Но все было безрезультатно.
В час дня он сидел за своим столом в участке и жевал бутерброд с ветчиной в ожидании каких-либо сведений о машине.
В это время снизу ему позвонил дежурный сержант и сказал, что его хочет видеть какая-то женщина. Это была Сара Бенсон.
Когда она вошла в кабинет, он судорожно проглотил кусок бутерброда и встал.
— Опять вы, Сара, — проговорил он.
Она слегка приподняла брови, удивившись столь фамильярному обращению к ней, но оставила его без комментариев. Сев на жесткий стул у его стола, она сказала:
— Опять я, лейтенант. Я подумала кое о чем, что может оказаться полезным.
— Замечательно. И что же это?
— Вы помните мои показания… — неуверенно начала она.
— Конечно. — Лейтенант взял со стола отпечатанный текст ее показаний и протянул ей.
Она медленно прочла: «Из выхлопной трубы выходил белый пар, и из-за него я не видела ни номера, ни других регистрационных знаков».
Рэнделл выжидающе смотрел на нее.
— Ну и что? Вы уже говорили мне об этом сегодня утром. Машина сильно дымит. Наверное, требуется регулировка поршневых колец. Я уже передал эту информацию.
Теперь она оживилась.
— Этот пар, — проговорила она, подавшись вперед, — вовсе не был отработанным газом. Он был светлее. Как тот пар, который выдыхаешь изо рта морозным утром.
Рэнделл ничего не понимал!
— Да? Ну и что?
— Вы знаете кафетерий Райта, где я работаю? — довольно непоследовательно ответила она. — Он сразу через шоссе, напротив грузовой базы Дженсона. Там всегда стоят грузовики в ожидании погрузки.
Он кивнул.
— Ну вот. Я видела, как эти грузовики отъезжают в холодные дни. И заметила, что когда они всю ночь простоят на холоде, то, выезжая, выпускают точно такой же пар, как и та скрывшаяся машина.
Рэнделл продолжал смотреть на нее в полном недоумении.
— А когда к нам заезжают грузовики после целой ночи езды, из их выхлопных труб такой пар никогда не идет.
Рэнделл резко выпрямился, глаза его округлились.
— Вот это да! — воскликнул он.
— Вот именно, — улыбнулась Сара. — Я звонила своему брату, чтобы проверить эту догадку. Он механик в гараже в Питтсбурге. И он подтвердил.
Рэнделл развернулся на стуле, схватил телефонную трубку.
— Тысячу раз спасибо, Сара, — сказал он ей через плечо, давая понять, что она может идти. — Я позвоню вам.
Когда позднее он позвонил ей домой, она сама сняла трубку.
— О, привет, лейтенант Рэнделл, — приветствовала она его. — Есть какие-нибудь новости?
— Множество, — с удовлетворением ответил он. — Благодаря вам полиция штата час назад задержала его недалеко от Аллентауна. На его машине вмятина впереди, поврежденная сетка радиатора, к которой наверняка подойдет кусок металла, найденный нами на шоссе, и следы крови и волос. Так что мы разобрались с этим делом. — Он поколебался, чувствуя несвойственное ему смущение. — Мне бы хотелось рассказать вам об этом, Сара.
— Давайте, лейтенант, — сказала она. — Я слушаю.
— Да, но я имею в виду… — он нервно провел рукой по волосам, — лично.
— Так, значит, этот белый пар действительно помог? — продолжала она, не обратив внимания на его слова. Ему показалось, что она его слегка поддразнивает.
— Конечно помог, — с некоторой досадой ответил он. — Пока вы не обратили на это мое внимание, мне и в голову не приходило, что белый пар из выхлопной трубы в холодную погоду обычно означает, что мотор заведен совсем недавно. Я все время думал, что эта машина шла откуда-то издалека, нигде поблизости не останавливаясь. Но белый пар свидетельствовал, что скрывшийся водитель либо местный, либо провел ночь где-то здесь и что машина заведена незадолго перед происшествием, а ночью стояла на холоде где-то неподалеку. Поэтому для начала я проверил первое, что приходит в голову, и сразу попал в цель.
— И откуда ехала машина?
— Из мотеля «Буена Виста». Водитель приехал туда в три часа дня, проспал до пяти утра и опять отправился в путь. Оказалось, что только одна эта машина из всех, останавливавшихся в мотеле, выехала в такую рань. Это темно-синий форд седан, с пенсильванским номером YN 167. Она была зарегистрирована в «Буена Висте». Я передал эту информацию, и уже через двадцать минут его задержали.
— Хорошо, — сказала Сара.
Он резко изменил тему разговора:
— А почему вы приняли такое горячее участие в этом деле — звонили брату и все такое, — только чтобы помочь полиции?
