Какую бы женщину ни привел домой Морган, ни одна из них не смогла бы произвести хорошее впечатление на Олив Джарвис. Однако портить этой информацией Дестини всю поездку и мешать ей насладиться по пути видом на океан не было смысла.
Ему оставалось лишь надеяться, что сердце матери переживет страшный удар под названием «Морган привел домой женщину».
Когда появилась Дестини, он как раз думал о том, что надо было дать ей кое-какие рекомендации по поводу одежды. Одного взгляда хватило, чтобы понять: он был прав.
Выбравшись наружу, Морган обошел машину, чтобы открыть ей дверь.
— Значит, в этом и поедешь?
На любой другой женщине белое платье с кружевными клиньями на бедрах и с такой же кружевной кофточкой сверху, подвязанной на талии, кричало бы о невинности, а не навевало мысли о сексе. Но на Дестини и мешок бы смотрелся как нечто провоцирующее.
К тому же любые попытки выглядеть невинно она похоронила под длиной выбранного платья. Точнее — под отсутствием длины. Короткая юбка открывала бесконечно длинные ноги, обутые в украшенные бисером туфли на длинных тонких шпильках, с ремешками вокруг щиколоток. Короче говоря, Дестини излучала секс, только секс и ничего, кроме секса. По крайней мере, глядя на нее, Морган мог думать только о сексе.
С одной стороны она заколола волосы чем-то с белыми перьями, с другой локоны свободно падали вниз, прикрывая одну грудь. Ни дать ни взять русалка. Просто смотреть на нее было приятнее, чем думать о сексе в душе.
Заметив, как он на нее смотрит, Дестини нахмурилась и оглядела свой наряд.
— Что? Я надела белое. Цвет девственности и чистоты. Чтобы произвести хорошее впечатление.
— Извини, Кисмет, но эффект не тот.
— И как же мне надо было одеться?
— Чтобы понравиться моей матери?
— Ну да.
— Как монахиня.
— Шутишь, что ли?
— Не-а.
— Я заколола волосы, чтобы не казалось, будто мы занимались сексом в душе.
— Но ведь занимались. — И, кто знает как, его мать это поймет.
Морган открыл для Дестини дверь, обвиняя в ее виде только самого себя. Но пропитанные вожделением мозги отказывались вспоминать, зачем он себя ругает, когда она выглядит так потрясающе.
— Твоим родителям знать об этом совсем необязательно.
Она села, последними в машине оказались ее ноги, и Моргану вдруг отчаянно захотелось припасть к ним и зацеловать сантиметр за сантиметром. Ну класс.
— Кисмет, когда они видели меня в последний раз, я все еще хранил обет безбрачия. А теперь я везу к ним секс-богиню и не могу стереть с лица улыбку. Думаю, они догадаются, в чем дело.
— И что с того?
— Мор, наводнение, голод, даже саранча. Ну, или их нам напророчит мама, потому что сброситься с крыши — для нее непростительный грех.
Глава 27
Дестини нахмурилась:
— Я вообще-то немного нервничаю перед встречей с твоими родителями.
— Это меня и беспокоит. Ты мне нравишься, Кисмет. Не стоило просить тебя ехать.
— Наверняка они не такие плохие.
Морган сел за руль.
— Других слов я от тебя и не ожидал.
— Надеюсь, твоя мама хорошо готовит. Мы ведь так и не позавтракали.
Машина свернула на улицу с плотным движением.
— Мы с Джейком съели по мороженому, — признался он.
— Перед обедом? Реджи будет тебе по гроб жизни благодарна.
— Уже. Я водил его в зоомагазин.
— Джейк мне рассказывал. А еще поведал о разнице между девочками-собачками и мальчиками-собачками и спросил, не хотела бы я иметь краник. Кстати, умираю от жажды и голода.
Морган покосился на нее.
— В каком смысле?
— Во всех.
Он покачал головой.
— Хочешь чего-нибудь перекусить по пути?
— Нет. Я совершила налет на свой сладкий НЗ и слопала несколько жевательных членов.
Машину повело, и они чуть не съехали на обочину.
— Чего?
— Неужели ты ни разу не ел жевательных сисек?
— А-а, ну конечно. В семинарии и в приходе мы ими каждый день закидывались.
Дестини покопалась в сумочке и достала пакет со сладостями.
— Вот. Хочешь перекусить парочкой членов?
Моргана передернуло.
— У меня яйца съеживаются от одних твоих слов. Тьфу, не смей мне их показывать.
Однако Дестини откусила половину от одного прямо у него на глазах.
— Людоедка! — воскликнул Морган. — У тебя наверняка было просто несравненное чувство юмора, Кисмет. Жаль, что его удалили без новокаина.
— Это вряд ли. — Забавы ради она показала ему леденец на палочке в виде розового члена. О да, на эту конфету у нее были большие планы. — Если я буду сосать его всю дорогу, ты успокоишься? — поинтересовалась она.
Морган снова искоса глянул на нее.
— Тебе все это приносит удовольствие, да?
Придвинувшись ближе, Дестини провела рукой по его бедру. Выше. Еще выше.
— Это называется «соблазнение посредством ассоциации».
— Никогда не слышал такого термина, но уверяю тебя, метод работает.
— Я его сама придумала.
— И на практике доказала его эффективность. А дома у моих родителей твои конфетки произведут настоящий фурор. И весь груз последствий рухнет на твою голову.
— А что такого?
Морган чуть не пропустил нужный поворот.
— Нельзя приносить в дом моей матери фаллические леденцы. Положи их в бардачок.
— Думаешь, она учует грех прямо из моей сумочки? Не может она быть настолько строгой.
— Моя мать поразительно набожный человек. Меня, видишь ли, достали «из недостойной купели», которую моя мать называет гротом. Отец не настолько правильный. Оригинальное называние у него чаще всего звучит как «хренова купель».
— Я встречала таких людей. Не так уж они плохи.
— С тех пор, как я отказался от сана, мать носит черное. Она в трауре по моему призванию.
— Создается впечатление, что ей нужен мозгоправ. И настоящая жизнь.
— Ей нужно, чтобы отец…
— Что?
— Вел себя, как нормальный мужик. В других обстоятельствах я бы подумал, что они никогда не занимались сексом. Но как минимум один раз, примерно тридцать один год назад, у них должно было это случиться, иначе меня бы здесь не было. Разве что нас с Мегги усыновили.
Морган и Меган. Дети из ночного кошмара Дестини, которых вместе крестили.
— Дядя-священник, который вас крестил, был братом твоей мамы, верно?
Морган ничего не ответил. Они миновали кампус колледжа Эндикотт[22], и Дестини заметила справа проблеск океана.
— Мне нравится Новая Англия[23] осенью. Дядюшка, наверно, жутковатым был типом?
