— Отойди в сторону, — угрюмо сказал Брент.
Он говорил ровным, абсолютно серьезным голосом. Глаза Брента оставались красными, но в них не клубился алкогольный туман. Внимательные и опасные глаза — теперь я не понимал, почему считал его глуповатым.
— Брент… — решительно начала Миранда.
— Заткнись, Миранда.
Шекли отступил в сторону, к изножию кровати, и вытер подбородок.
— Ладно, Брент, это твой дом. Однако мне кажется…
— Уходите, мистер Шекли.
Шек развел руки в стороны, сдаваясь.
— Ладно, сынок, ладно.
Шекли посмотрел на Эллисон, давая ей понять, что не собирается так все оставить. Порывшись в кармане, он обнаружил, что у него нет платка, и приблизился к Бренту так, что его грудь оказалась всего в нескольких дюймах от дула дробовика.
— Могу я пройти?
Брент молча отступил в сторону, но Шекли заметил, как вспыхнули его глаза.
— Марла гордилась бы тобой, сынок. Ты снова взял в руки оружие. — Мне показалось, что Шек подмигнул. Разбитое лицо не позволяло судить, было ли это сознательным действием или просто дрогнула поврежденная щека. — Ты стал настоящим мужчиной.
Затем, тихонько перечисляя имена людей, которых хотел бы прикончить, Тилден Шекли вышел из комнаты.
Как только дверь за ним закрылась, Брент опустил дуло дробовика, и я поднялся на ноги.
Эллисон плюхнулась на постель и сжала кулаки, но я видел, что у нее дрожат руки. Она криво улыбнулась Бренту, поморщилась, провела кончиком языка по уголку рта и почувствовала вкус крови.
— Мой герой.
Брент отчаянно покраснел, но я думаю, что вовсе не из-за слов Эллисон. Миранда смотрела на него, и выражение ее лица менялось от возмущения к сочувствию.
— О, Брент, господи, мне так жаль.
— Заткнись, Миранда, — сказал Брент, он смотрел в пол и пытался проделать дырку в ковре при помощи дула дробовика. — Хоть один раз заткнись.
Глава 30
Я стоял, прислонившись к кедровому столбу на заднем крыльце Дэниелсов, и смотрел через темное поле в сторону сарая, куда удалился Брент. В тусклом свете керосиновой лампы, свисавшей с крыши, я почти ничего не видел. Очевидно, сарай использовали как гараж для трактора, а в другой половине находилось жилое помещение. Сбоку я разглядел занавешенное окно, но свет в нем не загорался.
Поле между домом и сараем было изрыто траншеями и холмиками земли. Примерно в тридцати ярдах виднелся темный силуэт небольшого экскаватора. Очевидно, шла прокладка нового водопровода.
Моя челюсть в том месте, куда меня ударил Тилден Шекли, пульсировала от боли вместе с каждым биением сердца. Нижние десны распухли, но зубы не пострадали, и язык перестал кровоточить. По сравнению с Шекли и с множеством людей, встреченных мной на этой неделе, я мог считать, что мне повезло.
У меня за спиной затихал шум вечеринки. Габаритные огни удаляющихся пикапов подмигивали красными глазками с Серра-роуд, сворачивая на РР22. Над головой у меня зудела большая электронная мухобойка, шипевшая всякий раз, когда привечала очередного москита. Где-то в полях время от времени пукали коровы или лошади. Вы думаете, я шучу? Поживите немного на ранчо, и очень скоро вы научитесь распознавать ночные звуки.
Я выпил последний глоток пива и решил превратить пластиковый стаканчик в цветок. Эллисон Сент-Пьер повез домой кто-то другой. Как выяснилось, здесь собралось немало парней, готовых сразиться со мной за такую честь. Я не стал возражать.
Я как раз спрашивал у себя, почему до сих пор не пересек темный двор, не сел в свой автомобиль и не уехал, когда сетчатая дверь со скрипом отворилась. Миранда Дэниелс вышла из дома и присела рядом со мной на перила. Она сняла бандану и вытащила белую блузку так, что та прикрывала пояс юбки. В черном свете электронной мухобойки ее одежда поблескивала всеми оттенками фиолетового цвета. Губы были темно-пурпурными. Только волосы казались такими черными, что я не мог отличить, где они заканчивались и начинался мрак.
— Спасибо, что подождали, — сказала она.
— Вам удалось успокоить отца?
— Думаю, да. Он готов к тому, чтобы я отказалась от дальнейших попыток записи. Он говорит, что это портит его вечеринки.
— Не говоря уже об отношениях с Шекли.
Когда Миранда сделала глубокий вздох, ее ключица прочертила четкую линию под блузкой.
