Глава 9
Разбор и удвоение
– Огден, а вот что ты можешь сказать относительно ситуации?
Ри сидел за панелью управления, Огден примостился рядом. Семья рауф находилась в дальней части кабины, за непроницаемой загородкой, а сам катер, замаскированный под легкую яхту, ждал своей очереди у входа в канал. Воронка, обрамленная сияющей каймой – портал альтернативной Сети Ойтмана, – висела перед ними в пустоте, в нее сейчас медленно заходил огромный величественный корабль: когни перегоняли куда-то большой отряд поселенцев, и кто знает, добровольно ли взошли на борт этого корабля те, кто сейчас там находился… По кайме воронки изредка пробегали короткие яркие огненные сполохи, мимо яхты прошел на низкой скорости управляющий модуль, считывая характеристики судов, ожидающих прохода. Потом перед Ри замигал сигнал – яхту пропускали третьим потоком, и это было хорошо, ждать придется меньше.
– А что именно ты имеешь в виду? – Огден усмехнулся. Пригладил свои светлые волосы ладонью, выжидающе глянул на Ри.
– Ох… я про них. Ты ведь часто работаешь с рауф. Все действительно так, как говорят они?
– Все еще хуже. – Огден задумался, подыскивая слова. – Твои друзья, не в обиду им будь сказано, уже сейчас для работы не годятся. Взять хотя бы вот это проявление вселенского альтруизма, которое у нас там валяется, – он махнул рукой в сторону закрытой части каюты. – Ри, ну это несерьезно. Ты же сам видишь. Как биолог могу тебе объяснить следующее: по сути это практически «берсерк», только в более человеческом варианте, что ли… Извини, что коряво получается, но я не оратор и не лектор. Не для их профессии такие реакции.
– А если бы я поступил так же? – с интересом спросил Ри.
– Ну что – ты… Ты ведь не поступаешь.
– Но, если обстоятельства… Подожди, дай я закончу. Ведь неизвестно, может, и я бы себя так повел в таких же обстоятельствах, и ты, и кто-то еще.
– Ри, – Огден, склонив голову к плечу, посмотрел ему прямо в глаза. – Ты так не поступал. И я так не поступал. Потому что мы знаем – что? То, что задача превыше всего. А они начали срываться на частные случаи. Для гермо это – однозначный крест на карьере.
– И это все происходит только потому, что…
– Именно так. Подсознательная программа, заложенная в рабочую особь расы – а гермо именно рабочая особь, – погибни сам, но спаси тех, кто принимает участие в размножении, сохраняя вид. – Огден хмыкнул. – И, Ри… частным порядком, конечно… Да, я работаю с рауф. Уже много лет. Но… я не люблю эту расу, признаться.
Ри посмотрел на него с интересом.
– И за что именно?
– То, что я вижу, постоянно подтверждает мне слова отца. «Человек, хотят того другие расы или нет, действительно венец творения. А все прочие нет. Мы – высшие. Мы, а не они…»
– Почему?
– Ри, они в большей степени животные, чем мы. – Огден чуть отвернулся, стряхнул с одежды невидимую пушинку. – Мы не привязаны к физиологии. Мы не зависим от тела так, как нэгаши или рауф. Мы на порядок свободнее. Оба пола у нас равноправны…
– А у них разве нет?
– Конечно, нет! И самое главное – наша мораль, наши истинные ценности заложены в саму нашу природу, – Огден наставительно поднял палец. – У них такого нет даже близко. Или ты думаешь, что огромное количество тех же тестов для рауф – прихоть? Увы, это необходимость. И эти два модификата – лишнее тому доказательство.
– Знаешь, я уже слышал такие речи, – медленно произнес Ри. – На заре, так сказать, туманной юности. То, что ты говоришь, можно оспорить.
– Можно. И точно так же можно признать очевидное, – отмахнулся Огден. – Ри, нравится тебе это или нет, работаем мы с котами или нет, хорошо ты к ним относишься или нет – все равно. Люди – это люди, а коты – это коты. Даже самые продвинутые, типа той же Эдри. Даже гениальные.
– Ты поосторожнее про руководителя кластера, – заметил Ри.
– Ну вот еще. Я ничего плохого не говорю. Животное, даже самое замечательное и умное, – это все равно не человек. Понимаешь?
Ри задумчиво кивнул. Покосился на индикаторную строчку – до входа в канал оставалось еще пять минут.
– Но почему – животное? – спросил он.
Огден снова усмехнулся.
– Докажи обратное, – предложил он в ответ. – Сделай нормальный базис и докажи. Ри, мы работаем вместе достаточно долго, так? Мы спокойно можем обсуждать подобные вещи, и оба знаем, кто тут прав, а кто нет. Мы не касались этого вопроса – вернее, его не касался я, поскольку видел: тебе неприятно будет сознавать, что твои… друзья… на самом деле не более чем забавные зверушки, биологический курьез, шутка эволюции, по какой-то прихоти создавшей «рабочих пчел» для высших организмов. Сейчас ситуация изменилась, и я вынужден произнести вслух то, что произносить не собирался.
