Доктор осмотрела ее и сообщила, что все в порядке, беременность протекает нормально. Через десять минут плачущая Эйприл шла по улице и корила себя. Господи, какую же она совершила ошибку, пригласив его с собой к врачу! Поймав такси, она добралась до ресторана. Вскоре пришло CMC-сообщение от Майка. Текст был коротким: «Извини. Я не могу». Он хотел бы сказать ей, что зря она оставила ребенка, но говорить не стал. Все равно уже поздно, сейчас уже ничего не изменишь. Раньше она могла все переиграть, но не стала этого делать. Майку казалось, будто Эйприл предала его, что тем самым она обрекла его на вечные угрызения совести.
Эйприл же окончательно решила больше не встречаться с Майком. Она вернулась в ресторан грустная и подавленная, напуганная происшедшим. Было ясно: Майк не хочет иметь отношение к ребенку. Эйприл с самого начала не очень-то рассчитывала на него, но сейчас ей было еще больнее. Она с ужасом поняла, что влюбилась! Отчасти из-за ребенка, отчасти потому, что Майк ей очень нравился. Она не могла себе представить, каково ей будет, если он навсегда исчезнет из ее жизни. Но, увы, она была бессильна что-либо изменить.
Глава 11
После ужина в ресторане Эйприл Джек позвонил Валери и спросил, не хочет ли она новогодним вечером составить ему компанию и посмотреть вместе с ним фильм. Он признался, что чувствует себя не ахти как, чтобы идти куда-то, но у него есть домашний кинотеатр. У него на дисках есть много фильмов, в том числе и те, что в данный момент идут в кинотеатрах. Может быть, она захочет что-нибудь посмотреть? Предложение это неожиданно для самой Валери обрадовало ее, да и, честно говоря, никаких других планов у нее не было. Эйприл вечером, как всегда, будет работать, ей же самой в этот день идти никуда не хотелось. Посмотреть фильм в обществе Джека — прекрасный способ провести вечер. Судя по всему, он думает точно так же и даже ждет встречи с ней. Он сказал, что закажет еду домой. Что-нибудь более изысканное, чем у Эйприл, чтобы придать вечеру праздничную атмосферу. Впрочем, сказал он, наряжаться по этому случаю не стоит. Им не нужно пускать пыль в глаза друг другу, они просто проведут вечер у него дома. Валери приняла приглашение сразу, не став прибегать к отговоркам. Дочери она ничего не сказала о своих планах, это будет ее маленький секрет.
Когда Валери приехала к Джеку, там еще находилась сиделка, которая в последнее время ухаживала за ним. Джек на костылях перемешался по кухне, давая указания относительно ужина. Выглядел он вполне бодро, хотя и передвигался с осторожностью.
Он ждал прихода Валери и даже сам решил приготовить кое-какое угощение. Заказал устриц, икру и крабов, сам приготовил пасту и огромную миску салата. Короче говоря, устроил настоящий пир. Когда Валери пришла, он сразу протянул ей бокал с шампанским.
— Вы столько всего приготовили на ужин, — улыбнулась Валери. — Чем я могу быть полезна? Что еще нужно сделать?
Но, как оказалось, все уже было готово.
— Ваша дочь назвала вас угрозой для кухни, — вспомнил Джек, и Валери рассмеялась. — Знаете, вы лучше садитесь.
Джек довольно легко делал последние приготовления. Правда, было заметно, что он старается делать упор на здоровую ногу, чтобы лишний раз не тревожить раненую.
— Позвольте мне все-таки помочь вам, хотя бы расставить тарелки и столовые приборы. Неужели вы мне не доверяете? Я ведь вижу, что вам больно. — Валери с таким неподдельным беспокойством посмотрела на него, что Джек невольно улыбнулся. Он привык заботиться о других, женщины редко проявляли заботу о нем. Неудивительно, что выражение сочувствия на лице гостьи тронуло его до глубины души.
— Со мной все в порядке, — заверил он ее. — Если хотите, можете сервировать стол.
— Отлично, вот это я умею! — ответила Валери, когда Джек показал ей, где находятся салфетки и посуда. В кухонном шкафу их оказался весьма пестрый набор. Валери выбрала серые льняные салфетки с серебристой каймой. Она разложила их на круглом стеклянном столе в дальнем углу кухни рядом с окном, из которого открывался чудный вид на Сентрал-парк. Кухня была просторной, а вид из окна просто потрясающим, даже лучше, чем в ее собственной квартире. Джек жил всего в паре кварталов севернее, но на более высоком этаже. Вил из его окон простирался далеко на восток и на запад от Манхэттена, а Сентрал-парк был виден как на ладони. В общем, это было превосходное холостяцкое жилище. Как только Валери накрыла на стол, Джек провел ее в кабинет. Здесь все было чинно и строго, стены обшиты панелями из благородных пород дерева. Хозяин кабинета с гордостью показал ей полки со спортивными трофеями. Вид у него при этом был едва ли не мальчишеский — мол, знай наших. Валери, в свою очередь, была поражена тем, какое огромное количество наград Джек собрал за спортивную карьеру!
— Остальные я храню в сейфе, — небрежно пояснил он, заметив ее неподдельный интерес. Валери не оставила без внимания ни один приз. Более того, расспросила, при каких обстоятельствах получен тот или иной. Джек с гордостью, совсем по-детски, сказал ей, что у него есть и другие призы кроме тех, что выставлены на полках. Он смотрел на нее как ребенок, который теребит за рукав мать, мол, «мам, посмотри, чего я добился!». Это одновременно и насмешило Валери, и тронуло до глубины души. Оказывается, этот успешный, трудолюбивый, взрослый мужчина в душе остался мальчишкой! Сердце ее дрогнуло.
— Да вы знаменитость! — сказала она, с улыбкой глядя ему в глаза. Была в Джеке какая-то удивительная невинность, которая глубоко тронула ее. Впрочем, было понятно, что он немного рисуется, но она ему это простила.
— Верно, — согласился Джек и улыбнулся в ответ. В эту минуту он был похож на мальчишку, необычайно довольного собой и счастливого. — Но и вы тоже, мисс Уайатт. Вы тоже знаменитость, причем не меньшая.
Их взаимное уважение и признание успехов и заслуг друг друга делали их равными в зарождающихся отношениях. Раньше Джек всегда появлялся на публике с женщинами, которым он нравился, но которые мало чего сами добились в жизни. Слишком юные, они ничего собой не представляли, за исключением разве что профессии — в основном манекенщицы нью-йоркских подиумов. В этом и заключался главный недостаток романов с молодыми женщинами. Кроме броской внешности и юных тел, они ничего не могли ему предложить. С Валери было куда интереснее, и даже разница в возрасте совершенно его не смущала. Джек нисколько не ощущал того, что она старше, причем на целый десяток лет. Да она и не выглядела на свои шестьдесят. Они казались ровесниками. Джек никогда бы не признался в этом, но и он тоже подкорректировал веки и делал уколы ботокса. Моложавый облик играл важную роль не только в его карьере спортивного обозревателя. Не говоря уж о том, что способствовал успеху у женщин. Одно дело — быть старше девушек, с которыми встречаешься, а вот выглядеть на свой возраст — увольте! Старость была ему ни к чему.
