Например, в день Махакали…
Да, да. Иногда Кали приходит на три дня раньше или на четыре дня позже, а порой она вообще приходит в другое время года. Она необязательно является именно в этот день. Порой, чтобы доставить вам удовольствие, я её тихонечко зову… (Смех) В любом случае, я лично в подобные вещи не верю!
Во всех религиозных сооружениях, считающихся самыми… имеющими самую высокую религиозную ценность, будь то во Франции, в Японии или в любой другой стране – храмы, церкви, боги всегда были разными, но везде у меня повторялся практически один и тот же опыт, с незначительными отклонениями. Я видела, что концентрация силы в церкви зависела исключительно от верующих, от веры прихожан. И при этом существовала разница между тем, что это была за сила на самом деле, и тем, как они её ощущали. Например, в одном из красивейших соборов Франции, который с архитектурной точки зрения представляет собой самое величественное сооружение, которое только можно вообразить, в самом священном его месте я видела огромного чёрного витального паука, который раскинул свою паутину над всем собором. Он ловил в неё и поглощал всю энергию, исходящую от верующих, от их поклонения, от их молитв. Зрелище было не очень-то весёлое. Молящиеся чувствовали божественное прикосновение, получали всевозможные дары, о которых они просили в молитвах, и тем не менее, там обитало витальное существо. Но у людей была вера, и она могла обратить влияние той злобной сущности во что-то хорошее – такова была сила их веры. Так что если бы я подошла к ним и сказала: «Вы думаете, что молитесь Богу? А ведь все ваши силы пожирает огромный витальный паук!» – это было бы, поистине, не очень милосердно с моей стороны. И так в большинстве случаев обстоят дела почти везде. В храмах обосновалась витальная сила – витальные сущности, питающиеся вибрациями человеческих эмоций. И среди тех, кто приходит в церкви и храмы, очень мало, крайне мало, совсем незначительное количество тех, кто ведом истинным религиозным чувством, кто приходит не для того, чтобы вымолить, выпросить что-нибудь для себя у Бога, но чтобы предложить себя Ему, вознести свою благодарность, усилить устремлённость, отдать себя Ему. Таких людей найдётся вряд ли один на миллион. Поэтому у них нет силы изменить атмосферу внутри храма. Вероятно, им самим удаётся пробиться, прорваться сквозь это, пройти выше и прикоснуться к чему-то божественному. Но подавляющее большинство людей приходит только из суеверия, эгоизма и личной выгоды – они как раз и создают подобную атмосферу, и именно её вы вдыхаете, когда попадаете в церковь или храм. Но поскольку вы настроены на хорошее, вы говорите себе: «Какое славное местечко для уединённого созерцания!»
Мне очень жаль, но дела обстоят именно так. Везде, где мне приходилось бывать, я специально это проверяла. Находились порой маленькие уголки – некоторые деревенские церквушки, где царили тишина, покой, безмолвие или где чувствовалось искреннее стремление, но это встречалось так редко! Я видела прекрасные, великолепные церкви Италии – они кишели витальными сущностями и вся атмосфера внутри была пропитана страхом. Помню, однажды мне довелось писать фреску в одной из базилик в Венеции. Пока я там работала, священник в исповедальне принимал исповедь у какой-то бедной женщины. Это было поистине страшное зрелище! Я не знаю, что это был за священник, какого он был нрава – его не было видно (как вам, наверное, известно, священники принимают исповедь, находясь внутри исповедальни, через зарешёченное окошко, так что их самих не видно). Над ним сгустилась такая тёмная засасывающая сила, а та бедная женщина находилась в состоянии такого неописуемого ужаса, что на это и правда было больно смотреть. А все эти люди думают, что приходят в святое место! Но там раскинуты сети враждебных витальных сил, устроивших себе прекрасную кормушку. К тому же в невидимом мире только существа витального плана любят поклонение. Им, как я уже сказала, поклонение весьма льстит: от этого они чувствуют себя важными особами, раздуваются от гордости и очень счастливы. А когда им поклоняется толпа людей, они крайне довольны.