– Огден, тебе не приходило в голову, что ты несколько предвзят? – поинтересовался Ри.
– Предвзят ты, а не я, – возразил Огден. – Предвзят, потому что судьба тебя свела с этими котами и ты начал относиться к ним… так, как относился бы к людям, к своим друзьям. Во мне нет ненависти или злости, декан. Коты мне фактом своего существования не мешают. Они не раздражают меня, мне от них ни холодно ни жарко. Я просто не обязан их любить, вот и не люблю. Любовь нашими правилами не предписана. Кому-то нужны равные права, так пусть будут, мне-то до этого какое дело? Но, тем не менее, не следует забывать, кто есть кто. А ты забываешь.
Ри досадливо поморщился.
– Огден, мне кажется, что ты сейчас все же не прав. – Он говорил бесстрастно, тихо. – Убеждения можно иметь любые, но при этом не следует забывать, что все мы работаем в одной структуре, и цели у рас – все же общие. И права у всех одинаковые.
– Не у всех. Тесты, Ри. Тесты. Правду можно прятать, но она – как вода. Дырочку найдет. Так что своего мнения я не изменю.
– Как знаешь, – ответил Ри.
* * *
Вышли ранним утром. На сумки пришлось приделать веревочные лямки и примотать к себе покрепче – пробежка в ускоренном режиме с болтающейся на плече сумкой – не самое большое удовольствие, а бежать предстояло без малого тридцать километров.
Ри в обществе хмурого Огдена, все еще плачущей (теперь уже, правда, от неожиданного счастья) Варьи, двоих подростков и гермо, пребывающего в тяжком беспамятстве, отбыли на три часа раньше – им предстояло пройти на катере до одного из порталов Сети Ойтмана, выйти у Анлиона, сдать гермо медикам, а семью – местной общине и лишь потом вернуться обратно.
Утренний лес был очень похож на тот, что рос на Орине, – примерно так же начиналась их каждая обязательная утренняя пробежка. Солнце вставало над деревьями и тоже было почти таким, как дома. Может, чуть поярче, но это, видимо, просто свойство здешней атмосферы.
«Вот интересно, – подумалось Иту. – Более половины человеческих цивилизаций живут у таких вот звезд: почти всегда это желтые карлики. И почти у всех планет есть спутники – в данном случае их четыре, три, кстати, даже днем неплохо видно. Одинаковые условия, идентичные схемы развития… Нет, различия, конечно, встречаются, их тоже немало. Те же луури, например. У них звездные системы другие, они привычны к более высоким дозам радиации, но при этом – гораздо хуже адаптируются к изменению гравитационных условий, и кости имеют более хрупкие, нежели тот подвид людей, к которому принадлежит раса этого мира.
– О чем задумался? – спросил Скрипач.
– Да так, о всякой ерунде, – отозвался Ит.
Пока что бежали не спеша, приноравливаясь к ритму, да и дорога оставляла желать лучшего. Колея заросла высокой густой травой, то и дело под ноги попадали кочки, рытвины, полусгнившие ветви.
– И все-таки?
– О тождестве, – Ит перескочил яму, заполненную темной дождевой водой. – Говорю же, ерунда.
– Слушай, пока есть возможность… Что будем делать?
– Ты о чем? – спросил Ит, хотя отлично понял, о чем.
– Я о том, что поскорее бы обратно… Нет, я серьезно, надо что-то решать, – Скрипач поправил сползающую сумку.
– Дыхание береги, «решать», – отмахнулся Ит. – Нечего решать. Все уже без нас… решили.
Дорога вышла на широкую просеку, заросшую подлеском и, видимо, давно не расчищавшуюся. Несколько минут бежали молча, стало не до разговоров – пришлось держаться колеи, которая петляла между мелкими невзрачными деревьями, похожими на земные осины.
– А все-таки? – первым нарушил молчание Скрипач.
– Ну… – Ит задумался. – Надо побыстрее вернуться. Поговорить с ним в последний раз. Рыжий, знаешь, мне от мыслей обо всем этом жить не хочется, – признался он. – Я уже давно перестал…
Он не договорил, махнул рукой, замолчал.
– Что ты перестал? – спросил Скрипач. Проклятая сумка снова сползла, а узел на хилой веревке начал развязываться. – Слушай, давай остановимся, перевязать это все хочу нормально.
– Давай, – согласился Ит.
Небольшой привал решили устроить в лесу, не на просеке. Нашли место потемнее, под старыми деревьями, обладавшими густыми плотными кронами, сняли сумки.
