Дамир на мгновение изменился в лице. Я даже заметила призрачную тень страха, которая на секунду мелькнула в жестоких глазах.
— Я скопировала все… до последнего файла! — дерзко заявила Марго. — И передала Марку.
— Как?.. Как ты посмела?! — воскликнул Дамир. Он совладал с минутной слабостью, и теперь внутри него бушевала дикая злоба.
— Ты зашел слишком далеко! Данные с твоего диска хранятся у нескольких надежных людей, — продолжала Маргарита. — И если с нами что-нибудь случится… Хотя бы с одним из нас! Инфа полетит прямиком в полицию и прокуратуру. Всему конец. Тебе конец.
— Смешная… — оскалился он. — Решила меня прокуратурой напугать?
— Есть еще соцсети и телевидение. Я такой резонанс устрою! Не отмоешься! — Марго было не остановить. — И генералы, которые тебя прикрывают, не отмоются. Не думаю, что они будут в восторге оттого, что их имена засветились благодаря тебе! И вряд ли придут на выручку. Ну, знаешь, спасение утопающего, дело рук самого утопающего!
Дамир напряженно размышлял. В кабинете стало невыносимо душно. Воцарилась гробовая тишина. Мы молча ждали его реакции.
Муж медленно опустил пистолет, бросил его на стол и уселся в кресло. Марк все еще целился в брата.
— Маргарита, ты шикарный переговорщик! — восхищенно воскликнул. — Я поражен! Какое хладнокровие… Выдержка… Снимаю шляпу, сестра! Мастерство высшего уровня! Как вы это проверну…
Он запнулся на полуслове. И разразился громким нездоровым смехом.
— Вчера? Тот обморок? — говорил, не сдерживая громкие смешки. — Александра, как тебе не стыдно? Я ведь волновался!
Он резко замолчал. Посерьезнел.
— Говорите, — жестко приказал.
— Ты отпускаешь всех прямо сейчас, — твердо сказал Марк, опуская пистолет. — Разводишься с Сашей и оставляешь нас в покое. И тогда, даю слово, я уничтожу все файлы.
— Слово даешь? — нахмурился муж. — Что мне за дело да твоего гребаного слова?
— А мое слово что-то для тебя еще значит? — подала голос Марго.
— Маргарита… — Дамир устало потер рукой лоб. — Что за убогий цвет?
Муж посмотрел в окно. Его тяжелое шумное дыхание становилось все чаще и сбивчивее. Будто он боролся с собой. Словно сурового зверя загнали в угол. Ультиматум задевал его, заставлял плясать под чужую дудку. Его переиграли, а он этого просто не выносил! Всегда первый… Всегда на коне…
— Бегите… — тихо сказал. — Бегите так далеко, как только сможете. Советую никогда… Никогда не попадаться мне на глаза.
Марк подошел и крепко сжал мою руку.
Боже… Мы сделали это?
Не могла до конца поверить в происходящее…
Марго решительно вышла из кабинета. Мы с Марком направились к двери.
— Александра, — окликнул Дамир. Остановилась в проеме и обернулась. — Передай своему папаше — ничего еще не кончено.
— Твоя душа отравлена злобой, — сухо сказала. — Ты останешься наедине со своей ненавистью. И в конечном итоге, она тебя сожрет…
Выходила из дома, крепко держа Марка за руку.
Мы шли мимо улыбающейся, сияющей Полины. Мимо испуганной Ольги Николаевны. Мимо настороженной охраны.
С каждым шагом счастье постепенно вытесняло страх и наполняло ликующее сердце.
Подошли к машине. Марго уже сидела за рулем. Марк открыл для меня дверь. Уселась на заднее сидение. Он расположился рядом.
Марк взял мое лицо в ладони и одарил нежным, трепетным взглядом.
— Моя Саша, — прошептал, касаясь моего лба своим. — Все закончилось…
— Мой Марк… — накрыла ладонью его руки. — У нас все только начинается, — твердо сказала.
Он оставил на моих губах легкий, но такой чувственный поцелуй, что сотни бабочек мгновенно взмыли в животе.
— Хватит, ребят! Я сейчас заплачу! — улыбнулась Марго, посмотрев на нас в зеркало заднего вида.
Надо признать, я и сама едва сдерживала сладкие слезы радости.
Мои руки опустились на живот. Сильная ладонь Марка заботливо накрыла их.