Настоящие же божественные существа этого совсем не любят. Им не нравится поклонение. Они не испытывают от этого совершенно никакой радости. Не думайте, что этим вы им угодите, ведь они лишены гордыни. Только гордыня обожает поклонение, а нет гордыни – нет и потребности в поклонении. Зато если они видят, например, доброе намерение, доброе чувство, проявление бескорыстия, воодушевление или радость, духовную радость – для них это имеет неизмеримо большую ценность, нежели молитвы, ритуальные поклонения, пуджи…
Поверьте, то, что я говорю, очень серьёзно: если вы усадите настоящего бога на стул и заставите его сидеть там всё то время, что вы совершаете пуджу, он, возможно, позабавится, глядя на ваши церемонии, но никакого удовольствия ему это, конечно же, не доставит. Никакого. Он не будет чувствовать себя ни польщённым, ни удовлетворённым, ни прославленным от вашей пуджи… Уберите подобные мысли из вашей головы. Вся область между материальным и духовным мирами принадлежит витальным существам, и именно в этой области вы встретите множество подобных вещей. Ведь витальные существа живут этим, они этим счастливы, от этого они сразу же начинают важничать, и тот, у кого больше всего верующих, почитающих их и поклоняющихся им, испытывает полное удовлетворение и больше всех пыжится. Но как можно вообразить, что всё это будет приятно богам… Богам – я говорю о настоящих богах, взять хотя бы тех, кто обитает на плане Верховного Разума, хотя они и не совсем… По-видимому, они переняли множество человеческих недостатков. Но всё же, несмотря на это, они действительно обладают высоким сознанием, и подобные действия вовсе не доставляют им удовольствия. Тогда как поступки действительно добрые, разумные, бескорыстные или же тонкая проницательность и понимание, предельно искреннее устремление для них неизмеримо выше каких-то религиозных церемоний. Неизмеримо выше, нет никакого сравнения. Религиозные церемонии!
Например, есть множество существ, которых называют Кали – их к тому же изображают в довольно устрашающем виде. Эти изображения помещают во многих домах в качестве семейного божества – они несут ужасную витальную силу! Я знала людей, которые настолько боялись Кали в собственном доме, что трепетали от страха совершить малейшую ошибку, иначе случались большие несчастья, и они думали, что их насылает Кали! Мысль – это страшная штука! Я знаю, что это за существа. Я прекрасно их знаю: это витальные сущности, витальные формы, порождённые, так сказать, человеческой мыслью. И какие формы! Подумать только: люди поклоняются таким жутким, мерзким созданиям. И более того, этим божкам незаслуженно приписывается…
С этой точки зрения очень хорошо, если человечество на какое-то время оказывается вне религиозной атмосферы, пропитанной страхом и слепым подчинением, основанном на суевериях, так чудовищно эксплуатируемыми враждебными силами. И в связи с этим период отрицания, позитивизма представляется крайне необходимым для того, чтобы освободить человека от суеверий. Только выйдя из всего этого, из отвратительного подчинения чудовищным витальным силам, можно подняться до подлинных духовных высот и начать сотрудничать с силами Истины, подлинного Сознания, истинного Могущества, стать их настоящими инструментами.
Нужно оставить всё это далеко позади, прежде чем получить возможность подняться выше.
Мать, в прошлый раз ты говорила, что по ночам совершаешь обход, так? Значит, тебе известно обо всём, что происходит в ашраме?
Я как заправский полицейский!
Тогда в чём разница между тем, что ты узнаёшь таким способом, и тем, что ты узнаёшь обычным образом? То есть, зачем тогда нужно, чтобы все…
А ты полагаешь, что я могу физически всё обойти и всё посмотреть? К сожалению, у меня всего одна голова, две руки и две ноги. Мне понадобилась бы на это уйма времени – я бы всё время только и делала, что бегала по ашраму.
Нет, я имел в виду, что если ты уже и так знаешь о том, что происходит в ашраме, зачем же руководители подразделений должны приходить к тебе и сообщать о происходящем?
Нет, нет, они приходят не для того, чтобы сообщить мне о происходящем – они приходят ко мне за распоряжениями. Это не одно и то же. Если бы я стала отдавать им распоряжения по ночам, они бы меня не услышали, а если бы они случайно что-то услышали, то, наверняка, это было бы нечто противоположное! И тогда они начали бы делать всё, что взбредёт им в голову. Нет, нет! Сообщать мне о происходящем?! Да им просто доставляет удовольствие говорить то, что им хочется сказать. Если бы я сразу говорила: «Прекрасно, я всё это знаю, знаю!»… Иногда я так и поступаю, когда очень тороплюсь, но это повергает их в шок, и они думают: «Откуда она узнала? Она же меня ни о чём не спрашивала!» Они считают, что только они могут предоставить мне точные сведения. Если они мне ничего не расскажут, я ни о чём и не узнаю – так они думают. Вот я и даю им высказаться. Иногда, когда дело слишком затягивается, а времени у меня немного, я говорю: «Ладно, ладно, я это знаю; давайте, переходите к делу. Что вы хотите узнать?» Но это их сильно расстраивает.
