Из "Приказа донского атамана № 190. г. Париж. 28 июня 1941 г.
…22-го сего июня Вождь Великогерманского Рейха Адольф Гитлер объявил войну Союзу Советских Социалистических Республик. От Ледовитого океана до Черного моря грозною стеною надвинулась и перешла красные границы мощная германская армия, поражая полки Коминтерна. Великая началась борьба.
Донское казачество! Эта борьба – наша борьба.
Мы начали ее в 1919 году… Не Донские ли казаки объявили власти этой войну не на живот, а на смерть, провозгласив для себя независимость Великого войска Донского?
И можем ли мы забыть ту дружескую помощь, которую оказала нам в борьбе, ведшейся нами рука об руку с не принявшими большевизм национальными русскими силами, находившаяся в то время на юге России Германская Армия?…
Донской Атаман, Генерал-Лейтенант Граф Граббе".
А вот главное, что так и не свело власовцев с казаками – национал-социализм. Андрей Власов и в условиях работы тайной не опускался даже до напускного, только для видимости напяливания на себя национал-социализма. Даже в зазеркальных условиях, когда надо было, кажется, подыгрывать немцам по всем линиям, особенно в признании идеологии фашизма, он говорил: "Национал-социализм – это не для русских".
Казачки Паннвица и Краснова выпускали двухнедельный общеказачий журнал "На казачьем посту". Редакция располагалась по "Kosakenposten" (оказывается, такой был), F.P. № 02306. В одном из номеров этого "поста" была опубликована статья "Национал-социализм и казачество" некоего Таманского, находившего немало общего между принципиальными положениями национал-социализма и важнейшими особенностями старого казачьего общественного порядка. Казаки фашиста Паннвица себя русскими не считали. В пятой графе у них значилось – "казак". Они, как и бандеровцы, считали, что "лучший москаль – убитый москаль". Таковым они считали и генерала Власова и всех власовцев. После победы над "москалями" Розенберг обещал казакам не Россию, а страну "Казакию". За мифическую "Казакию" и бились они с Красной Армией – с "красными казаками".
"По возвращении в Берлин, – пишет А.Казанцев, – Власов полтора года, до ноября 1944 года, сидел в полузаключении, без права передвижения и с ограниченным правом встреч, под неусыпным наблюдением".
В период этого, как выразился Казанцев, "полузаключения" для Андрея Власова жизнь, что называется, на месте не стояла. Вообще, кто такой Казанцев? Казанцев – один из "зубров" известного НТС [124]. Родился Александр Степанович Казанцев в 1908 году в Челябинске. Гражданская война забросила его во Владивосток и дальше – в Шанхай. С 1924 года он в Югославии. В НТС Казанцев со дня его основания – с 1930 года. Редактирует журнал организации "Огни", в предвоенные годы – центральный орган НТС – газету "За Россию". С началом войны 22 июня 1941 года Казанцев делает попытку попасть из оккупированной немцами Югославии в Берлин "и оттуда перебраться на захваченную территорию России, чтобы создать там независимую русскую патриотическую силу – "третью силу" – для борьбы за свой народ, за свою страну, против Сталина и Гитлера, против немцев и большевиков".
В Россию он так и не добрался. "Представившаяся в Берлине возможность занять маленький, но исключительно интересный для организации пост в немецкой системе отбора военнопленных заставляет его остаться в Берлине и принять – по поручению организации, хоть и скрывая свое продолжающееся членство в ней даже от друзей, – активное участие в создании власовского движения". Все эти дела он потом, в 1949 году, опишет в книге, которую так и назовет – "Третья сила". Первое издание ее состоялось только в 1952 году.
Как виделась энтээсовцам Россия после 22 июня 1941 года?
"Две гигантские силы стремились к ее удушению – гитлеровский нацизм и интернациональный коммунизм, – писал в предисловии к своей книге Казанцев. – Каждый из них боролся за власть над русским народом, за право эксплуатировать его в своих целях, и его свобода была в одинаковой мере вне интересов и Гитлера, и вождей Коминтерна. Сталин боролся только за коммунистическую Россию, Гитлер – против всякой России вообще".
В качестве одного из подписавших Пражский манифест Власова Казанцев редактирует с ноября 1944 года по февраль 1945 года центральный орган ОД HP – "Освободительного движения народов России" – газету "Воля народа".
В Берлине Казанцев, как он сам сказал, работал, "скрывая свое продолжающееся членство в ней [125] даже от друзей". Связь с "организацией" он поддерживал и выполнял ее приказы.
