– Надо перевезти товар из Худжанда сюда, в штаты, через Эмираты. У тебя там связи. Сможешь? – продолжал Макс.
– Сколько?
– 50 грамм.
– Хорошо. Скинь на почту номер телефона и имя человека, я поговорю.
– И заплати ему 15 штук зелени.
– Понятно. А мне с этого что будет?
– 1000 перевозка, и штука бонусов. Устроит?
– Договорились. Тогда бабки мне на счет. Ты его знаешь.
– Хорошо… – сказал Макс. Затем добавил: – Буду ждать от тебя вестей.
Сразу после состоявшегося разговора Саша позвонил Фоксу и известил его о состоявшемся разговоре. Получив его «добро», Саша вылетел в Ташкент, чтобы оттуда поехать в Худжанд. На всё про всё у него ушло 5 дней. Еще через два дня Макс набрал Сашу, тот коротко произнес:
– Дружище, жду Вас через сутки в Стамбуле в гостинице «Интерконтиненталь».
– Хорошо, – ответил Макс. Через 8 часов самолет с Максом на борту вылетел из аэропорта Ла Гардиа.
Стамбул, 2.12.2010
В холле гостиницы Интерконтиненталь, располагавшейся на берегу Мраморного моря, Макс заказал себе кофе и стал перебирать свежую газету Уолл Стрит Джорнел, взятую у портье. Он забронировал номер в этой гостинице, однако расположился в отеле по соседству. Через 30 минут, когда было выпито две чашки кофе и Макс увлеченно углубился в колонки деловой хроники, за его столик подсели двое. Макс еще минуту почитал статью, затем не спеша перевернул страницу и в это время обратил внимание на незнакомцев. Один из них был светловолосым, оба русские, но что это? Вторым был Женя, работник Саши по Итен в Ташкенте.
– Здравствуйте, Макс, – он протянул ему руку, они поздоровались.
– Саша подъедет? – спросил Макс.
– Он уже здесь, – произнес Женя. Через минуту в холл вошел Саша. Он был одет в модную рубашку с желто-голубыми тонами и в темных очках. Его выдавал чуб и коротко постриженные волосы.
– Здравствуйте, здравствуйте, – произнес он, растягивая слова и широко улыбаясь. Саша рос без отца и рано пошел работать. В свои 12–13 лет он был самым высоким среди своих сверстников. Может быть, в силу этого или по каким-то другим причинам, он пользовался доверием взрослых и начал вносить существенную лепту в семейный бюджет.
Год его работы в Ташкенте не принес ему каких-либо особых дивидендов. Казино Шангри-Ла в Кистакузе потратило на рекламу в Узбекистане свыше 150,000 долларов, окупив лишь десятую часть своих расходов. Затраты, направленные на создание ниши в Узбекистане, сформировали совершенно новый сегмент посетителей казино: узбекское законодательство не разрешало присутствие игорных заведений на его территории. По этой причине вокруг Узбекистана, в непосредственной близости от Ташкента, на территории Южного Казахстана открылись несколько игорных заведений, имевшие несколько столов блэк-джэк, покер и рулетку. Подотчетный непосредственно англичанину-менеджеру казино Шангри-Ла, Саша сообщил ему, что поток туристов скоро, вот-вот должен наладиться. Тот, получив сведения о размерах затрат и дохода, принял решение закрыть ташкентский офис. Поэтому, когда разговор заходил про бизнес в Узбекистане, Саша считал, что это «практически то же самое, что и прокладки «Олвейс».
Теперь он сидел в Стамбуле, имея перед собой четкую задачу, зная интересы Макса и способы его привлечения к совместной работе. Взяв инициативу в свои руки, он произнес:
– Спасибо за то, что Вы без лишних расспросов согласились сюда приехать. Вот Ваш товар. Надеюсь, Вам понравится. В целости и сохранности, как договаривались, – он вытащил небольшой мешочек и передал Максу. Тот не спеша открыл его и посмотрел внутрь: камешки были темно-бардового цвета и цвета алой крови. Максу спешить было некуда, но и пристально рассматривать камни было бессмысленно: он ничего в этом не понимал. «Светиться» в ресторане, где неизвестно кто мог быть рядом, также было неблагоразумным. Оставалось полностью довериться Провидению, и он произнес.
– Их девять, так?
– Совершенно верно. Всё устраивает?
– В целом да. Надо бы проверить качество, сделать этого здесь я не могу. Здесь, – он повторился – чисто на доверии. Вот Ваш гонорар, – Макс протянул Саше конверт. – Кофе или покушаем?
