глаза, давая мучителю удостовериться в полной деморализации. Следить за туманом без призрачного зрения было неудобно, будто бы он шарил наощупь в полутьме, наблюдая за собой в кривое зеркало.
— Не трахал, значит. Где ты ее прячешь?
Еще одна игла.
— Нет сил терпеть, — взмолился Антари между криками. — Прошу, моя семья заплатит. К черту Беатрис, заберите ее себе, как найдете, у меня ее нет. Нет ее у меня. Нет!
Он решился. Их четверо, пленник один. Боль сжимает сознание до точки, но жить хочется сильнее. Антари слился со своим туманом, выливаясь из истерзанного тела. Магия была на грани жизни и смерти. Он рисковал так лишь однажды и то с опытным наставником. При этом тело не страдало. Можно не вернуться. Можно все потерять.
Мужчина со стороны увидел, как голова падает на грудь, будто бы сознание покинуло его. Босс приложил руку к шее, проверяя пульс.
— Шок, — крикнул он. — Перебор с иглами, вытаскивайте.
Убивать его все же не собирались. Антари скользил по стене с щупальцем тумана и думал, что морок вокруг головы его обидчика так и сохраняется. Отлично, это значило, что убийство не входило в планы. Очередная игла покинула плоть.
Или сейчас, или никогда. Антари захлестнул туманом горло двоих бойцов, пережимая до предела и не раздумывая. Третий задохнулся, когда облако разрослось вокруг головы. Он пытался сбросить его с себя, но не выходило. Хрипы рвались из легких, отекших мгновенно. Что происходит под мороком босса можно было только догадываться. Мужчина закачался, одна из игл так и осталась в его ладони. Антари перехватил ее туманным лассо и воткнул в живот до предела. Теперь надо было вернуться в тело.
Самая сложная и опасная часть магии была впереди. Плоть не привлекала. Хотелось уползти и спрятаться в низинах близ рек. Хотелось утечь прохладной волной туда, где больше не будет ограничений плоти, которая стала приютом боли. Нет. Антари мыслил не как человек, не как маг. Он был чем-то иным, с другой логикой. Все стало лишним и неважным. Усилием воли туман все же подошел к телу, касаясь ноздрей, губ.
Не хотелось.
Мысль о Беатрис мазнула сознание. Предупредить, а потом уже растекаться по глади воды. Она не должна через такое проходить. Никто не смеет причинить ей вред.
Туман коснулся ноздрей, позволяя легким сделать свою работу. Высшая магия прошла без осложнений. Антари сломал парализующее заклятье и упал на пол, корчась от боли, кляня каждый момент и мысль, заставившие его вернуться и облечься в плоть.
Ожидая новый удар, он извивался на полу, вытаскивая оставшиеся иглы. Беспомощный, жалкий, сдавшийся. Если все начнется заново, если только они успеют первыми, он просто утечет. Ни за что не пройдет через пытки. Последняя игла покинула тело, давая передышку. Боль все еще терзала, все еще наполняла каждый жест, когда он медленно поднялся с пола.
Словно в зеркале его движение повторил босс. Охранники не шевелились. Антари, не стал размышлять, не стал ждать противостояния. Ему не было интересно, кто тут выжил, а кто нет. Мужчина просто бросился к выходу, раздирая подхваченным клинком завесу и ныряя в появившуюся дыру. Дверь он снес с петель плечом, в последний момент вспомнив о ее существовании. Боль пронзила от макушки до пяток. Резко потемнело в глазах, какой-то потаенный инстинкт заставил Антари сгруппироваться, прежде чем полететь по лестнице вниз. Туман подстелился под тело господина, оберегая голову и кости от жестокой зеркальной поверхности мрамора. Антари съехал к нижней ступени, бросил взгляд на дверной проем разоренной квартиры Беатрис, оценил, как оттуда появляется рука, окутанная неприятным холодным свечением, и выпрыгнул в окно, создавая себе тощую страховочную подушку.
Все кости перетряхнуло, глоток кофе вылетел с кислым вкусом рвоты. Антари бросился к нежно-голубому автомобилю, пачкая светлую кожу салона кровью и грязью. Он рванул с места, игнорируя ключ и заводя машину магией. Была всего одна идея, всего один дом, где его никто не найдет. Всего один человек, которому можно доверять. Это было глупо, но решение он принял еще в тот момент, когда вернулся в тело.
В глухом лесу, в доме лесника тугой струной на мгновение натянулось тело Ртии. Что-то мелькнуло в ее глазах, непонятное ликование волной пробежало по коже. Подобное было, когда она еще девчонкой ждала результаты конкурса. Объявили третье место, второе. Ее имя так и не прозвучало, и вдруг первое! Ртиа Сарпи! Миг победы, миг чистого восторга, взлет на сцену на негнущихся неловких ногах, руки, сжимающие кубок, слезы в глазах матери. Ртиа с непониманием оценила обстановку. Это было странно. Откуда пришло неуместное в ее ситуации чувство?
Дождись
Эритар, вел Беатрис за собой, и они спускались по знакомой ей лестнице.
— Куда ты меня тащишь? — спросила Беатрис.
Ответом было молчание, затем мельком брошенный яростный взгляд. Беатрис попыталась вырвать руку, испуганно огляделась по сторонам. Игровая осталась позади. Дыхание девушки участилось. Она знала, что там, дальше.
— Эритар! — крикнула она, вставая намертво, но он лишь дернул ее за руку сильнее.
— Тар, прости меня! Не надо!
Ее пальцы сжались изо всех сил. Она приложила магию и сопротивлялась всерьез, но мужчина даже так одерживал верх.
— Трис, если я сейчас почувствую на себе боевые заклятия, ты об этом пожалеешь и будешь жалеть до конца дней, — сквозь зубы прорычал он.
Раздался судорожный вздох и легкий стон боли. Он тянул ее без всякого смущения.
— Только не туда, — попросила она.
— Я тебя еще даже не раздел, для этих слов, — развратно ухмыльнулся Эритар — Но и в таком контексте я их сегодня тоже услышу.
— Прости, — снова пискнула девушка, оказываясь перед тяжелой стальной дверью. — Не надо, — ее голос потерял последнюю гордость.
— Ты похозяйничала, теперь моя очередь хозяйничать, — сказал он, взмахом руки отпирая комнату.
Беатрис пришлось втолкнуть внутрь силой. Она упала на колени прямо на деревянный пол и тут же бросилась к его ногам, обхватывая их.
— Нет, покорной надо было быть раньше, — зло выплюнул он, поднимая ее за подбородок. — Теперь ты просто боишься моей силы. Это не то, чего бы хотелось.
Беатрис сжалась.
— Надень, — он бросил ей ошейник.
— Ты же говорил… Обещал…
— Ты же понимаешь, что я не могу так это оставить, да? Или мне подождать, когда совсем распоясаешься? Ты хоть представляешь, сколько лет Арьянми не убивали простолюдинов?
Беатрис застегнула ошейник, понимая, что лучше подчиниться. Вся эта ситуация вызывала у нее смятение, но при этом ее натура и фантазии дошли до предела. Возбуждение уже взяло
