Миф о божественном искусстве перекрестного допроса. Чтобы поддержать свой статус, так называемые специалисты обычно намекают, что перекрестный допрос — почти непостижимое искусство, доступное только избранным, но никак не простым смертным, если, разумеется, они не потратят огромное количество времени (и денег тоже), посещая их курсы, читая их книги и слушая их записи. Нас уверяют, что в отсутствие руководящих указаний «специалистов» обычный адвокат не может умело провести перекрестный допрос, яркие примеры чего можно видеть почти на каждом судебном заседании.
Мне редко попадались адвокаты, умеющие вести перекрестные допросы, хотя многие из них занимались этим так называемым искусством с того момента, как имели несчастье закончить юридическую школу. При этом никто из них не знал базовых, простейших принципов перекрестного допроса, потому что им говорили, что он для них недостижим. Но я открою секрет, хранящийся за семью замками: любой человек за пять минут может научиться успешному ведению перекрестного допроса.
Что такое перекрестный допрос. Перекрестный допрос — это всего лишь изложение истории, но в другой форме. Это метод, с помощью которого мы рассказываем свою историю присяжным устами свидетеля противной стороны и одновременно проверяем достоверность истории свидетеля по сравнению с нашей. Стандартные вопросы при перекрестном допросе должны содержать две части: утверждение, поддерживающее нашу историю с помощью показаний этого свидетеля (например: «Насколько вам известно, полицейский Джонс, никто не мог связать этот пистолет с мистером Макинтошем…»), за которым следует обязательная вторая часть: («…ведь это правда?»). Обратите внимание: сам по себе вопрос прост («Не правда ли?»). Утверждение может быть правдивым или ложным.
В основном перекрестный допрос не более чем тест «правда — ложь» в отношении свидетеля, в ходе которого наша история — вопрос за вопросом — рассказывается свидетелю. Не важно, ответит свидетель «да» или «нет». Важно рассказать историю — определить, говорит ли свидетель правду, когда отрицает наши утверждения, — дело присяжных. Если взять каждое отдельное утверждение в ходе перекрестного допроса и объединить их, мы получим нашу историю в той ее части, которая касается данного свидетеля.
Поэтому, если перекрестный допрос является методом, с помощью которого мы рассказываем свою историю и проверяем ее на достоверность, очень важно знать, что рассказывать. Я каждый день вижу выходящих на подиум адвокатов, готовых продемонстрировать высокое искусство допроса, подвергая сомнению каждое слово бедняги свидетеля. Испытывая страстное желание драматизировать события, они атакуют свидетеля абсолютно неуместными вопросами, например: «Итак, мистер Эплби, вы утверждаете, что он носил синий галстук, в то время как на нем был красный?» Однако полностью забыта или (что еще хуже) просто не учитывается та часть истории, которую нужно рассказать, прибегая к помощи этого свидетеля, или та история, которую этот свидетель, по нашему мнению, должен изложить вместо представленного присяжным вымысла.
Раскрытие истории, которую нужно рассказать, прибегая к помощи свидетеля. Для многих наиболее сложным при подготовке перекрестного допроса является раскрытие истории, которую нужно рассказать, прибегая к помощи свидетеля. Тем не менее это может оказаться самой легкой задачей. Например, свидетель, помощник шерифа, которого мы назовем Браун, говорит присяжным, что обвиняемый, шестнадцатилетний Джимми Макинтош, признался в убийстве, и предъявляет документ, якобы являющийся письменным признанием Джимми. Заместитель шерифа утверждает, что зачитал Джимми его права перед тем, как получить признание и подписать документ.
Джимми не способен много рассказать. У него серьезные нарушения обучаемости. От его матери мы знаем, что он не ходил в школу со второго класса.
Он не умеет ни читать, ни писать и находится дома с матерью, потому что не может о себе позаботиться, а в тот вечер, когда произошло преступление, Джимми шел в магазин за хлебом, консервированными бобами и другими продуктами. Во время ареста у него в кармане нашли список продуктов, составленный матерью.
Перестрелка и убийство полицейского произошли в баре, недалеко от продовольственного магазина. От Джимми мы узнали, что полицейские попросили его подойти, как только он попался им на глаза. Джимми не отличается красноречием.
— Я испугался и убежал. Я ни в кого не стрелял. У меня нет пистолета. Они сказали мне: «Подпиши — и можешь идти домой, иначе окажешься на электрическом стуле».
