Что касалось судьбы самого Грека, то его малость пугала эта связь с Перцем, о которой во всеуслышанье заявил Сэмэн. Ничего, мысленно пообещал себе проводник, скоро ему предстоит убедиться на собственной шкуре, так ли страшен черт. Одно без сомненья - Перцу достанется. Подышал мужик воздухом... перед смертью...
Грека разбудил скрип отворяемой двери. Судя по бросившимся врассыпную крысам, уже пробовавшим на вкус его ботинки, громкий звук потревожил не его одного.
-Вставай, Грек, - сквозь зубы процедил долговец.
Такой парень шутить не любил. И в ответ на "я бы еще полежал тут суток двое - трое", вполне мог и разрядиться, приложив ногой по ребрам. Поэтому Грек промолчал. Поднялся на ноги, тяжело завалившись в бок - рук до локтя он не чувствовал.
Долговец отошел в сторону, пропуская узника вперед. На голову выше, накаченный, с автоматом наперевес, прямо охотник на кровососа, как минимум.
Комнаты, куда его привели, с уцелевшими стеклами на окнах, Грек поначалу не заметил. Его взгляд приковало тело, за руки подвешенное на стальном штыре, вбитом в бетон. Обнаженное, худое, бесконечно долгое тело с длинными мосластыми ногами и неестественно вывернутыми бедрами, с опущенной головой, жидкими волосами, пропитанными кровью... В нем мало что осталось от прежнего Перца - живого, остроумного, со своими тараканами в голове. Лишь живот, исполосованный страшными ранами. Вот по этому животу Грек и узнал Перца. Зомби, умерший полгода назад и побывавший в передрягах, выглядел бы на порядок лучше Перца.
Вчерашние стежки, которыми проводник стянул края резаных ран были распороты. В дырах проглядывали белые кости позвоночника. Здесь крови не было. Кровь капала с головы - палач пытался снять с него скальп - красная колоса отделяла волосяной покров от лица.
Рядом с подвешенным Перцем скучал один из долговцев. На черном комбинезоне следы крови не бросались в глаза, только матово блестели в свете, падавшем из окна.
-Садист ты, Сэмэн. Это не он мутант, а ты..., - Грек от души выругался матом, - мутант.
-Закрой пасть, Грек, - лениво бросил Сэмэн. - Не до тебя. Ты сказал все, что хотел. Еще слово - и Хромой тебе язык вырежет. Обещаю. Хотя, погоди с языком, - Сэмэн легко поднялся с проваленного сиденья кресла и оказался рядом с Греком. Светлые глаза загорелись. - Ты знал? Скажи, Грек, ты знал кого ведешь?
Грек молчал. Ему было без разницы, о чем спрашивал его Сэмэн. Он смотрел в глаза, изучал нос, остановил взгляд на тонких губах. Ему вдруг показалось, что сейчас рот раскроется и оттуда полезут червеобразные щупальца, как у кровососа. Грек хотел плюнуть ему в лицо, но во рту как назло пересохло.
-Держись от меня подальше..., - Грек давил ругательство, - пока я нос тебе не отгрыз.
-Не дотянешься, сталкер, и не надейся, - улыбнулся Сэмэн. - Горыныч отличный телохранитель.
Однако развернулся и заложив руки за спину вернулся к креслу, с которого не так давно поднялся.
-Мутанты чертовски живучи, - негромко заговорил вдохновитель "Долга". - Вообще, у меня закрадывается подозрение, что они... как бы точнее выразиться... едва ли не бессмертны. Есть у меня на базе несколько экспонатов, так сказать оставленных для наблюдения. Так я еще никого не пережил. А от одного так вообще одна башка осталась, и ничего, живет. Так что тебе, Перец - это возвращаясь к предмету нашего спора - предстоит мучиться долго. А если мое предположение верно, то и вечно. Уж о мучениях я позабочусь. Обещаю. Ну, ты уже убедился, что я слов на ветер не бросаю.
Перец дернулся. По его телу пробежала судорога. Синие веки дрогнули, но глаз Перец не открыл.
-Теперь поверь мне на слово. Я тебе обещаю, что следом за Греком сюда приведут его пацанов. Если ты решил играть в молчанку и собственная участь тебя не волнует - пацанами дело не ограничится. Мне нужно знать, какой ход ведет в бар, а какой в Выселки... да и про овраг не забудь. Я все узнаю. Чуть раньше, чуть позже, но узнаю. Значит, поступим так. С периодичностью... вот здесь не могу тебе точно обещать. Может, каждый день, может, через день. Сюда, прямо к тебе я буду приводить по сталкеру. Проводников много, а с каждым по трое - четверо пацанов идет. Посмотрим, сколько трупов тебе понадобится, чтобы начать говорить.
-Ты, - вдруг захлебнулся кровью Перец и вздернул голову. В щелях заплывших глаз блеснули зрачки. - Все равно убьешь... и Грека... и пацанов.
