было очень приятно.
– Спасибо, – искренне поблагодарил я ее.
– Вот только, – она запнулась, я ее сразу понял, но дал довести мысль до конца, – ты, ведь, кажется, не Петрович?
– Да, – кивнул я, – Николаевич. Мама записала меня по дедушке и фамилию тоже.
Странно, столько лет прошло, такие события развернулись, а она помнит. Может быть, голова настоящего учителя так устроена, чтобы не забывать своих учеников.
– Иван, – Ермоленко вернулся к столу, – это по твоей части.
Я удивленно взял трубку. Интересно, почему в таком случае позвонили на телефон Ермоленко, а не на мой.
– Слушаю, – произнес я.
– Мы его прижали!
Взволнованный голос одного из моих ребят резанул ухо.
– Отлично. Только не ори. В чем дело, в таком случае?
– У нас возникли проблемы!
Я прикусил губу, майор тоже удивился.
– Скоро буду, дай координаты.
– Возьми еще Рэма, – неожиданно подсказал майор, – он сейчас появится, я его уже вызвал.
– Ты слышал? – поинтересовался я, – Жди!
Я дал отбой и вернул телефон. Августа Семеновна, не слушая меня, была поглощена салатом. Я был благодарен учителю, за то, что он ее отвлек. Попрощавшись, я вышел, оставив майора отдуваться за себя. По набережной зашелестели шины, и у порога остановился очень непривычный на вид мотоцикл. У всех, кто видел эту машину, отвалились челюсти, ничего подобного до того, на территории бывшего Союза не было. На нем гордо восседал человек в белом кожаном костюме, серебристый шлем с темным забралом довершал картину.
Рэм молча протянул мне такой же шлем и ткнул пальцем за спину. Усевшись, я, как можно отчетливей подумал о том месте, куда нам нужно было доехать, и мотоцикл сорвался с места. Сказать, что я почувствовал ускорение, значит не сказать ничего. Было такое ощущение, что мой пупок прилип к позвоночнику. Дома и деревья слились в сплошные полосы, а «Дукатти»* Рэма все набирал скорость…
Глава 14
…Вернулся я домой поздно ночью, злой как черт. Все прошло совсем не так как предполагалось. Окна в кабинете учителя светились, меня явно ждали. Мы с Рэмом переглянулись, тяжело вздохнули и поплелись отчитываться за проделанную работу. Веселого было мало. Увидев наши грязные печальные физиономии, учитель все понял.
– Не взяли, – констатировал он.
– Не взяли, – подтвердил я.
– Вот только это, – добавил Рэм, ставя на стол чемоданчик.
– Вскрывать не стали, заминирован.
– Ну, хоть что-то. Ладно. С этим я разберусь. А вы идите, приводите себя в порядок.
Учитель не повысил голоса, но от этого стало только хуже. И тут я не выдержал:
– Кто же знал, что у него вместо галстука шнур детонирующий!
Майор удивленно поднял бровь:
– Даже так. А ну, поподробней.
Этого курьера мы ждали очень давно. Моя группа пасла его до автовокзала, но там он, видимо, что-то почуял и начал отходить. Ребята изо-всех сил отжимали его из людных мест, потом поняли, что кейс заминирован и позвонили майору. Рэм, как раз и должен был предотвратить взрыв. Мы его держали до последнего, но вампир почуял вмешательство в свои мысли, тут я совсем понурился, и нажал кнопку. Этот дурак думал, что взорвется только дипломат, а взорвался галстук. Зрелище было, прямо скажем, неаппетитное. Хорошо хоть мы его уже успели загнать за город. Я на секунду запнулся, вспоминая предсмертный всплеск изумления и ужаса. Курьер явно не собирался умирать – это запланировали те, кто его послал.
Майор тяжело вздохнул, встал, взял кейс и, не говоря ни слова, ушел, а мы с Рэмом остались стоять посреди кабинета, как два дурака. Первым из оцепенения вышел Рэм. Он оглядел свой некогда белый костюм и вышел из кабинета. За ним поплелся и я. Рэм молча кивнул на прощанье, хлопнул дверью, и я услышал, как мотоцикл умчался вниз по дороге, а мне не оставалось ничего другого, как идти к себе.
Приводя себя в порядок, я вспоминал, все, что знал о Рэме. Это была очень примечательная личность. Испанец по происхождению, далекий потомок римских легионеров, он был приблизительно ровесником учителя, но отличался от него как земля от неба. Обычно испанцы очень взрывные и импульсивные ребята, но Рэм, в отличие от них, был молчалив, спокоен, отличался расчетливой рассудительностью, и вообще, производил впечатление человека, у которого эмоциональный диапазон на минимуме. Благодаря этим качествам Рэм оказался превосходным бойцом, такие неудачи как сегодня, были для него редкостью. На сколько он был спокоен и нетороплив, на столько же обожал сверхскоростные машины. Это была его единственная слабость.
В его европейском гараже стояли «Феррари», «Макларен», «Порш». К его величайшему разочарованию, ни одна из этих машин по нашим дорогам ездить не могла. Поэтому он привез с собой всего три мотоцикла. «Дукатти», «БМВ», «Ямаху». На операции же предпочитал ездить исключительно на «Дукатти».
Рэма привез с собой Батя, когда принимал должность Гроссмейстера Крыма, и в свете последних событий, одолжил его нам. Впервые увидев Рэма, я, кажется, понял чего так боялся Вован, но в точности выяснить это, наверное, не смог бы уже никто. К тому же, у Рэма была еще одна странная особенность – он предпочитал общаться мысленно. Так что, за все время, что я его знал, голос он подал всего два или три раза.
Приведя себя в порядок, я спустился вниз. Проверил, как идет тренировка охраны и, вернувшись к себе, занялся накопившимися документами. Так прошла ночь. Учитель вызвал меня к себе минут за пятнадцать до завтрака.
– В следующей войне, – доверительно сообщил он, – американцы проиграют. Благодаря вот этой детали, – он показал мне обычную пальчиковую батарейку, – представь себе, она просто села, поэтому взрыв в кейсе не произошел. А эти олухи умудряются и в космос на батарейках летать. Кстати, наши друзья не должны узнать, что документы у нас.
– В газетах напишут, что при очередной разборке погиб наркоторговец, который подорвал себя гранатой. Определить, что он вез не возможно. Я уже связался с кем надо.
– Молодец! – наконец похвалил меня учитель, – глядишь, если бы так же хорошо вчера думал, у этого курьера и голова бы на месте осталась.
Я сделал виноватое лицо. Учитель прекрасно понимал, что такой поворот событий был не предсказуем.
