– Игорь, может, ты меня отпустишь?
– Еще скажи, что ты никому ничего не расскажешь…
– Я никому не скажу.
– Не сомневаюсь, потому что мертвые не говорят. Самый лучший свидетель – мертвый. – Неожиданно он наклонился к машине. – Вот, бляха-муха, колесо, что ли, спустило? – Он почесал затылок дулом пистолета.
Судьба подарила мне мимолетный шанс, который вряд ли повторится. Пригодились те приемчики самообороны, которым меня учил знакомый парень во времена моей юности. Он ставил меня перед собой и говорил: «Если какой-то подонок решил тебя изнасиловать, бей его именно так…»
Я врезала Игорю по почкам что было сил. Он согнулся и чуть было не задохнулся. Тут же я ударила второй раз – по тому же месту. Рухнув на колени, Игорь выстрелил, но рука его дрогнула и пуля не задела меня. Третий удар пришелся по голове и заставил Игоря свалиться на землю. Обматерив весь белый свет, он пытался выстрелить еще раз, но не смог. Ударив негодяя ногой в лицо, я выхватила у него пистолет, прикончила выстрелом в голову и столкнула с обрыва.
Глава 27
Не знаю, сколько времени я просидела, привалившись к колесу машины, но голова моя была пуста. Меня никто и нигде не ждет. У меня нет дочери, нет любимого мужчины. У меня ничего нет…
Порывшись в бардачке, я достала кожаную барсетку. Какие-то банковские бумаги – счета, кредитки… Все это уже не имело значения, взяв барсетку, я пошла вдоль трассы.
Шла долго. Рассвет настигал меня. Мимо проносились машины. Некоторые сигналили, а некоторые останавливались и предлагали подбросить. Силы меня оставили и я приняла одно предложение. Водитель довез меня до половины пути, а потом я пересела в другую попутку. Зачем я ехала на улицу Академика Скрябина? Я не могла дать ответ. Наверное, затем, чтобы увидеть протертый старинный диван – ложе нашей любви… Обшарпанные стены, допотопную ванну, чтобы поцеловать бабу Глашу, сказать, что она добрая, очень хорошая, а потом уйти навсегда…
Подойдя к квартире, я удивилась – она была открыта. Наверное, тут уже побывали следователи. Милиция… Мне совсем нежелательно с ней встречаться. Хотя какое это теперь имеет значение? Никакого…
Пройдя по длинному темному коридору, я заглянула в комнату. Обстановка была до боли знакомой. Здесь мы спали, здесь занимались любовью, здесь сидели, обнявшись, на полу, а здесь целовались, стоя у окна… Бросив барсетку на диван, я подошла к Сашиному пиджаку, висящему на спинке стула, прижала к груди рукав, прошептала:
– Эх, Сашка, Сашенька, что же ты наделал? Ну что же ты наделал?
Я посмотрела на пиджак и в испуге отпрянула. Если не ошибаюсь, утром, уходя Саша был именно в этом пиджаке. А может, их у него два? Хотя нет, второго я не видела…
Сердце бешено заколотилось, я выскочила из комнаты, чтобы найти бабу Глашу. В коридоре слышались голоса, доносящиеся из кухни. Замерев на мгновение, я ринулась на голос. Сашка!..
На кухне я увидела замечательную картину. За кухонным столом гуляла веселая компания – изрядно поддатая баба Глаша, Сашка и мужик, который должен был убить Сашку. Если мне не изменяет память, в его кармане должен лежать аванс, полученный за Сашкину смерть. Я застыла на пороге, а дружная компания с поднятыми рюмками в руках. Видно произносили тост.
– Саня! – Я бросилась к Сашке на грудь и принялась целовать его. – Сашка, Сашенька, родной ты мой!
– Ольга, откуда ты взялась? Мы думали, что ты уже не вернешься, – попытался увернуться Сашка.
– Поэтому напились?
– С горя.
– Оно и видно!
– Просто мы тут поминки отмечаем…
– Я так и поняла.
– А ты хоть знаешь по кому поминки-то?
– Конечно, знаю. По тебе, родной, по тебе.
– А откуда ты знаешь?
– Теперь я знаю про тебя всё или почти всё. – Я перевела взгляд на мужчину. – И вас я знаю.
– Откуда?
– Я вас видела.
– Где?
– На лавочке, у бара. Я слышала, как вы разговаривали с Игорем, и видела, как он передал вам конверт с деньгами.
– Было такое, – улыбнулся мужчина и вновь приложился к самогонке.
– Это Серега. Мой лучший друг. Я тебе потом про него расскажу, – улыбнулся Сашка.
Я пересчитала пустые бутылки под столом и укоризненно покачала головой:
– Ай, баба Глаша. Нехорошо! Опять ты народ спаиваешь.
– Да я не спаиваю, сами они спаиваются. Это они меня спаивают, а не я их.
Взяв Саньку за руку, я потащила его в комнату и, закрыв дверь, набросилась на него так, словно не видела его тысячу лет.
