– Красиво. Когда подрасту, тоже себе такую сделаю.
– Только сначала дождись, пока я в гроб лягу, – попросил Ложкин. – А не то сгорю со стыда.
– Ты и знать ничего не будешь, – заверила его девочка. – Я не дура, чтобы с вами в баню ходить.
Пока они так препирались, Цимбаларь сложил рисунок вчетверо и незаметно сунул в карман.
В этот момент за стеной, отделявшей кухню от комнаты Изольды Марковны, раздался глухой шум. Покосившись в ту сторону, Ложкин недовольным тоном произнёс:
– Не спит. Вино хлещет. А потом музыку заведёт.
– Она может нас услышать? – осведомился Цимбаларь.
– Да пусть слышит! – Ложкин повысил голос. – Я ей то же самое и в глаза скажу.
– Лучше продолжим этот разговор завтра, – Цимбаларь стал собираться. – Зайдите ко мне часика в два. Ладно?
– Обязательно зайду, – Ложкин налил ему на посошок целую кружку настойки. – Спокойной вам ночи!
– И вам того же.
Глава 11
Смерть Ложкина
Утром, когда Людочка при свете звёзд спешила в школу, чья-то массивная фигура преградила ей путь. Девушка и не подумала сбавлять шаг, но из песцовой муфты, согревающей её руки, донёсся металлический щелчок.
– Ты с оружием поосторожней, – притопывая на морозе, сказал Цимбаларь. – Даже у стрелков вроде тебя бывают порой меткие выстрелы.
– Что-нибудь случилось? – спросила Людочка, возвращая курок пистолета в прежнее положение.
– Пока нет, но обязательно случится. У меня важные новости. Похоже, что фольклористка попалась. Если, конечно, она и в самом деле фольклористка, а не какая-нибудь Сонька Золотая Ручка… Во-первых, внучка Ложкина слышала в её комнате странные голоса, которые она называет загробными. Возможно, это и есть перехват наших радиопереговоров. Во-вторых, мадам Архенгольц имеет возможность в любое время суток тайно покидать дом через окно. Ну а главное – вот! – Он подал ей рисунок Настёны.
– Обыкновенная орнаментальная розетка, – Людочка пожала плечами. – Мы такие во втором классе рисуем.
– Эта, как ты выразилась, розетка выколота на заднице фольклористки, – сквозь зубы процедил Цимбаларь. – И кроме того, она тютелька в тютельку похожа на ту снежинку, которая служила эмблемой банды «Китеж». Вспомни туристическое агентство «Альфа-Вояж» и ресторан «Сорок вольт».
– Сходство весьма приблизительное, – Людочка отнюдь не разделяла энтузиазма коллеги. – А как ты, интересно, получил доступ к заднице Изольды Марковны?
– Это нарисовала внучка Ложкина, разве не видно?
– Способная девочка. Пусть бы ходила в подготовительный класс… – Чтобы лучше рассмотреть рисунок, Людочка включила дисплей совершенно не нужного здесь мобильника. – Стало быть, ты предполагаешь, что кто-то из уцелевших членов банды выследил нас? Честно сказать, такого камуфлета я никак не ожидала… Однако Изольда Марковна не похожа на беспощадного мстителя, посланного к нам из ада. Она скорее мелкая пакостница, чем кровожадная бестия. Снежинка на мягком месте – это ещё не клеймо сатаны. Многие сейчас делают себе такие татуировки.
– Если ты не веришь фактам, поверь моей интуиции! – Цимбаларь начал терять терпение. – Стоит мне только засадить её в подвал опорного пункта, как все подозрения сразу подтвердятся. Такая фифочка долго отпираться не будет.
– Ты собираешься её задержать?
– Конечно! Возьмём утром тёпленькую. А если окажет сопротивление, применим силу, – Цимбаларь похлопал себя по груди, где покоился пистолет, который он вчера из валенка вновь переложил за пазуху.
– Но у тебя на это нет никаких оснований. Все улики, указывающие на Изольду Марковну, косвенные. Нам пока нечего ей предъявить.
– Зачем такие формальности в Чарусе? Ведь прокурора здесь нет.
– Прокурора нет, но есть общественное мнение. Не забывай про старушек, которые в Изольде Марковне души не чают. В условиях Чарусы это большая сила. Если ты её вдруг посадишь, дело может закончиться беспорядками. А у тебя авторитет и так подмоченный.
– Тут ты права, – Цимбаларь задумался. – Фольклористка штучка непростая. Такую мину под боком иметь опасно. Хоть взведённую, хоть обезвреженную… Всё равно когда-нибудь рванёт.
– Давай не будем торопить события, – сказала Людочка. – На днях всё прояснится. Интерпол пришлёт ответы на мои запросы… Жаль только, что не удалось добыть дактилоскопические отпечатки.
