Прогуливаемся вроде не по садику под Берлином, а будто в парке под Лондоном или сидим в шпионском британском ССО, или в американском Объединенном комитете начальников штабов, или "Французском комитете национального спасения". Как говорится, русским тут и не пахнет.
Генерал ГРУ Андрей Власов снова втолковывает якобы не понимающему патриоту Казанцеву:
"Ну, тогда получается то же самое. Для русского дела они не будут потеряны только в том случае, если Черчилль отдаст нам их обратно. Это был бы случай, о котором говорил ты. Союзники были бы нейтральными или помогали бы нам. Но если бы эти батальоны перешли на запад сейчас, то мы здесь, в Германии, не получили бы не только возможности организоваться и вооружиться, но, вероятно, и дожить до конца войны".
Власов не скрывает радости по поводу того, что "Красная Армия, наконец, перешла в наступление и успешно развивает его". Власов не скрывает, что он страстно хочет "дожить до конца войны", и заботится о чем? О "возможности организоваться и вооружиться"…
В феврале 1956 года в Нью-Йорке выйдет первым изданием сборник Б.М. Кузнецова "В УГОДУ СТАЛИНУ. Годы 1945-1946". В предисловии сказано, что сборник выпущен "к 10-летней годовщине насильственной репатриации Советами русских военнопленных лагеря Платтлинг – 24 февраля 1946 года". В сборнике под № 16 публикуется в качестве документа
"Письмо военнопленных (РОА) лагеря Платтлинг к Миссис Элеоноре Рузвельт
Февраль 1946г.
Мы позволим себе обратиться к Вам, глубокоуважаемая Мис cue , потому что только на Вас осталась наша надежда СПАСИТЕ НАШИ ДУШИ!
Мы русские белые офицеры и солдаты бывшей армии генерала Власова, поднявшего знамя политической борьбы против большевизма.
Нас свыше 3000 сосредоточено в лагере для интернированных близ города Платтлинг в американской зоне Германии. Большую часть из нас составляют бывшие военнослужащие Красной Армии, вследствие пленения оказавшиеся в разное время в течение Второй мировой войны на территории Германии. Другую часть из нас составляют эмигранты в разное время, начиная с 1918 года, покинувшие Россию.
ВСЕ МЫ ЯВЛЯЕМСЯ ПОЛИТИЧЕСКИМИ ЭМИГРАНТАМИ, КАТЕГОРИЧЕСКИ ОТКАЗАВШИМИСЯ ОТ ВОЗВРАЩЕНИЯ НА РОДИНУ И ОТ СОВЕТСКОГО ПОДДАНСТВА…"
"Спасите наши души!" – это смысл письма и всего многостраничного сборника, т.е. не отправляйте нас на Родину. Есть в этом большом письме и такой абзац:
"НАШИ РУКОВОДИТЕЛИ ЗАВЕРЯЛИ НАС, ЧТО ПРИНИМАЮТСЯ МЕРЫ К УСТАНОВЛЕНИЮ СВЯЗИ С ЗАПАДНЫМИ СОЮЗНИКАМИ. Мы были уверены в неизбежности столкновения демократических держав с большевизмом, верили, что государственные люди США и Англии ясно представляют себе, что большевизм является основной угрозой миру".
Под № 26 в сборнике напечатана
"Пояснительная записка двух старших офицеров РОА в Комиссию 3-й американской армии В КОМИССИЮ 3-й АРМИИ
Подписали:
Комендант блока № 4 полковник Петров
Комендант блока № 9 полковник Саке
Февраль 1946 г.".
Записка большая и очень подробная. В ней о "связи с западными союзниками" говорится уже со скрытой обидой и даже каким-то вроде осуждением Власова.
"Генерал Власов уверял нас, что Германия отказалась от посягательства на нашу Родину, и призывал к борьбе только против режима и против мировой революции. Он вызвал в Европе могучее Освободительное Движение среди РУССКИХ. Мы верили и пошли за ним, зная, что возврата на Родину нам нет, пока там советская система.
Генерал Власов дал нам заверения, что мы не будем употреблены также на борьбу на Западном фронте.
Подавляющее большинство из нас вступило в РОА только тогда, когда все это стало известным (после 14 ноября 1944 года)".
На странице 184 сборника Кузнецова прямо сказано:
"путь Власова оказался ошибочным…"
Не важно, какими мотивами руководствовались те, кто писал это в феврале 1946 года, находясь в лагере Платтлинг. Сегодня они должны знать, – что если бы Андрей Власов и вправду "УСТАНОВИЛ СВЯЗЬ С ЗАПАДНЫМИ СОЮЗНИКАМИ", то авторам не пришлось бы вообще писать все те "письма", "меморандумы", "обращения" и всякие "доклады" вплоть до ООН. Их бы просто не было в живых, как не было бы в живых еще этак 5 – 6 миллионов русских на территории "Великого рейха". Но об этом еще у нас будет разговор…
Под "домашний арест" Власов был посажен в апреле 1943 года, а в декабре 1943 года генерал-майор Хельмиг назначается "генералом восточных войск", "германским командующим всеми наемниками с Востока", что-то вроде Паннвица, командовавшего казаками. События развивались против Власова. Главным противником у Власова был не Хельмиг, не Кейтель, Гиммлер или Розенберг – этих он "проходил" как нож масло, – но сам Гитлер. Это еще раз подчеркивает масштабы личности Власова, масштабы его работы в Германии.