В 1988 году в Париже в переводе с английского Е.Гессена, под общей редакцией Солженицына вышла книга Н. Толстого "Жертвы Ялты". На титульном листе значится: "Исследования новейшей русской истории". Очень объемная книга – более 520 страниц, она вышла уже вторым изданием, первое было осуществлено в 1978 году. О каких, собственно, "жертвах" толкует Толстой на протяжении более чем пятисот двадцати страниц текста? "Жертвами" названы все те советские люди, которые после войны вернулись домой, на Родину, будучи угнанными немцами в рабство или попав к немцам в плен. Страстей-мордастей наворочено в книге вагон и маленькая тележка. И такая душераздирающая забота о русских, вернувшихся домой, такая надсадная жалость за них – хоть застрелись.
О чем, собственно, речь? О "репатриации 1945 года", и, конечно же, "насильственной". Ну не может русский человек, оказавшись по каким-то причинам на Западе, добровольно, по собственному желанию, вернуться домой, в Россию! Не может – и все тут. А если такое происходит, то тут непременно "похищения", "штыки", "конвоиры с собаками", "расстрелы", НКВД, СМЕРШ, КГБ, Сибирь, ГУЛАГ и пр. и пр. Почитываешь подобную белиберду и вдруг обнаруживаешь нечто…
На территории Западной Европы, захваченной Гитлером, по английским и американским данным, находилось до 6 миллионов русских. Они работали на полях и на заводах, состояли во вспомогательных воинских подразделениях, из них были сформированы многочисленные "добровольческие" воинские батальоны.
"К весне 1944 года стало ясно, – пишет Толстой, – что многажды откладываемое открытие второго фронта теперь уже не за горами. Это дерзкое и опасное предприятие требовало тщательного планирования, одним из компонентов которого были поиски решения вопроса о русских частях в немецкой армии. Гитлер, понимая, что его русские помощники заинтересованы не столько в выживании Германии, сколько в возрождении России, перебросил почти все русские части с востока на Балканы, в Италию, Францию и Норвегию. Поэтому разведке союзников было важно оценить их боеспособность и изыскать средства для их нейтрализации".
21 февраля 1944 года военная разведка в Лондоне представила "совершенно секретный" отчет "О занятости уроженцев России во Франции". В этом документе русские разделялись на три основные категории. Прежде всего – "Восточные легионы", то есть полки калмыков, грузин, азербайджанцев и других "антисоветски настроенных нацменьшинств", которыми командовали немецкие офицеры. В эту группу входили и казаки на Балканах, "которые, – как было сказано в отчете, – сами по себе составляют особое сословие и для которых воевать за того, кто их наймет, так же естественно, как дышать". Затем шли бывшие русские военнопленные, записанные в Русскую освободительную армию "под командованием Власова". К этим двум категориям, говорилось в отчете, немцы относятся с подозрением и командирами сюда назначают только своих. Последнюю категорию составляли батальоны организации Тодта, занятые на военном строительстве, "но официально находившиеся под эгидой легионов и власовских частей".
В отчете отмечалось, что, по данным разведки, с прошлого года во Францию прибыло около 200 тысяч русских, относящихся к этой категории, и, "вероятно, ожидается прибытие значительно большего контингента".
В заключение высказывалось предположение, что "русские, находящиеся во Франции, представляют собой благодатную почву для пропаганды. Авторы отчета задавали логичный вопрос: нельзя ли внушить этим людям, что, перейдя в союзную армию или в Сопротивление, они могут рассчитывать на снисхождение к себе?
Всем было ясно, что игра стоит свеч".
Вот так Запад видел свой второй фронт. Но была тут одна маленькая закавыка – Сталин. "Однако приступить к пропагандистским передачам можно было, только заручась согласием советского правительства снисходительно отнестись к своим гражданам, сдавшимся в плен. В противном случае возникал вопрос, что именно можно обещать русским и насколько реальны такие обещания. Тут требовалось решение политического характера, и отчет был передан на рассмотрение в Министерство иностранных дел".
Проще говоря, англичане и американцы решили переманить у немцев русских, чтобы русские подняли за спиной у немцев восстание, перебили бы немцев и тем самым обеспечили бы совершенно безопасную высадку союзников в Европе, открыли бы им дорогу на Берлин – безопасную и вполне комфортную. Хорош второй фронт союзников за счет все тех же русских! Впереди идут русские, а у них за спиной прячутся англичане и американцы' И так вперед – до самого Берлина! Но что значит "приступить к пропагандистским передачам"? Это значит – спровоцировать немцев на немедленное уничтожение всех русских, из опасения, что они действительно перекинутся на сторону англичан и американцев, то есть провернуть такую провокацию, которая послужит предлогом уничтожить всех русских, и не только во Франции, но и во всех других странах Европы, которым немцы и без этой провокации никогда не доверяли до конца Под нож ставились 6 миллионов русских.