Это все, чего мы смогли добиться от мальчика, лишенного элементарных интеллектуальных способностей.
От матери мы знаем, что Джимми живет с тринадцатью своими братьями и сестрами, у большинства из которых случались проблемы с законом, и что полицейские называют эту семью «бандой Макинтош» и готовы арестовать всех, начиная с родителей и кончая самыми маленькими детьми. Их считают преступниками, которых нужно уничтожить ради благополучия местной общины. Мать Джимми утверждает, что один из помощников шерифа однажды сказал, что от Макинтошей нужно избавляться, как от крыс.
Основы перекрестного допроса. Как только раскрыта история, которую нужно рассказать при помощи свидетеля, помощника шерифа Брауна, мы можем просто излагать ее — предложение за предложением — с прикрепленным вопросом «…не правда ли?». В этом случае перекрестный допрос будет звучать примерно так:
«Помощник шерифа Браун, вы прежде были знакомы с семьей Макинтош, не правда ли?»
— «Да. Я знаю эту семью».
— «Вы знаете, что у Джимми Макинтоша тринадцать братьев и сестер?»
— «Что-то вроде этого».
— «И часто в офисе шерифа в разговоре называли эту семью „бандой Макинтош“, не правда ли?»
— «Я слышал, что ее так называли». (Он великодушен.)
«Вы слышали, что некоторые ваши коллеги шутили, что семью Макинтош нужно уменьшить как можно скорее, не правда ли?»
— «Нет, я этого не слышал».
— «Вы слышали, что полицейские в отделе говорили, будто бы семья Макинтош является источником постоянных неприятностей?»
— «Я знаю, что у них были проблемы с законом».
— «Вы слышали, как ваши коллеги говорили, что эта семья размножается быстрее, чем ее членов успевают отправлять в тюрьму, не правда ли?»
(Подано возражение на основании того, что это показания с чужих слов, не относящиеся к делу. Поддержано судьей.)
«Отношение к семье Макинтош таково, что их поголовно считают преступниками, которых следует по одному изолировать от общества при первой же возможности, не правда ли?»
(Возражение по причине того, что это заявление необоснованно. Возражение принято.)
«Даже вы говорили, что, если кто-то из Макинтошей выходит на улицу, начинаются неприятности, не так ли?»
— «Я этого не говорил». (Нам все равно, признается он или нет.)
«Вам известно, что Джимми не ходил в школу со второго класса?»
— «Я слышал об этом в ходе расследования».
— «А вам известно, что у него имеются серьезные нарушения обучаемости?»
— «Лично я этого не знал».
— «Вам известно, что он не умеет ни читать, ни писать, не правда ли?»
— «Так мне говорили».
— «Но он может поставить свою подпись?»
— «Да».
— «Вам также известно, что он сидит дома с матерью, не так ли?»
— «Об этом я не знаю. Не знаю, как он проводит время».
— «Сколько лет вы служите на этом участке?»
— «Четыре года».
— «До этого вы никогда не арестовывали этого мальчика, не правда ли?»
— «Нет».
— «Вы никогда до этого не видели Джимми на улице, не так ли?»
— «Не знаю. Может быть, видел».
— «В ходе расследования вы выяснили, что Джимми выходит, только когда мать посылает его за чем-либо, не правда ли?»
— «Откуда мне это знать?» (Мы не отвечаем на вопросы. Мы их задаем.)
«В день убийства, когда вы арестовали мальчика, у него был список продуктов, который дала мать, не так ли?»
— «Да. У него был список».
— «Этот список является уликой номер один?»
— «Да». (Улика показана помощнику шерифа и присяжным, предъявлена суду и принята им в качестве вещественного доказательства.)
«Перестрелка произошла по соседству с магазином „Рынок Милли“?»
— «Да».
— «Напротив заведения „Бар Пипа“?»
— «Да».
— «Никто, по вашим сведениям, не видел Джимми в баре или напротив него?»
— «Не знаю». (Он не отвечает на вопрос, и мы не требуем ответа. Мы знаем, чего добиваемся.)
«Когда вы приехали на место преступления, то увидели там Джимми, не правда ли?»
— «Да. Мы с помощником шерифа Джонсом увидели его и попросили подойти, а он повернулся и побежал».
