Проще говоря, англичане и американцы решили переманить у немцев русских, чтобы русские подняли за спиной у немцев восстание, перебили бы немцев и тем самым обеспечили бы совершенно безопасную высадку союзников в Европе, открыли бы им дорогу на Берлин – безопасную и вполне комфортную. Хорош второй фронт союзников за счет все тех же русских! Впереди идут русские, а у них за спиной прячутся англичане и американцы' И так вперед – до самого Берлина! Но что значит "приступить к пропагандистским передачам"? Это значит – спровоцировать немцев на немедленное уничтожение всех русских, из опасения, что они действительно перекинутся на сторону англичан и американцев, то есть провернуть такую провокацию, которая послужит предлогом уничтожить всех русских, и не только во Франции, но и во всех других странах Европы, которым немцы и без этой провокации никогда не доверяли до конца Под нож ставились 6 миллионов русских.
У англичан в то время в военной разведке был такой босс – Виктор Кэвендиш-Бэнтинк, он наставлял:
"Я думаю, после войны нам будет очень трудно доказать, что мы были правы, отказавшись от попыток ослабить боевой дух 200 тысяч русских во Франции и Нидерландах и дав погибнуть англичанам и американцам ради того, чтобы пощадить чувства советских властей". О чем речь? Англичане понимали, что затевают они грязную провокацию против русских, которые в лапах у немцев, они прекрасно понимали, чем все это кончится для русских, они понимали, что без разрешения Сталина такое провернуть нельзя.
Сотрудник Северного отдела МИДа Д. Вильсон науськивал:
"Если Советы будут выражать недовольство нашими передачами для бывших граждан, мы, полагаю, можем это игнорировать".
И проигнорировали бы, если бы не… Английские и американские военнослужащие, сдавшиеся в плен немцам, размещались в лагерях в Восточной Германии, в Польше и на Балканах. По данным союзной разведки, зимой 1944/45 года в этих лагерях находилось 40 тысяч англичан и 75 тысяч американцев. Было ясно, что освобождать их будем мы. "Союзные правительства считали быстрое и безопасное возвращение своих освобожденных граждан на родину делом первостепенной важности. 11 июня 1944 года главы английской и американской военных миссий в Москве обратились в Генштаб Красной Армии с просьбой известить их, когда будут освобождены лагеря, где содержатся англо-американские военнопленные…" Так что "проигнорировать" вильсоны Сталина не могли – можно было потом и не собрать костей своих военнопленных… В таких случаях Батька не шутил. Англичане это прекрасно понимали. Помощник заместителя министра иностранных дел Англии Орм Сержент остерег горячих вильсонов: "…Это может отразиться на обращении русских с нашими собственными военнопленными, когда они, после немецкого плена, окажутся в руках Красной Армии".
Одним словом, шла возня, как победить немцев на западе русскими руками, ценой их жизни. Как парализовать промышленность и сельское хозяйство Германии, в которых работали миллионы русских? Только их уничтожением Как очистить Европу от миллионов русских, завезенных сюда немцами, – кому они нужны здесь, ведь после битвы под Москвой такие, как Черчилль, точно знали – немцам русских не победить. Немцы и должны были очистить Европу от нежелательных миллионов русских. Немцев требовалось только спровоцировать на это, дать им повод к работе по ликвидации русских.
"В спорах и обсуждениях прошло два месяца, а дело все не двигалось с мертвой точки, – пишет Толстой. – Начальник Вильсона, Кристофер Уорнер, передал "дело наверх для принятия решения" о том, будут ли русские, откликнувшись на призыв англичан дезертировать, переданы советским властям, и если да, то возможно ли получить какие-либо действительные гарантии того, что СССР с ними будет прилично обращаться. День высадки приближался, напряжение росло, и генерал Эйзенхауэр опасался, что высадка станет вторым Дьеппом [126]. Следовало сделать все возможное, чтобы ослабить немцев или внести замешательство в их ряды. Из штаб-квартиры Верховного командования экспедиционными силами союзников (ВКЭСС) в Буши-парке Эйзенхауэр послал срочную телеграмму Объединенному комитету начальников штабов с просьбой выяснить у советских властей, что именно обещать русским во Франции. В телеграмме говорилось, что любые меры, которые могут заронить хоть какое-то сомнение в умы этих иностранных помощников немцев, послужат союзникам во благо".