– Я тебя люблю, – шептала я, целуя его. – Пьяная морда, если бы ты только знал, как я тебя люблю… Самогонщик ты хренов…
– А что мне оставалось делать, если ты дома не ночуешь, шляешься неизвестно где!
– Я не шлялась, я думала тебе помочь.
– Как это?
– Я хотела поехать на улицу Международную. Господи, ты даже не представляешь, как я хотела поехать на эту улицу!
Сашка удивленно от меня отодвинулся:
– Ты что несешь?
– Ничего. Я же сказала, что всё про тебя знаю. Ну, может быть, не всё, но многое.
Мы сели на пол, обнялись, и я рассказала Сашке обо всем, что мне довелось услышать за лавочкой у бара. И про обрыв, и то как я сначала застрелила Игоря, а потом скинула его вниз.
– Ты убила моего брата? – Сашка потерял дар речи.
– Да какой он тебе брат? Дерьмо он порядочное, а не брат! Царство ему небесное.
– Ты хочешь сказать, что Игоря нет в живых?! – взволнованно переспросил Сашка.
– Я его убила и сбросила с обрыва.
– Бог мой, милая девочка, а ведь могло быть наоборот…
– Конечно, могло… – Мне хотелось, чтобы меня пожалели, сказали ласковые слова.
Сашка это почувствовал. Он вообще очень хорошо меня чувствовал. Мы были родные, мы очень друг друга любили. Это уж я знаю точно.
– Я давно подозревал брата, но не хотел верить, всё сомневался. Не верил, что так бывает, ведь мы вместе выросли. Мои дела пошли более успешно, чем его. Я научился делать деньги. Для этого мне приходилось работать по двадцать часов в сутки, а Игорь очень ленивый. Он рано женился и жил на средства жены-стюардессы, которая работала на международных рейсах и получала неплохую зарплату. Я много раз пытался вовлечь его в свой бизнес, но не получилось. Он не хотел работать. Когда я стал более чем успешным, все рухнуло в один момент. Какой-то хакер перевел все мои банковские счета неизвестно куда. Никаких следов. Я влез в долги. Продал все, что имел, и остался ни с чем. Вернее, в этой коммуналке и с бабой Глашей. Я пытался понять, почему это произошло, но не находил ответа. Я всегда шел по ложному следу. И по этому следу меня направлял мой брат. Он постоянно был рядом, переживал, сочувствовал. Я гонялся за какими-то людьми-невидимками, которые враз лишили меня всего, что я создал. А потом началась охота на меня. Тогда я и подумать не мог, что все это дела брата. Первое ранение. Поездка в Штаты опять же за невидимым призраком, второе ранение… А теперь это… Травлю придумал брат. Но тут я его переиграл. Мне помог Серега, мой очень хороший друг. Когда-то он прикрывал мой бизнес по криминальной части. Игорь искал профессионального киллера и вышел на Серегу. Разговор на лавочке подтвердил то, о чем я боялся даже думать – Игорь меня предал. Он мне не брат. Братья не предают. – Сашка немного помолчал и добавил: – Правда, теперь, когда Игоря нет в живых, мы никогда не узнаем, где же он хранил то, что отнял у меня. В каких банках и под каким именем. Придется нам все начинать с нуля.
– Ну и начнем.
– Но сейчас я не могу ничего тебе предложить, кроме этой коммуналки и бабы Глаши.
Я поцеловала Сашку:
– А мне ничего и не надо. Если бы ты только знал, как я люблю эту коммуналку и бабу Глашу!
– Игорь унес с собой тайну вклада моих денег. Сегодня мы с Серегой должны были прийти к нему за второй частью денег, я хотел из него душу вытрясти, но уже ничего не получится. – Сашка погладил меня по волосам и растерянно произнес: – А я, дурак, напился. Так перепугался – тебя все нет и нет! Думал, ты уже никогда не придешь.
– Почему?
– Да ведь что я могу тебе дать… Сама видишь! – Он обвел комнату взглядом.
– Дурак ты!
– Точно, дурак!
– А бабу Глашу зачем напоили?
– Так это еще неизвестно кто кого. Вопрос спорный. – Сашка сел на диван и увидел барсетку. – Что это?
– Сумка твоего брата. Я ее в бардачке, в машине взяла. Так, на всякий случай.
Сашка вытряхнул содержимое на диван и стал изучать бумаги, визитки, различные карточки, при этом что-то шептал себе под нос.
– Саш, ну что там? Есть что-нибудь нужное?
Сашка не отвечал.
– Сань, – не унималась я, – Сань, ну не молчи.
Сашка молчал, только нервно потирал лоб. Я зевнула и произнесла сонно:
– Господи, как хорошо, что ты живой. Как же это хорошо!
Вдруг Сашка вскочил, схватил меня на руки и стал носиться со мной по комнате.
– Сань, пусти, ты что?! – взмолилась я. – Сейчас, ей-богу, уронишь! Отпусти, пожалуйста!
– Не уроню! Ольга, какая же ты молодчина! Ты даже не представляешь, умница ты моя!
