Он откровенно издевался, мне было так стыдно, что провалиться хотелось, но я была зажата между стеной и Мишиной грудью, и куда-то отсюда уходить не собиралась. И я попыталась его пристыдить, наивная, как будто забыла, что он бесстыжий:
- Ну хватит…
- Что именно хватит? - он делал вид, что не понимает, и пытался откусить немного от моей шеи: - Вот это хватит?
- Нет, это не хватит…
- А что тогда, вот здесь хватит? - на этот раз атаке подверглась щека, это уже было опасно, но я пока держалась.
- Нет, там тоже не хватит.
- А здесь?
Я так увлеклась подставлянием ему тех мест, где мне не хватит, что не заметила звонок телефона, и даже удивилась, когда Миша остановился. Достала трубку из сумки, посмотрела на экран - мама. Наверное, на моём лице что-то отразилось, потому что Миша серьёзно сказал:
- Хочешь, я отвечу?
- Нет, я сама, - я дышала глубже и собиралась с силами, посмотрела на Мишу, как будто пытаясь почерпнуть силы в нём, сказала: - Мне надо с ней поговорить. Серьёзно. А ты просто стой тут и держи меня вот так, - я сама взяла его руку и положила себе на плечо, он кивнул и ответственно стал держать именно так. Я собралась и ответила: - Алло?
- Привет. Ну как ты там, пропажа, не дозвониться до тебя. Как жизнь, как работа?
- Мам, мой психотерапевт хочет с тобой встретиться.
- Кто?!
- Врач, да, который лечит голову. Мне пришлось к нему пойти. У меня обнаружилась фобия, доктор считает, что в детстве со мной что-то случилось, чего я не помню, может, ты вспомнишь. Ты меня не роняла?
- Нет, конечно! Ты с ума сошла?!
- Ну, может, другое что-то было, какой-то испуг. Встреться с ней, я тебе скину её номер, договоритесь о времени, хорошо?
Мама помолчала, вздохнула и сказала:
- Давай, что делать… У тебя всё нормально?
- Да, порядок. Как раз домой иду от доктора.
- Понятно. Давай тогда, ужинай скорее, не буду тебя задерживать.
- Пока.
Я отключилась и медленно выдохнула - получилось гораздо легче, чем я опасалась. Миша с улыбкой спросил:
- Всё? Тебя можно не держать?
- Можно.
- Но можно и подержать?
- Тоже можно.
- Тогда подержу, - он обнял меня удобнее, спросил: - Думаешь, мама вспомнит?
- Не знаю. Доктор считает, что в детстве меня напугал отец. Но у меня не было отца, мама за него не вышла, я его никогда не видела. Единственный мужчина, который был со мной в детстве, это мамин брат, он мне тогда очень нравился, но я его давно не видела, он уехал в Америку, приезжает на пару дней, и мы почти не разговариваем. Надо его тоже спросить, вдруг вспомнит.
- Спроси.
- Сейчас?
- В Америке обед.
- Да? - я посмотрела на время, отняла Атлантику, и вздохнула, понимая, что откладывать причин нет. Дорого, конечно, но интересно. И я набрала его. Дядя ответил после второго гудка, бодрый и весёлый:
- Алиса, ну ничего себе! Привет! Как жизнь?
- Привет. Есть две минуты?
- Хоть десять!
- Слушай, такой вопрос… Может, глупый, но важный. Ты меня в детстве не ронял случайно?
Он рассмеялся, ответил:
- Нет, сто процентов. Но я один раз с тобой упал. Было скользко, я тебя нёс, и мы бесились. И я поскользнулся и упал вместе с тобой, но ты не ударилась, ты на меня упала, и куртки на нас были мягкие, без синяков даже обошлось, так, лёгкий испуг и снег на заднице. Но мать тогда разоралась так, как будто мы все кости переломали, и запретила мне тебя на руки брать вообще, и не оставляла меня с тобой больше, и припоминала ещё сто лет. А что?
Я стояла как оглушённая, я этого не помнила, но было ощущение, что я годами перебирала связку ключей, ища подходящий, и вот сегодня замок наконец-то щёлкнул.
- Алис, слышишь меня?
- Да.
- Так зачем тебе это?
- У меня фобия обнаружилась. Я пытаюсь понять, откуда.
- Страх высоты, что ли?
- Вроде того. Спасибо, ты мне очень помог.
- Да не за что, выздоравливай, расскажешь потом, как получилось.