Власов ни разу не встречался с Гитлером, но, кажется, дня не было, чтобы тот и другой так или иначе не оказывали друг на друга то или иное влияние, не говорили бы друг о друге… Гитлер был против Власова с самого начала.
У Штрикфельдта в книге есть глава "Гитлеровское решение против Власова". Она начинается так:
"Следуя указаниям Кейтеля о запрещении всякой деятельности Власова по эту сторону фронта, ОКВ не интересовалось более ни им, ни Дабендорфом… Власов старался добиться, чтобы Гитлер обратил личное внимание на "Русское освободительное движение". При своих разговорах он прямо ставил этот вопрос перед фельдмаршалом фон Клюге и генералами Шенкендорфом, Кюхлером и Линдеманном. Ответы генералов были уклончивы. Никто из них не поставил перед Гитлером этого вопроса…"
Последнее решение Гитлера против Власова было высказано им 8 июня 1943 года в Бергхофе, личной резиденции Гитлера в Верхних Альпах над Зальцбургом. На этом совещании присутствовали генерал-фельдмаршал Кейтель, генерал-лейтенант Шмундт, генерал Цейтлер и полковник Шерф. [132]
Совещание началось в 21 час 45 минут и закончилось глубокой ночью.
"КЕЙТЕЛЬ. Вопрос об отношении к пленным, добровольцам из пленных и батальонам из местных жителей на Востоке представляется мне в данный момент в следующем виде. Генерал Цейтлер может меня поправить, если высказываемые мной положения не верны.
Вся пропаганда Власова, которую он развернул, так сказать, САМОДЕЯТЕЛЬНЫМ ПОРЯДКОМ, послужила основой для нынешней капитальной пропаганды, проводимой под условным наименованием "Серебряный лампас" и рассчитанной на привлечение перебежчиков.
С этой целью были выпущены листовки, содержание которых мы тогда согласовали с рейхсминистром Розенбергом, министром по делам Востока. Они были обсуждены с ним по каждому отдельному слову, он их одобрил и санкционировал. И тогда, с начала мая, можно сказать, развернулась широкая тотальная кампания. [133]
ЦЕЙТЛЕР. Часть листовок содержит вопрос о приличном обращении. Это основная масса.
КЕЙТЕЛЬ. Мы в них, с целью пропаганды, обещаем, что, если они перейдут к нам, они встретят у нас особое обращение. Это говорится в изложении приказа № 13, который использован для одной из листовок.
ФЮРЕР. Листовку я видел.
КЕЙТЕЛЬ. Отдано распоряжение, чтобы перебежчики направлялись в специальные лагеря.
ФЮРЕР. Это все правильно.
КЕЙТЕЛЬ. И чтобы в дальнейшем они могли вызваться добро -вольно на роли – прежде всего обыкновенных рабочих, во-вторых, добровольных помощников на оборонных работах, и в-третьих, при соответствующих обстоятельствах для зачисления в туземные соединения.
ФЮРЕР. Этого мы в листовках не имеем в виду.
ЦЕЙТЛЕР. Нет, в листовке, в приказе № 13 этого нет.
КЕЙТЕЛЬ. Это сказано позднее. После некоторого определенного времени они должны быть переведены на соответствующие роли. Об этом сделал распоряжение командующий восточными во -оружейными силами, на этот счет я осведомлялся. Если они в течение определенного испытательного периода зарекомендуют себя, они могут просить об использовании их в соответствующей роли, как в качестве добровольных помощников, так и для зачисления в туземные соединения.
Эта широкая пропаганда опирается на листовки, которые подписываются "национальными" или "национально-русским комитетом". В этих листовках мы им говорим: с вами будут хорошо обращаться, вы получите хорошее питание, вы получите работу, а также, помимо этого, в листовках содержится призыв переходите к нам, у нас вы можете вступить в русскую национальную освободительную армию.
ФЮРЕР. Это следовало раньше доложить мне. [134]
КЕЙТЕЛЬ. Этот пункт играл важную роль.
ФЮРЕР. Из всего этого я усматриваю сегодня только одно, и это является для меня решающим – необходимо избегать такого положения, когда у нас могли бы создаться ложные представления. Необходимо различать право пропаганды, которую я направляю на ту сторону, и то, что в конечном счете мы делаем на самом деле.
