«Бедняга, – подумал Лис, – он уже был шпионом, когда попал к тебе. А вернее всего: попал, потому что был шпионом». Я не мог не разделить выводов моего друга. – Хорошо. – Рейнар похлопал по холке своего скакуна. – Я понимаю, монсеньор, что вам тяжело найти посреди дороги человека, который заменил бы Джорджа. Не могу сказать, что это под силу мне. Но я попробую помочь вам, насколько смогу. А там – как Бог даст. Не забывайте, ваше преподобие, я слишком люблю странствия, чтобы жить в клетке, пусть даже золотой.
Глава пятнадцатая
Графиня изменившимся лицом бежит пруду.
О. Бендер
– Капитан! – Мысли Лиса, уносимые потоком сознания, зацепились за облезлый дорожный указатель с грубо вырезанной готической надписью «Ольденбург». – Ольденбург – это означает Старгород?
– Да, а что? – удивился я проснувшемуся географическому любопытству моего соратника.
– Сбылась мечта идиота! Значит, сегодня я не просто внебрачный, но самый любимый правнук лейтенанта Шмидта, сегодня я – сам великий Комбинатор. Во всяком случае, по совокупности статей.
– Лис, что за чепуху ты несешь?
– Все! Решено! С этого часа я больше не Рихард Зорге! Отрекаюсь от этого имени, отрясаю прах его с рук своих! С этого часа зовите меня просто – Бендер. А по полному счету – Рейнар Серж-Берта-Мария Бендер-бей. Нет. Бей – это как-то по-вражьи, по-турецки. Пожалуй, лучше фон Бендер!
На последнюю тираду у меня не было желания реагировать – время от времени на Сергея накатывали волны воспоминаний тяжелого детства... Избавиться от ностальгии по проклятому прошлому его загадочная славянская душа не хотела ни за какие коврижки.
Дело шло к ночи, и кавалькада мнимого аббата Сен-Тибальда, забыв ленивый дневной шаг, двигалась резвой рысью, стремясь успеть в город до закрытия ворот. Сам Бертран Лоншан, разморенный долгой ездой, старательно клевал носом, вскидываясь и дико озираясь на каждом ухабе. Глухой, тяжелый звук колокола, странно тягучий в душном вязком воздухе наступающей ночи, разорвал тишину.
– Это в городе, ваше преподобие, – прогромыхал сэр Девид Бервуд, скакавший впереди колонны со стягом канцлера. – Подают сигнал к закрытию ворот.
– А? – Лоншан вскинул голову, пытаясь понять, что происходит, – Ворота? Ничего. Нам откроют. Однако велите погонять. Не хватало только, чтобы нас в пути застала гроза.
Кучер пронзительно свистнул и с оттягом хлестнул своим длинным витым бичом по конским спинам.
– Но! Пошли, неживые! – залихватски проорал он. Утомленные дневным переходом кони возмущенно заржали, но ходу не прибавили. Впрочем, это было излишне. Через четверть часа, когда могучие стены и грозные башни Ольденбурга вырисовались на темнеющем с каждой минутой небосклоне, каждый имеющий глаза мог воочию убедиться, что мост поднят, а ворота надежно заперты.
– Что прикажете, ваше преподобие?
– Трубите в рог. Пусть стража пошевелится. Скажите, что мне нужен комендант Климент фон Риненкамп.
Бервуд не замедлил в точности исполнить приказание, и вскоре между зубцами надвратной башни замелькал одинокий факел.
– Кого там еще черт приволок? – проорал владелец факела голосом человека, оторванного от одного из двух любимых занятий. Вторым числилась, без сомнения, еда.
– Эй ты там! Немедленно беги к коменданту и скажи ему, что приехал аббат Сен-Тибальд! – грозно проревел Бервуд, потрясая стягом.
– Ха! Да хоть весь конклав [22]! Стану я будить его милость из-за какого-то попа! Спина у меня, с позволения сказать, одна, а палок у его милости – много. Ждите утра! Ничего, небось не помрете, – вяло произнес стражник, которому крепостные стены придавали уверенную наглость.
– В своем огороде каждое пугало – император, – пробормотал Лис. – Эй, мерзавец! Беспризорник хренов! Жертва аборта! Возьми свои десять гроттенов и открывай ворота!
– Нужны мне ваши гроттены! – лениво огрызнулся сонный цербер.
– Ну хорошо, – зверея, пробормотал Рейнар, – не хочешь десять гроттенов, сейчас я сам притащу тебе ключ от квартиры, где деньги лежат! И блюдечко с голубой каемочкой засуну тебе туда, куда ты даже не подозреваешь! Ваше преподобие, велите, я распоряжусь о ночлеге!
– Сделай милость, Рейнар!
– Один момент, господин аббат. Сейчас сделаем. – Лис скользнул в темноту, поудобнее перехватывая свой неизменный посох.
Я хорошо знал, что сейчас произойдет. Выветренная междукаменная кладка стены была для моего напарника так же легкопроходима, как центральная улица в погожий день. Раздался тихий всплеск. Чтобы сделать ров хоть какой-то преградой для нового секретаря канцлера, его следовало бы густо населить пираньями и крокодилами. Через несколько минут Лис был уже на стене. Одинокий факел начал было удаляться, но вдруг как-то странно дернулся и остановился.
– Я предлагал тебе десять гроттенов, паскуда?! – нежно прошипел фон Бендер, прижимая обалдевшего стражника к парапету [23].
– Предлагали, ваше сиясь... – пролепетал бедняга.
– Так почему же ты, рыло свинячье, хвост распушал ? Зачем морды корчил? Хочешь в ров?
– Помилосердствуйте, господин рыцарь, я утону!
– Тюрингский волк тебе рыцарь! Веди к коменданту, или я тебя таки утоплю в этой вонючей канаве! Уразумел ? Давай подбери копье и маршируй строго вперед.
– Да, да, конечно. – Охранник начал быстро спускаться по лестнице вниз со стены.
– Стой, где стоишь! – чей-то сонный голос окликнул стражника, но, увидев освещенную факелом фигуру, заметна оробел. – А, это ты. Карл! А с тобой кто?
– Астролябия нужна? – трагическим шепотом вмешался в разговор Лис. – Дешево продается астролябия! Для делегаций и женотделов – скидка!
– Чего? – Обалдевший стражник не на шутку всполошился. Но призадумался.
Мой друг блефовал. У него не было астролябии. У него не было даже плохонькой буссоли [24].
Но стражник не знал об этом и только проводил неизвестно откуда взявшегося наглеца ничего не понимающим взглядом.
У дверей комендантских покоев дорогу Лису преградил престарелый дворецкий.
– А что, отец, – спросил Рейнар, дружески хлопая старика по плечу, – невесты в вашем городе есть?
Обалдевший дворецкий часто захлопал глазами. Похоже, он не знал отзыва.
– Ну, ты пока подумай, а я, если не возражаешь, войду. – Фон Бендер отодвинул дворецкого в сторону и отворил дверь в покои Риненкампа. – Поздравляю вас, господин комендант. Лед тронулся!
Заросшее седеющей бородой лицо коменданта гневно передернулось. Он откинул медвежью шкуру, служившую ему одеялом, и потянулся рукой к мечу, лежавшему у изголовья. Дело принимало нешуточный оборот.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