Читаешь все это и поражаешься безграничному цинизму "союзников", глумлению над несчастными русскими жертвами, готовности подставить их под пулеметы немцев ради того, чтобы только не дать "погибнуть англичанам и американцам". Читаешь все это и убеждаешься снова и снова – мы для Запада лишь пушечное мясо, лишь объект для "пропаганды", одурачивания, науськивания и подстрекательства. Получается так, что если бы не русские военнопленные, то Эйзенхауэр мог бы и не начать эту самую операцию "Оверлорд"? Спрашивается: что же такое второй фронт без русских военнопленных и русских же, угнанных немцами в рабство? Что бы делал Эйзенхауэр без них? Почему мы, русские, постоянно оказываемся разменной монетой в руках Запада? Этих "почему" будет и дальше невпроворот, если мы, русские, дело русских не возьмем, наконец, в свои руки. Но это другой разговор…
Посол Англии в Москве Арчибальд Кларк Керр 28 мая 1944 года настрочил Молотову письмо и предложил "амнистировать тех русских, которые были вынуждены (как молчаливо подразумевалось) служить немцам и которые сдадутся союзникам при первой возможности", то есть снова о том же – разрешить союзникам начать по радио и с помощью листовок призывать русских переходить на сторону англичан и американцев, и все вытекающие для русских из этого последствия. Через три дня в Объединенный комитет начальников штабов пришла телеграмма от союзных военных миссий в Москве:
"От советского наркома иностранных дел получен ответ относительно амнистии русским, принужденным поступать на службу к немецким силам на Западе. Советская сторона заявила, что, согласно имеющейся у нее информации, число таких лиц очень незначительно и с политической точки зрения специальное обращение к ним не может представить никакого интереса".
Сталин, таким образом, предотвратил смертельно опасную для русских, находившихся среди немцев, провокацию, которую собирались затеять союзники. Сразу под текстом телеграммы Толстой "уличает" Сталина:
"Поскольку, по оценке англичан, число таких лиц достигало 470 тысяч человек, Виктор Кэвендиш-Бэнтинк заметил, что ответ русских "является, как это хорошо понимает советское правительство, ложью".
И английское МИД сочло нужным эту ложь проглотить". Во-первых, получается, что Сталин спас от уничтожения не 200 тысяч русских, а 470 тысяч. Во-вторых, это заявление было не только для союзников, но и для Власова, для власовцев, для всех русских по ту сторону фронта: "число таких лиц в немецких войсках очень незначительно". Предателей. Из этого "ответа" для русских следовало, что после войны только "очень незначительное" число их будет привлечено к ответственности за кровавые дела, а не за то, что был, например, власовцем. Так ведь оно и случилось в 1946 году…
Примечательна фраза Толстого ниже:
"В результате английское МИД и ВКЭСС решили отказаться – по крайней мере, формально – от плана подорвать боевой дух русских, служивших у немцев".
А не формально? "Подрывали, да еще как – только трупы русских успевали закапывать… "союзникам во благо".
После высадки союзников в Нормандии англичане "взяли в плен с полдюжины русских". Сколько чистоплюйства и ослиного высокомерия звучит в словах Толстого:
"Эти несчастные не разбирались в политике. Всю жизнь их бросало из стороны в сторону во имя чужих им идей, по приказу командиров, язык которых они зачастую не понимали".
А ведь только что разглагольствовал по поводу своей "пропаганды" на русских. Двойная мораль, двойная правда.
"Через месяц после высадки в Нормандии в Англии находилось уже 1200 русских пленных. Надо было срочно решать, что с ними делать", – озабочен Толстой в книге "Жертвы Ялты". – На 20 августа наших у англичан уже было более 3 тысяч. Наш посол Гусев потребовал вернуть всех пленных "при первой же возможности". Но не так думали в Англии. Они продолжали гнуть свое. Несколько тысяч русских, находившихся сейчас в руках союзников, составляли лишь долю процента от тех пяти-шести миллионов, что по разным причинам оказались в пределах "Великого рейха". Для ССО – Служба специальных операций – эти люди, настроенные в большинстве своем антинацистски, представляли благодатный материал для организации беспорядков и даже открытого восстания за линией немецкого фронта. [127]Военные формирования из русских пленных могли бы составить целый корпус… В самой Германии тысячи русских работали на практически не охраняемых полях. Конечно, с военной точки зрения они мало что могли сделать против вермахта и отрядов СС даже в этот период войны, когда мощь Германии была на исходе; но агитация за сопротивление немцам способствовала бы подрыву обороноспособности Германии".
