Дита невольно вскрикнула, когда он укусил ее уже более ощутимо.
— Ненав… — отпустив шею, Васлав резко прижался губами к ее рту и принялся целовать. На следующем толчке Дита раскрыла рот и позволила ему делать, что угодно.
А потом уже сама крепко сжимала его бедра ногами, жалея, что футболка осталась на ней и она не может чувствовать его всем телом. Прижаться к нему голой грудью, чтобы соски скользили по его гладкой коже.
Когда она стала вскрикивать постоянно, Васлав перестал целовать и только тяжело дышал в плечо. Дита цеплялась за его шею, с бешеным нетерпением ожидая каждого движения и когда член в очередной раз таранил ее, проезжаясь по нервам и вызывая просто дикое удовольствие, она прижималась щекой к его уху и если бы не нехватка воздуха, давно бы уже охрипла, повторяя его имя.
Оргазм накрыл гигантской волной, в которой была только одна несокрушимая ось — его тело и, растворяясь, Дита держалась за единственный реальный центр своей нынешней жизни, практически умирая от того, что он с ней проделывал.
Кончая, он снова впился зубами ей в шею. И хотя это было больно, Дита не стала вырываться в уверенности, что и сама вела себя не лучшим образом, так что вполне заслужила.
Видно, что в таком состоянии ему было тяжело ее держать, но когда Дита попыталась встать на ноги, он не дал. Так же прижимая к себе, открыл дверь и отнес в спальню, где они молча упали на кровать и некоторое время отдыхали. А потом Дита стянула с себя футболку и потянулась к Ваславу, потому что больше не могла держаться на расстоянии и не прикасаться к его телу.
И снова все повторилось. Дита чувствовала, как его член крепнет в руке и это походило на колдовство. На самую настоящую магию. Она ввела его в себя сама, тая от восторга при мысли, что он сейчас сделает. Она лежала на боку лицом к Ваславу, забросив одну ногу ему на талию и немного откинувшись, потому что такая поза не позволяла двигаться очень интенсивно. Но даже медленные и неглубокие движения лишали разума, Дита далеко не сразу поняла, что его палец находится в ее попке, и двигает он им одновременно с членом.
Это оказалось приятно и Дита снова ни о чем не думая, стремилась только к одному — быть ближе.
На этот раз разрядка не наступала довольно долго.
Когда он вышел, развернул ее, затуманенную происходящим, не способную сопротивляться, пристроился сзади и продолжил, Дита не сразу поняла, что поза точно такая же как… как…
Впрочем, как что она уже не вспомнила, потому что ощущения оказались странными и полностью сосредоточили на себе ее внимание. Дите пришлось согнуться, отодвигая от него голову и плечи, так что получалось, что они соединялись только бедрами где член входил во влагалище, а остальные части тела словно были сами по себе. К его паху прижимались только ее ягодицы, что возбуждало еще больше. Она сжимала коленки, отчего его рука на клиторе сжималась тоже и даже не верила, что это действительно она тут катается, почти рычит и вообще походит на дикое животное. Хотя… это было неважно.
И она кончила, а Васлав крепко прижимал к себе ее за живот. А потом уже Дита доводила его до конца, забравшись сверху и неотрывно смотря в лицо. И видела, как каждое ее движение отзывается в мышцах его лица, а в темный бездонных глазах кружит мутный густой туман.
И когда кончая, он подался навстречу, всем телом, руками, губами и бедрами, Дита вдруг решила, что, пожалуй, когда-нибудь его простит. Очень-очень нескоро. Может быть.
Заснули они в обнимку, и это вышло так естественно, будто они засыпали так каждый день много лет подряд.
На завтрак Дита опять готовила оладьи, потому что была уверена, что в прошлый раз ему понравилось, пусть он и не признался.
Васлав вообще не совсем типичный молодой человек. Вернее, совсем нетипичный. Дита мешала тесто и думала, что ей еще понадобиться время и немало времени, чтобы получилось хотя бы немного разобраться в его характере и понять его поведение.
Но она не думала, что свободное время выдастся так скоро.
После завтрака Васлав схватил полупустую чашку кофе и глубоко вздохнул.
Дита каким-то чутьем поняла, что он нервничает. Стала ждать.
— Сейчас я уйду и вернусь нескоро, — заговорил он. — Тебя запру. Так надо, — он поднял ладонь, хотя Дита еще не спорила. Просто немного обиделась…
— Слушай меня внимательно. Никому не давай разрешения входить. Никому. Даже если под дверью будут кричать, что я лежу у входа с пробитой головой в луже крови и мое последнее желание — увидеть тебя. Даже если будут кричать, что пожар. В случае пожара откроется выход в центр, там, кстати, безопаснее, так что эта дверь тебе не нужна. Не открывай никому и ни за что! Поняла?
Дита кивнула.
— Я постараюсь побыстрее. Но… уж как получиться.
Васлав еще некоторое время смотрел на нее и Дите становилось все страшнее.
— Что-то случилось? — наконец промямлила она. — Дело в том, что сказала вчера перед уходом эта?..
— Нет. Это просто болтовня. Сделай мне несколько бутербродов.
Васлав резко поднялся и ушел. Через десять минут появился из спальни в темном туристическом костюме с большим количеством карманов, на поясе длинные ножны, из которых торчит рукоятка ножа; с рюкзаком в руке, сунул туда подготовленный Дитой сверток и быстро оглянувшись, резко направился к двери.
Оттуда еще раз оглянулся, но всего лишь на секунду, мимолетно скользнув по ней глазами.
Сосредоточено нахмурился, крепче сжал лямки висящего на плече рюкзака. И сразу исчез за дверью.
Даже не поцеловал на прощанье, с тоской подумала Дита, слушая, как поворачивается в замке ключ.
И только потом пришло в голову, что все это не к добру.
* * *
В следующий раз у своего дома Васлав появился только через три дня вечером.
Уставший, грязный и зверски голодный.
Но это было неважно. Он остановил машину на привычном месте стоянки, вырубил зажигание и оперся руками на руль, опустил на них голову.
Казалось, время с момента, когда он в последний раз посмотрел на Диту и переступил порог, пролетело мгновенно. Сейчас он видел, что дверь на месте, целая, закрытая, значит, Дита никому не открывала. Послушалась его. Повезло.
Но теперь осталось сделать последнее. И этот шаг… самый простой и легкий шаг сделать было сложнее всего. Да и не нужно же так быстро? К примеру, можно немного оттянуть, вспомнив последние дни.
Полученная от Стар часть головоломки звучала так: Особенно тщательно я придерживаюсь правила на чужой территории. Тогда ему пришлось немало поломать голову. Уйдя утром из дома, он несколько часов сидел в информационной комнате, рассматривая карты острова и обкатывал обе части головоломки, пытаясь соединить в целое.