– Осторожность фольклористки ещё раз доказывает – ей есть что скрывать от правосудия. Пальчики свои на битом стекле огнём выжигала, лахудра! Высоко птичка залетела, да низко сядет.
– Надо бы за ней присмотреть в ближайшее время, – взглядом она дала понять, что этот совет предназначается непосредственно Цимбаларю. – Как бы глупостей не наделала… Плохо, конечно, что мы так и не завели себе доверенных лиц.
– Я постараюсь привлечь к сотрудничеству старосту, – сказал Цимбаларь. – Ему эта фольклористка тоже костью в горле встала. Сегодня в два часа дня он придёт ко мне на встречу. Если эта затея выгорит, лучшего агента и пожелать нельзя. Будем знать о каждом шаге и даже вздохе фольклористки. Идеальный вариант – угостить её доброй дозой снотворного, а потом провести в комнате детальный обыск. Всё бы сразу и открылось. Ведь недаром она никого, кроме старых хрычовок, к себе не пускает.
– Ты опять за своё! Не пори горячку. Надо оставаться в рамках правового поля. Даже здесь. Люди не разбираются в законах, но справедливость чуют нутром. Зачем их зря будоражить? А ты почему такой хмурый?.. Неужели что-то недоговариваешь?
– Понимаешь, гложет меня одно мучительное чувство, – Цимбаларь поморщился. – Это как после получки, когда спрятал заначку, а где именно – не помнишь. Голову даю на отсечение, что я эту фольклористку где-то уже видел. Или, в крайнем случае, слышал. Но деталей вспомнить не могу, хоть убей. Она мне даже ночью приснилась.
– В каком виде?
– В голом, – вынужден был признаться Цимбаларь.
– Голая женщина снится к богатому урожаю клюквы, – сообщила Людочка. – А равно к большим неприятностям… Послушай, ты сумеешь записать голос Изольды Марковны? Причём прямо сегодня, не откладывая в долгий ящик.
– Запишу, если надо.
– Вот и постарайся. Сейчас я дам тебе свой диктофон, – Людочка полезла в сумочку, висевшую у неё на плече. – Желательно, чтобы в записи оказались так называемые ключевые слова, пригодные для сравнительного анализа. – Она приложила ладонь ко лбу, словно вспоминая что-то важное. – «Операция», «удар», «закон», «право», «спасение», «условленный час».
– Что ты ещё задумала?
– Да есть тут кое-какие догадки, – скромно ответила девушка. – Диктофон потом отдашь Ване.
К встрече с фольклористкой Цимбаларь приготовился самым тщательным образом – диктофон спрятал в рукав, а шнур с микрофоном вывел к воротнику, в пышной овчине которого мог бы спрятаться даже хомячок. Домашние испытания подтвердили работоспособность этой системы.
Дверь ему открыла старуха, ещё более суровая, чем обычно. Совместное посещение бани никак не повлияло на её отношение к Цимбаларю. Хмуро глянув на незваного гостя, она с порога заявила:
– Дома никого нет.
– Я к гражданке Архенгольц, – грудью оттеснив вредную старуху, Цимбаларь вошел в избу. – По служебной надобности.
С досадой махнув рукой, старуха удалилась, зато из-за печки выскользнула Настёна – живое воплощение любопытства.
– Убивать её будешь? – шёпотом спросила она.
– Пока только припугну, – тоже шёпотом ответил Цимбаларь.
– Гляди, пожалеешь потом, – Настёна прищурилась, совсем как взрослая женщина.
– Авось не пожалею… Почему бабушка такая злая?
– Деду от водки плохо стало. Всю ночь стонал, а утром пошёл к фельдшеру. – Допуская в разговоре некоторую картавость и шепелявость, скорее всего, обусловленную возрастом, слово «фельдшер» она выговаривала совершенно правильно, не исказив ни единой согласной.
Кое-как отделавшись от навязчивой девчонки, Цимбаларь постучал в дверь квартирантки.
– Кого там ещё спозаранку черти принесли? – гаркнула Изольда Марковна, хотя время перевалило уже за десять часов.
Ответ последовал такой:
– Это майор Цимбаларь, ваш участковый.
В комнате что-то грохнулось на пол и раскатилось в разные стороны.
– Я не могу вас принять, – сдавленным голосом ответила фольклористка. – Я не одета… Приходите в другой раз.
– Вчера мы общались вообще нагишом и при этом не испытывали никаких неудобств, – напомнил Цимбаларь, внимательно прислушиваясь к тому, что происходило в комнате.
Фольклористка не отвечала, но внутри раздавались странные звуки – скрип, бульканье, мягкие удары, словно бы кто-то бросал на пол теннисный мячик.
– Изольда Марковна, но хотя бы через дверь вы можете со мной поговорить? – настаивал Цимбаларь.
– Через дверь могу. – Послышались её приближающиеся шаги. – Особенно если вы пообещаете, что после этого уберётесь на все четыре стороны.