-Этих - да. Хотя... пацанов не знаю. Надо подумать. Они мало что поняли в наших разборках. Я согласен пойти на уступки, Перец. Может, дать им шанс, а? - Сэмэн опять поднялся, пошел к Перцу и остановился в паре шагов от истерзанного тела. - Отправлю тех, двоих, к тебе в лабиринт, авось, да выплывут. Шанс?
-Врешь ты... все.
-Не все, Перец. Далеко не все. Скажи мне, как идет ход и пацанов отпущу. Сам увидишь.
-Хочу увидеть.
-Ход.
-Увидеть хочу.
-Хорошо, раз пошла такая пьянка. Думаешь, ты диктуешь условия? Ошибаешься ты, Перец. Хромой, - Сэмэн обернулся к скучающему рядом долговцу. - Грека в расход.
Хромой кивнул. Он достал из кобуры пистолет, взвесил в руке и направился к Греку. Тот стоял, не двигаясь, и смотрел смерти в глаза. Сзади для верности ему крепко сжали руки. В висок уперлось обжигающе холодное дуло и проводник невольно дрогнул.
-Прощай, Грек, - вздохнул Сэмэн. - Хромой...
-Подожди, - дернулся Перец.- Оставь его. Я покажу... где ход. Уведи его.
-А может надо бы, Перец, в назидание, так сказать.
-Оставь его.
-Так и быть, послушаюсь тебя. Пока ты будешь говорить, Грек будет жить.
-И пацанов отпусти.
-Обещал же, отпущу.
Сэмэн подал знак и Хромой убрал пистолет. Грек не знал, то ли благодарить Перца, то ли ругать его за отсрочку.
Перешагивая через высокий порог, Грек услышал, как Сэмэн сказал:
-Не пытайся меня обмануть, Сусанин. Грек останется у меня под рукой, пока я лично не смогу убедиться, что план верен. Думай об этом, когда попытаешься меня обмануть...
КРАСАВЧИК
Далекий женский крик не затихал со временем, а наоборот разрастался, ширился. Зазвенел в щелях сарая, вывернул из окон уцелевшие куски стекла и швырнул вниз. Осколки воткнулись в землю в двух шагах от мышеловки. Крик не смолкал, летел дальше и наконец вкатился в сарай, взметнув в воздух тучи пыли.
Красавчик стоял у радужной стены, напряженно всматриваясь в черный провал сорванной с петель двери. Чернота клубилась. Серый дым вливался в сарай через порог, змеился по полу, послушно замирая у края мыльного пузыря.
Сталкер отвлекся, изучая природу дымного облака, в центре которого наливался радужным сиянием мыльный пузырь. Когда Красавчик оторвался от странного зрелища, было уже поздно - он пропустил начало.
Из пустоты дверного проема неумолимый как сама Зона выступал хозяин - контролер. Огромный, необъятный, в темной хламиде, прикрывавшей нагое тело. Капюшон скрывал лицо и там, вместо него тоже клубилась тьма. Он медленно выплыл на середину сарая, завис в воздухе, нацелив бездонную пустоту на мышь, попавшую в мышеловку. Потом контролер качнулся и поплыл прямо на Красавчика. Не доходя пары шагов до стен мыльного пузыря хозяин остановился.
Полумертвый от страха, Красавчик отступил назад и пятился до тех пор, пока не уперся лопатками в радужную стену - дальше хода не было. Он не заметил, в какой именно момент с головы контролера слетел капюшон. В единый миг сквозь серую пустоту проявилось восковое лицо. Лобастое, с голым черепом, надвинутым на массивные надбровные дуги, почти закрывающие втянутые внутрь глаза. Вывороченные наизнанку ноздри с пульсирующими темно-синими жилами и огромная щель безгубого рта, в котором при желании могла поместиться голова Красавчика.
Контролер приблизился вплотную - полы хламиды едва не касались стенки мышеловки. Откуда-то из нутра выпросталась костистая, страшная рука с вздувшимися пузырями суставов на тонких длинных пальцах. Рука подобралась к стене и замерла в нескольких сантиметрах. Хозяин ждал. Он давал Красавчику время проститься с собой.
Красавчик так и сделал, выругавшись матом и нацелив дуло автомата в лицо контролеру.
Рука коснулась стенки мышеловки и мыльный пузырь лопнул.
Контролер оказался быстрее - Красавчик так и не успел нажать на спусковой крючок...
Красавчик проснулся в холодном поту. Во сне он подкатился вплотную к самой стенке, так что вдавился в нее щекой. Сердце колотилось о ребра. Сталкер встал, расправил плечи, разгоняя по жилам адреналин. Пить хотелось нестерпимо. Пошли вторые сутки как во фляге кончилась вода. Что же будет день на четвертый, к примеру? О пятом думать не хотелось.
Помощь запаздывала, но надежда еще жила. Если Глухарь вышел на следующий день после звонка, то не сегодня - завтра он дойдет. Что бы ни случилось. Списываем день на выброс - все может быть. Еще день на всякие непредвиденные обстоятельства. Послезавтра - крайний срок.
