прицельно выстрелить, – размышлял он. – Первый и все, нужно будет срочно уходить, а иначе можно попасть в поле зрения работников милиции и жителей дома».
Лавров посмотрел на двор через оптический прицел. В прорезе прицела, он снова увидел охранника, который мыл «Мерседес» хозяина. В прицел Павел отчетливо видел его вспотевшее от работы лицо, напряженные руки, обвитые вздувшими венами. Неожиданно он застыл на месте и посмотрел на дверь коттеджа. Из двери вышел молодой человек и направился к джипу. Он сразу узнал этого парня. Именно он угрожал Тамаре опасной бритвой. Парень немного хромал на правую ногу, в результате полученного от него сильного удара ногой в бедро. Парень открыл заднюю дверцу машину и, бросив на сиденье портфель, сел за руль. Охранник, бросил мыть машину и не торопясь, направился к воротам. Он открыл ворота, и джип выехал со двора. Наконец показался и сам хозяин дома. Он встал посреди двора и что-то сказал охраннику. Тот бросил мыть машину и направился к нему.
«Похоже, он не едет на этой машине», – решил Лавров, рассматривая его в прорезь прицела.
Словно в подтверждении его умозаключения, к воротам коттеджа подкатила милицейская «Волга». Из нее вышел водитель и, открыв калитку, вошел во двор. Он взял из рук начальника портфель и направился обратно к машине.
Павел плотно прижал приклад винтовки и, поймав голову начальника милиции в перекресток прицела, плавно нажал на курок. Выстрела он не услышал, однако сразу же почувствовал болезненную отдачу в правое плечо. Через прицел винтовки он отчетливо видел, как пуля калибра 7,62 мм угодила прямо в лоб начальнику милиции. Фуражка с кокардой слетела с его головы в сторону и покатилась к ногам обезумевшего от страха охранника.
«Все. Нужно, уходить!» – подумал Лавров.
Он достал из кармана платок и тщательно обтер ложе винтовки. Быстро собрав свои вещи, он направился к выходу с чердака. На третьем этаже он случайно столкнулся со старшей по дому.
– Вы уже все? – поинтересовалась она у него. – А, когда вы будете устанавливать антенну?
– Не переживайте, я сейчас вернусь. Просто позабыл отвертку. А, без нее, как без рук.
Лавров сунул в руку ей ключи от чердака и не торопясь, продолжил свой путь вниз. Сев на свой старенький велосипед он быстро помчался в сторону своего дома. Проехав несколько кварталов, Павел снял с себя парик и отклеил усы. Все это он положил в пакет, который сунул в ближайшую урну.
***
Весь день Лавров не выходил из дома. Лишь только вечером, после просмотра областных новостей, он осторожно вышел из дома и направился, к ближайшему телефону-автомату. Из новостей он узнал, что его выстрел оказался смертельным для начальника милиции и сейчас, вся милиция разыскивает неизвестного стрелка. Составленный, со слов женщины, старшей по дому фотопортрет, практически не походил на него. Набрав знакомый мне номер, он услышал взволнованный голос Тамары:
– Сорокин, ты сошел с ума! Тебя разыскивает вся милиция области. Насколько я знаю, сотрудникам милиции дан не гласный приказ не брать тебя живым.
– Это почему же? – поинтересовался он у нее.
– Ты сам, наверное, догадываешься. У следствия, нет никаких доказательств о твоей причастности ко всем этим убийствам. Кстати, у меня забрали уголовное дело по убийству Грановского. Теперь их объединили в одно уголовное дело и передали другому следователю. Сегодня ко мне заходил Хмелев. Его интересовал все один вопрос, знаю ли я, где ты находишься. Будь осторожен, он парень умный и его просто так не проведешь.
– Спасибо, Тамара. Ты не в курсе, почему меня разыскивает еще КГБ?
– Могу сказать лишь одно, что после сегодняшнего выстрела, тебя будут искать все правоохранительные органы. Сегодня получили твое фото. Ты на нем мало похож, на того человека, которого я знаю.
– Все правильно. Я там сфотографировался сразу после службы. Прошло три года с этого момента. Жизнь не сахар, вот и состарился.
– Ты откуда звонишь?
– Зачем тебе это. Пока, я позвоню завтра.
Лавров повесил трубку и, оглядевшись по сторонам, направился к своему дому. В эту ночь ему плохо спалось. Он несколько раз просыпался среди ночи, так как ему снова снился сон о кургане, о торчавшей из земли посиневшей человеческой руке.
Несколько дней он сидел дома, стараясь без необходимости не выходить из дома. Ехать в город он не решался, так как боялся попасть в поле зрения милиции. Зная о том, что милиция может интенсивно работать лишь три дня, он на четвертый день на велосипеде добрался до города и заехал на главпочтамт. Протянув, девушки свой паспорт, Павел получил конверт. В парке, сидя на скамеечке, он вскрыл его и достал вложенный в него листок папиросной бумаги.
«Руководство благодарит тебя за отлично выполненное задание. Рекомендовано прервать все контакты с бывшим бригадиром. База отдыха «Мотылек», третья дача слева – деньги, оружие и новые документы. Новая ваша цель – прокурор города Красин Геннадий Алексеевич».
Лавров достал из конверта фотографию прокурора города и внимательно посмотрел на нее. Лицо прокурора чем-то было похоже на внешность убитого им начальника милиции. Такое холеное с холодными рыбьими глазами. Уничтожив все материалы, он поехал к себе домой.
Павел гнал на велосипеде по проселочной дороге и размышлял о новом своем задании. Было странно, что его до сих пор держат в этом сравнительно небольшом городе. Согласно действующей инструкции, стрелка совершившего акт возмездия, моментально переводили в другое место, а здесь одно задание сменялось другим.
«Неужели они хотят меня запалить? – уже в который раз, пришла к ему в голову одна и та же мысль. – Почему, я должен устранить прокурора? Да, он помогал Грановскому, но сейчас того уже нет в живых?»
Павел терялся в догадках. Неожиданно, его осенило.
«Завод! Вот именно завод, вокруг которого все это закрутилось. Сейчас, похоже, все эти акции аккумулировались в руках прокурора, а значит, настало время его смерти. Выходит, ты Лавров борешься не только с лидерами преступного мира, но и расчищаешь дорогу к богатству отдельным членам нашего общества. Тогда причем здесь КГБ? Похоже, все там срослось за этими могучими дубовыми дверьми. И кто, сейчас, кому служит, трудно разобраться».
Вдали показались дома поселка. Он свернул с дороги и поехал полем. Эта тропинка вела от леса прямо к его дому. Лавров поставил свой велосипед за сараем и вышел к дому. Ворота дома были широко раскрыты, а во дворе стояли «Жигули». Мужчина повернулся к нему. Это был хозяин дома.
– Андрей Васильевич! – обратился он к нему. – Извините меня, но мы с