– Давайте в другом месте. Поедем к нам в офис, машина ждет.
– Как скажешь, – оба сидевших за столом встали. – У нас есть о чем поговорить?
– А Вы как думаете? – хитро промолвил Саша.
– Мне кажется, нам всегда было интересно общаться. В плане моих предложений по совместной работе остается надеяться, что мы продолжим продуктивное общение друг с другом. – Оба вышли и сели в поджидавший в сторонке джип с затемненными окнами, одновременно с ними тронулся еще один автомобиль. Через 20 минут поездки они вышли у дверей пятиэтажного здания, где их встретил охранник.
Как только они вдвоем разместились за столом, Саша предложил кофе. Макс сунул руку в карман пиджака и включил автономное устройство по подавлению подслушивания разговора, обещавшего стать интересным.
– Как бизнес?
– Честно? Не совсем так чтобы очень. Возвращаюсь в Нью-Йорк на свою кафедру, – произнес Макс и пригубил кофе. – Мне снова могут понадобиться твои услуги, где-то через месяц-два.
– Нет проблем. Я заказал жаркое из баранины. Вы не против?
– Это мое любимое блюдо. Так что мы обсуждаем?
– Макс, если Вы помните, я познакомил Вас с Фоксом, партнером Виктора. Это один из его многочисленных офисов, который сейчас находится на карантине: работа здесь временно приостановлена, хотя никаких претензий со стороны местного правительства и банков мы не испытываем.
– Понятно.
– Да, так вот. Ситуация с Виктором Вам, скорее всего, известна из телевизионных сообщений, – Макс кивнул. – Ситуация аховая, но не безнадежная. Нам нужен свой человек в Нью-Йорке.
– Пожалуйста, конкретнее.
– Расклад таков, что вытащить его оттуда легитимными способами практически невозможно. Оставить его там означает погубить его жизнь: американцы сначала выпотрошат его: он знает секреты правителей многих стран мира, – а затем ликвидируют, как это происходило в прошлом, под видом сердечного приступа или еще чего. Освободить Виктора нужно во что бы то ни стало: политики умыли руки, в российской конторе ищут крота, так что нам нужен человек с незапятнанной репутацией, свободно владеющий английским и прекрасно вращающийся в американских кругах.
– Ты сказал «нам».
– Я имел в виду Фокса и его знакомых. И говорю в данном случае от его имени.
– Положим, я согласился. Какова моя роль?
– Вы смотрели фильм «Оушн и 11 товарищей»?
– Да, конечно.
– Нужно провести что-то вроде этого. Вы в качестве Оушна. Задача – подобрать нужных людей, технику и сценарий, чтобы четко сработать и вытащить Виктора.
– Что взамен?
Саша подвинул к нему салфетку и протянул ручку:
– Ваши условия?
– Так сразу?.. Надо немного подумать. У вас есть свой план?
– Пока нет. Есть люди и средства.
– Пока я размышляю, прошу подумать вот о чем. Мне нужна гарантированная поставка таджикских рубинов в Нью-Йорк. Мы также можем открыть совместное дело по огранке рубинов и продаже их на американском рынке. Насколько мне известно, Фокс имеет авиационный парк, который летает в том числе к таджикам и за пределы СНГ. Если вы решите вопрос с транспортировкой рубинов, то считайте вопрос о моем участии решенным.
– Я передам Ваше предложение, ответ получите по электронной почте через день после моего возвращения в Москву.
– По второму вопросу: определиться по деталям можно лишь на месте; пока ничего конкретного. Будут расходы, возможности согласовывать их по телефону не будет, только при личных встречах. Хорошо бы, если кто-нибудь из ваших представителей был, скажем, в Нью-Джерси, или Коннектикуте или даже в Торонто, т. е. в пределах часа-двух езды из Нью-Йорка. – Он щелкнул автоматической ручкой и написал на салфетке «10 млн. дол.» и подвинул Саше. – Что-то вроде этого. Детали можем обсудить сегодня вечером или завтра.
– Лучше сегодня, – произнес Саша, постукивая по циферблату часов.
Они расстались, условившись вечером встретиться на том же месте. Макс поехал в гостиницу, взял листок бумаги и стал чертить схемы. В двери раздался стук. Макс открыл. На пороге стоял Толик, тот самый эксперт по камням из узбекской разведшколы в Кибрае. Он быстро вошел в номер, затворил за собой дверь, и увидев широко раздвинутые зрачки Макса, произнес:
– Вижу, что меня здесь не ждали.
С трудом сдерживая эмоции, Макс подал ему руку и заставил себя улыбнулся:
