиваются на груди, и чувство неприязни к нему выражается ясно и зримо.
– Прошлым вечером я вас разочаровал…
Мои руки опускаются вдоль боков, и в его направлении мгновенно утыкается обличающий палец:
– То, что вы сделали, было просто приглашением вас застрелить. Ни в коем случае не отрываться от команды на месте активного убийства! Не появляться перед детективом, преследующим убийцу, во время преследования!
– Я считал, что защищаю вас, – взволнованно говорит Джексон. – Я пытался прикрывать вас со спины.
– И тем не менее вас не оказалось там, где я просила вас быть для прикрытия моей спины, когда я выходила из спальни.
В ответ опять защитный аргумент:
– В армии и на улице…
– Существуют регламенты и для того, и для другого. В вас есть потенциал, но знаете, что вы вынудили меня сделать? Сегодня утром я попросила коллег провести в отношении вас расследование. Вы были на том же месте, что и убийца.
– Что? – Он бледнеет. – Я… о нет. Боже. Разве я…
– Я могла элементарно пустить в вас пулю, – повторяю я. – Вы это понимаете?
– Но что, если бы он убил вас, не явись я на подмогу?
Мои губы сжимаются. В его словах есть смысл, но он исчез с того места, где должен был находиться, и позже объявился в том месте, куда меня привел Поэт.
– Если я сказала вам удерживать позицию, удерживайте ее беспрекословно.
– Понятно. Прошу извинить. Я знаю, это выглядит как-то жалко, но я в самом деле желаю учиться. Приносить пользу.
В этот момент я ему верю. Может, я уж слишком остро реагирую. Мое первое впечатление о нем было хорошим, но прошлой ночью прицелы во мне как-то сбились.
– Я ценю ваши усилия. В самом деле. Просто…
– Поверьте, – говорит Джексон, вскидывая руки, – я больше ни за что не буду приглашать вас в меня выстрелить.
– Что ж, – говорю я с примирительной улыбкой, – план определенно хороший.
Мы смеемся и обмениваемся еще несколькими фразами, после чего он отправляется обратно в конференц-зал. Даже не знаю, что меня вообще дернуло его заподозрить. Ньюман – вот кто действительно Поэт.
Глава 50
Перед тем как вернуться в конференц-зал, я пробую связаться с женой Ньюмана.
Отвечает, конечно же, автоответчик, но сообщение я не оставляю. Если по какой-то маловероятной случайности Ньюман еще не успел ее известить, я не собираюсь давать ей шанс подготовиться. Вскоре у меня начинаются собеседования. В течение двух часов я встречаюсь с пятью людьми, что присутствовали на вечере поэзии; до этого всех пятерых опрашивал Робертс. Все они выдают примерно одно и то же. Событие было восхитительным. Театр потрясный. Поверить невозможно, что организатора мероприятия нет в живых. Некоторые из присутствовавших Саммера знали. Были завсегдатаями прошлых мероприятий. Персонально с ним никто из них знаком не был, и Робертс их всех уже профильтровал. Снова поражает, насколько