— Потому что я хотела помочь вам найти этого водителя. — В ее голосе прозвучали нотки пережитого потрясения. — И кроме того, — добавила она, — вы мне понравились, лейтенант.
Рэнделлу почудилось, что она улыбается.
— Хорошо, — сказал он. — Даже прекрасно. Я тоже надеялся, что отчасти из-за этого. У меня есть одна идея, которой я хотел бы с вами поделиться.
— Если это та же идея, какая обычно возникает у шоферов грузовиков в моем кафетерии, то можете забыть ее.
Он откашлялся.
— Я думаю, у вас есть склонность к полицейской работе, Сара. Не откажетесь ли вы пообедать со мной сегодня вечером и обсудить это?
Она колебалась ровно столько, чтобы он начал беспокоиться.
— С удовольствием, — наконец тихо сказала она.
Рэнделл положил трубку и взглянул на круглые, выцветшие часы на стене кабинета.
Они показывали 5.45.
Эдвард Д. Хок
Человек, который был повсюду
В первый раз он заметил этого человека по дороге со станции домой. Это был высокий и худой мужчина. По его виду Рей мог сказать, что он был англичанином. Он не мог бы это объяснить, просто парень выглядел как англичанин.
Это все, что касается их первой встречи. Вторая произошла так же случайно в пятницу вечером на станции. Парень жил где-то около Пэлхама, может быть, в том новом многоквартирном доме в соседнем квартале.
Но на следующей неделе Рэй стал замечать его повсюду. Высокий англичанин ездил с ним в Нью-Йорк на поезде 8.09 и однажды в полдень обедал через несколько столиков от него у Гаварда Джонсона. Но такое случается в Нью-Йорке, успокаивал себя Рэй, когда иногда встречаешь кого-нибудь каждый день в течение недели, как будто законов вероятности не существует.
Был уикенд, и Рэй с женой отправились в Стэмфорд на пикник. Англичанин продолжал преследовать его даже там, в пятидесяти милях от дома. Высокий незнакомец шел не спеша широкими шагами среди холмов, время от времени останавливаясь, чтобы полюбоваться природой.
Наконец однажды вечером, когда Рей Бэнкфорд шел домой, его терпение иссякло.
Он подошел к мужчине и спросил:
— Вы что, преследуете меня?
Англичанин опустил глаза, озадаченно сдвинув брови.
— Прошу прощения?
— Вы преследуете меня? — повторил Рэй. — Я везде вас встречаю.
— Дорогой мой, уверяю вас, вы, должно быть, ошибаетесь.
— Я не ошибаюсь. Прекратите преследовать меня.
Но англичанин лишь грустно покачал головой и ушел. А Рэй стоял, глядя ему вслед, пока тот не скрылся из виду.
— Линда, сегодня я снова его видел!
— Кого, дорогой?
— Этого проклятого англичанина. Он был в лифте, в моем здании.
— Ты уверен, что это был именно он?
— Конечно. Я же тебе говорил, что он везде! Я его встречаю ежедневно, на улице, в поезде, во время ланча, и вот сейчас в лифте! Это сводит меня с ума. Я уверен, что он меня преследует. Но почему?
— Ты с ним говорил?
— Я говорил с ним, угрожал ему, кричал на него. Но это ничего не дало. Он был в недоумении и ушел. И вот, на следующий же день появляется снова.
— Может быть, тебе следует позвонить в полицию? Но я думаю, он же ничего конкретно не сделал.
— В этом-то и проблема, Линда. Он не сделал ничего определенного. Единственное — это то, что он все время крутится вокруг. Проклятье, я схожу с ума.
— Что… что ты собираешься делать?
— Я тебе скажу, что я собираюсь делать! В следующий раз, когда я его увижу, я собираюсь схватить его и все из него выбить. Я доберусь до причины.
На следующий вечер высокий англичанин появился опять. Он шел перед ним по железнодорожной платформе. Рэй побежал к нему, но англичанин исчез в толпе.
Возможно, все это было совпадением… и все же…
Позднее, тем же вечером, у Рэя кончились сигареты, и, когда он вышел из дома и направился к аптеке на углу, он знал, что высокий англичанин будет ждать его где-нибудь по дороге.
И когда он оказался под бледным красноватым светом мигающих неоновых ламп, то увидел этого мужчину, медленно идущего через улицу от железнодорожного полотна.
Рэй знал, что это будет последняя встреча.
— Эй, давай поговорим!
Англичанин остановился и с отвращением посмотрел на него, потом повернулся и пошел прочь.
— Эй ты, подожди! Давай разберемся раз и навсегда!