Тяжелые ворота захлопнулись за нами, оставив позади море жестокости и страха, в котором я тонула последние месяцы и из которого так отчаянно мечтала спастись.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я покидала ненавистную тюрьму в объятиях любимого мужчины, чувствуя тепло сильных рук, ощущая, наконец, запах долгожданной свободы.
Эпилог
Осенний лес завораживал своей красотой. От буйства ярких красок захватывало дух. Желтый, оранжевый, красный… Восхищенно смотрела по сторонам и крепко сжимала в руке ладонь мужа.
Наконец, мы вышли на нашу поляну. Увидела то самое упавшее дерево, на котором впервые он признался в своих чувствах.
Мой Марк…
Муж заботливо постелил на ствол плюшевый плед. Устало присела. Марк устроился рядом. Вдыхала тонкий лесной аромат и, улыбаясь, гладила порядком округлившийся живот. Марк бережно обнял. Опустила голову на его сильное, надежное плечо.
Молча любовались красотой природы. Слова нам были не нужны. Мы наслаждались друг другом, нежными прикосновениями, каждой секундой, проведенной вместе.
Закрыла глаза. Невольно вспомнился развод. Он прошел относительно спокойно, не считая того, что во время процесса пришлось видеться с Дамиром. И хотя вел он себя крайне сдержано, холодно и равнодушно — тяжелые воспоминания о недолгой совместной жизни всякий раз болезненно сдавливали грудь.
Сразу после развода Марк сделал мне предложение. Здесь… На этой самой поляне… Среди таинственной лесной тиши.
Со свадьбой затягивать не стали. Вскоре расписались в местном ЗАГСе. На церемонии присутствовали только Марго и Полина. Люди, которые, не взирая на опасность, помогли и поддержали в тяжелые времена нашей жизни. Не хотела пышной свадьбы… Прошлая была пышной… Для меня важно лишь быть с ним… с моим мужчиной…
Чувствовала его безмерную, трепетную любовь, которая крепла с каждым днем. Марк позаботился обо всем. Купил большой дом в городке неподалеку, но дождаться родов хотела именно здесь, в домике в горах… В месте, где все началось… Наша история, длиною в жизнь…
Перед тем, как уехать сюда, посетили моих родителей. Отец был поражен, услышав о том, что мы с Дамиром разводимся. Он рвал и метал, обвиняя меня в легкомыслии и неблагодарности. Рассказывая, как здорово он устроил мою жизнь, и как глупо я растоптала его начинания.
Задумчиво смотрела на отца. Он, в самом деле, искренне верил, что этим браком наладил отношения с Дамиром? Нет. Он наладил лишь свое финансовое положение…
— Не строй иллюзий на его счет, — сухо сказала. — Он твой враг. Всегда им был! И будет! Он безжалостен и не умеет прощать. Советую поостеречься.
Мама тихо всхлипывала, стоя рядом с отцом. Подошла к ней и крепко обняла.
— Я люблю тебя, — мягко прошептала.
— Саша, — мама взяла меня за руку теплой ладонью, — неужели уедешь?
— Да, — твердо ответила. — Я буду звонить…
— Не пропадай, — она вытерла ладонью влагу со своего лица.
Посмотрела на отца. Он смягчился, выглядел подавленным и уставшим.
— Ты продал меня на забаву жестокому монстру, — выдохнула я. — И хоть прощения за это не просил… И не попросишь… Но это больше нужно мне. Необходимо. Сказать, а главное — принять… — набрала в легкие воздуха. — Папа, я прощаю тебя, — произнесла уверенно. — Не хочу, чтобы обида отравляла мне жизнь, как Дамиру…
Выходила из дома, больше не чувствуя тяжести на сердце. Хочу, чтобы в нем было место только счастью…
Перед отъездом мы завершили почти все свои дела. Осталось последнее — навестить Марго.
Договорились встретиться в ее большой квартире в центре города. Маргарита набросилась с радостными объятиями. Марк, загадочно улыбаясь, протянул ей толстую папку.
Девушка открыла ее и просматривала документы с широко распахнутыми от удивления глазами.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Марк передал свою долю в компании Марго. И теперь, владея контрольным пакетом, она имела полное право управлять семейным бизнесом.
— Ты с ума сошел! — ошеломленно шептала.
— Ты будешь лучшим руководителем, чем он, — решительно заявил Марк. — И наведешь там порядок!