— Папа хочет, чтобы я еще некоторое время продолжала выступать здесь. Он не верит той быстроте, с которой Лес собирается провернуть сделку с контрактом. Они с Шекли одинаково смотрят на данную проблему.
— А вы? Чего хотите вы?
Она поскребла большим пальцем по ладони, словно пыталась вытащить занозу.
— Складывается впечатление, что я просто плыву по течению. Позволяю всем подряд рулить. Эллисон постоянно повторяет… — Она смолкла, покачала головой, недовольная тем, что отвлеклась. — Я и сама толком не знаю. По утрам, когда я просыпаюсь, у меня возникают самые разные желания.
— Эллисон показала мне сегодняшнюю статью в «Рекординг индастри таймс». Похоже, они считают, что вы довольно скоро сможете выкупить ранчо своего отца, а заодно стать владелицей всего Булверде.
Миранда смущенно рассмеялась.
— Они думают, что Лес Сент-Пьер будет представлять мои интересы.
— Кроме того, я разговаривал с Кэмом Комптоном. Он сказал, что объяснил вам, как следует поступить, чтобы сделка с «Сенчури рекордс» состоялась, и дал Лесу способ надавить на Шека.
Миранда нахмурилась. Казалось, она погрузилась в воспоминания, пытаясь понять, о чем я говорю. Наконец вспомнила.
— Вы имеете в виду Джули? Что-то о концертах?
— Значит, он вам рассказал.
— Кэм постоянно говорит всякие безумные вещи.
— Но вы передали его информацию Лесу Сент-Пьеру?
Миранда пожала плечами.
— Я ничего не… Может быть, но не всерьез. Я сказала Лесу, что это бред, попросила, чтобы он не совершал ради меня глупостей.
— Однако он вас не послушался. Лес сблизился с Джули Кирнс и начал искать компромат на Шека.
Миранда содрогнулась.
— Я не хочу об этом говорить.
Мы сидели и слушали, как еще один караван пикапов с грохотом уезжает по усыпанной гравием дороге. Голос Уиллиса Дэниелса, который благодарил кого-то за визит, доносился из окна кухни.
— Вы попросили меня подождать, — напомнил я.
Миранда кивнула, но продолжала молчать.
— Если вы хотели убедить меня, что Эллисон Сент-Пьер бывает ужасной, вам не следовало беспокоиться. Я видел демонстрационную версию.
Мне кажется, Миранда покраснела. Однако в свете электронной мухобойки было трудно что-то определить наверняка.
— Нет, — сказала она. — Когда я вспоминаю, как говорила о ней, мне становится не по себе. Как только вы ушли из студии, меня начала мучить совесть.
— Эллисон и сейчас вызывает у вас некоторый страх?
— Я не знаю. Нет. Давайте все это забудем.
Однако выражение ее лица сказало мне, что она ничего не сможет забыть в ближайшие несколько часов. Миранда посмотрела в сторону сарая, где вокруг керосиновой лампы собиралась мошкара.
— Вы не одобряете, что она встречается с вашим братом, — заметил я.
Выражение лица Миранды стало жестким.
— Неужели вы не поняли относительно Брента? То, что сказал Шекли?
— Только то, что слова ранят.
Она выпрямила спину, откинулась назад и коснулась головой кедрового столбика, словно собиралась измерить свой рост.
— Марла была женой Брента. Она умерла два года назад.
Слова песни, которую Миранда пела прошлым вечером, всплыли у меня в памяти, и я не мог поверить, что ее написал Брент. «Тустеп вдовца».
— Приношу свои соболезнования.
Она пожала плечами.
— У Марлы был диабет. С самого детства она сидела на инсулине.
То, как Миранда произнесла эту фразу — так о болезнях говорят врачи, — позволило мне понять, что слово «диабет» давно вошло в словарь их семьи.
— Болезнь была неизлечима?
— Нет. То есть она могла с ней жить. Сам по себе диабет не явился причиной смерти. Она попыталась родить ребенка.
Миранда посмотрела на меня, надеясь, что я сам соображу, как развивались события дальше, и ей не придется рассказывать всю историю. Я сообразил.
— Должно быть, Брент очень переживал.
Как только я произнес эти слова, я сразу понял, какое глупое замечание сделал. Мужчине сорок два года, и он до сих пор живет в сарае на ранчо своего отца. Не причесывается, не бреется и носит одежду до тех пор, пока она не сгниет на нем.
— Отцу пришлось на некоторое время запереть оружие, потому что Брент грозился покончить с собой, — сказала Миранда. — Именно это имел в виду Шекли. Даже сейчас, когда я думаю о Бренте рядом с Эллисон… мысль о том, как она может разочаровать его… — Она посмотрела на керосиновую лампу, висящую на сарае. Вы знаете выражение «чья-то жизнь как песня в стиле «кантри»? Это про нас. Сначала умерла мама, потом Брент и Марла…