- Хорошо. Пока.
- Счастливо, пиши-звони.
Я положила трубку и спрятала телефон, обняла Мишу крепче, закапываясь в воспоминания и находя всё новые ниточки из прошлого в настоящее.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Мой обожаемый дядя, который старше меня всего на 15 лет. Единственный, кто носил меня на руках, и обнимал, и целовал, наверное. По-детски, но всё-таки.
У него даже манера речи похожа на Мишину. И фигура похожа. И он такой же темноволосый и черноглазый. Я только сейчас это сопоставила.
Миша погладил меня по плечу, спросил:
- Так что, ты нашла источник фобии?
- Похоже, что да. Надо доктору рассказать и вылечить.
- Отличный план, - он обнял меня крепче, шепнул на ухо загадочным тоном: - А хочешь, доктор Миша тебе свою методику лечения фобий расскажет?
Я убрала защекоченное ухо подальше, но кивнула:
- Давай.
Он обхватил меня покрепче и выпрямился, так что мои ноги перестали касаться пола.
- Чтобы избавиться от страха, надо к нему привыкнуть. Постоянно испытывать его по чуть-чуть, чтобы он стал чем-то обычным. Вот тебе сейчас страшно, что я тебя уроню?
- Нет, - я ответила, не задумываясь - он меня крепко держал, и на руках уже носил, и до пола было не далеко.
- Ага. А так страшно? - он немного согнул ноги, очень резко, имитируя падение, у меня на секунду замерло сердце, я кивнула:
- Так - да. Немного.
- Терпимо?
- Вполне.
- Вот. Значит, надо делать так почаще. И постепенно увеличивать высоту, - он поставил меня на пол, и сразу же подхватил на руки, я смутилась:
- Не надо…
- Надо, надо, спросишь доктора своего.
- Она мне сказала, что пока с мамой не встретится, со мной работать больше не будет.
- Ну ладно, когда встретишься с ней, тогда и спросишь. А до этого момента я буду тебя лечить. Вот так, - и он опять изобразил намёк на падение, я взвизгнула, действительно немного испугавшись, он рассмеялся и поставил меня на ноги: - Ладно, хватит на сегодня. Будем слушать маму и не отвлекать тебя от ужина. Да? Что ты сегодня будешь есть?
- Не знаю, что Ира приготовит, - я смутилась, вспомнив свои невпечатляющие успехи на кухне, Миша наклонился ко мне ближе и шепнул на ухо:
- А я знаю, что я буду есть…
Я начала неудержимо хихикать и закрывать ухо плечом, но он до него всё равно добрался, я пищала на весь подъезд, и смеялась, пока не начала задыхаться. Миша сжалился и дал мне успокоиться, потом опять наклонился ближе, спросил чуть серьёзнее:
- С ухом не страшно?
- Нет.
- Давай раздвигать границы тогда, - он прижался губами к моему виску, замер надолго, я ощущала его дыхание, смотрела на рисунок на майке, он плыл перед глазами, смешиваясь в чёрно-белое пятно. Его пальцы на моём плече сжались сильнее, я поняла, что сама сминаю ткань его майки в кулаке, это дрожащее напряжение как будто нагнеталось внутри, но никак не могло найти выхода, и слабая оболочка уже трещала по швам.
Спустя бесконечную секунду, Миша спросил, тихо и хрипло:
- Страшно?
- Нет…
Он молчал, часто дышал, чуть наклонил голову, царапая мою щёку короткой щетиной. Это ощущение должно было бы быть неприятным, наверное, но я поймала себя на том, что хочу его ощутить как можно полнее, и запомнить получше, чтобы оно мне потом приснилось. Я увижу его во сне, я знаю, сегодня, мы будем вот так же стоять у моей двери, но он будет прижимать меня к стене гораздо сильнее, и я буду совсем не против, потому что во сне я ничего не боюсь.
Миша вдохнул поглубже и расслабил сжатые на моём плече пальцы, как будто заставил себя очнуться, это ощущалось чем-то тяжёлым. Я всё-таки ужасная, зачем я ему вообще? Он обаятельный красавчик, он легко найдёт себе море красивых и нормальных, здоровых, которые ничего не боятся, и они с удовольствием пригласят его на ужин, а потом в постель, без проблем. Он молодой и здоровый, а вынужден возиться с перепуганной психичкой, которая его даже поцеловать по-человечески не может.
