Вот рецепт самой простой и действенной диеты: реже есть, а со временем получится и меньше – желудок сократится. Стоит добавить сюда хоть небольшие, но обязательные физические нагрузки, естественно, постепенно увеличивающиеся. Через пару-тройку месяцев придётся менять весь гардероб. А ещё через некоторое, весьма непродолжительное время начнётся вторая стадия похудания, когда начинаешь ловить на себе любопытные и «соболезнующие» взгляды знакомых. Они, видите ли, думают, что у тебя завёлся солитёр или ещё какая-нибудь порочащая твою честь гадость, или ты, бедняжка, неизлечимо болен, а может, даже произошло великое горе, и ты влюбился предательски и немилосердно, втюхался по самые лопухи! А особенно прозорливые, изворотливые и изощрённые, ибо судят обычно по себе, предполагают даже самое страшное, будто бы у вас завёлся самый лютый в истории человечества нечестивый недуг – любовница! Вот до чего дело-то, бывает, доходит! Да, говорят, это очень верно, плохие любовницы являются лучшим обезжиривающим средством всех времён и народов, они сравнимы лишь с парой-тройкой видов глистов-паразитов-сосальщиков, работающих в счастливом симбиозе. Но хорошие, правильные любовницы, которыми, кстати, могут быть даже жёны, призваны быть любимыми и страстно любить в ответ, а заодно воодушевлять и вдохновлять на разные подвиги! Тогда-то как раз обезжиривание становится и невозможным, а похудание происходит само по себе, лишь от большой, но, безусловно, приятной затраты энергии. Так что нужно быть поосторожней с этими самыми диетами, если в них не особо разбираешься, а то как бы чего не вышло!
У полных людей страдает разум, логика и объективное видение реальности. Короткий и простой вывод, позволяющий изменить себя: разные формы стресса могут вызывать и потребность в переедании. Нужно лишь постепенно переключить себя на другие варианты выхода из стресса, особенно хороши физическая нагрузка, саморазвитие, посильное воздержание в поглощении излишеств и разумная диета – просто здоровое питание без зацикливаний, можно всё, но в разумных необходимых пределах.
Элементарная математика: ежели эффект нулевой, то потребляемые калории равны расходуемым, следует меньше есть и чуть больше заниматься физическими упражнениями. Сжигание калорий должно быть стабильно больше их получения, а от святого духа не полнеют! Сразу будет эффект, как только уменьшится потребление и увеличится нагрузка. Исключить надобно алкоголь. Сухим вином или кислотосодержащими продуктами, даже квашеной капустой, вполне можно добиться некоторого похудания, только не литрами глушить это вино, так можно сделаться и алкашнёй безумной, хоть и худосочной. Худеть нужно головой – разумом и переменой образа жизни.
Когда хочется есть или нет желания заниматься, стоит только увидеть пыхтящего в мученьях толстяка, лень и обжорство тут же как рукой пухлой снимает. Стоит попробовать взглянуть на себя глазами, своими же вытаращенными от отвращения глазами, допустим, будучи уже долгое время в норме – в хорошей физической форме. Какие ощущения мы испытаем? Разница между эмоциями сейчас и ощущениями тогда – это и есть правда, которую некоторые старательно скрывают и сглаживают, ловко убеждая себя: им якобы это не так уж и нужно, можно и не худеть.
Не о конкретных диетах и поглощаемых калориях речь, а о более важном и нужном. О принципе, основной формуле, выведенной для каждого в процессе борьбы с полнотой. Например, я «успешно» вёл борьбу с детства. Моя бабушка, практически как в анекдоте, бежала впереди меня с запечённым в квашеной капусте гусем, а я по запаху за ней – так я занимался бегом!
Разум привести в норму в этом плане, безусловно, гораздо сложнее, нежели привести в порядок тело, хотя и здесь одно зависит от другого, а всё вместе от степени запущенности – пройдена или нет точка невозврата. Совершенно не обязательно для приведения в порядок разума кидаться во все тяжкие, например, получать очередное коллекционное высшее образование, оно, скорее всего, покалечит ещё больше, а соответственно, лишь навредит. Не каждое учение есть свет, гораздо чаще оно освещает новое заблуждение и светит во мрак узкого тоннеля!
Нужно начать с самого простого, необходимо получить пинок или зацепку, споткнуться и очнуться. Можно начать с прочтения книги или просмотра фильма, или простого разговора, да с чего угодно! Если ждёшь и хочешь – пинок обязательно получишь, и тогда останется лишь наблюдать и получать удовольствие от процесса. Да, самое лучшее – это общение с живым и разумным человеком или даже несколькими людьми, с каждого по крупице и – страждущему мысль. Мысль, как огонь, передаётся от человека к человеку и может разгореться в нём, была бы пища и стремление, как дрова и ветер!
* * *
Глава 13
Проверка
Подобные рассуждения окончательно прогнали сон, и решил я придумать анекдот. Так я поступал часто дома. Бывало даже, начинал фыркать от смеха, за что и был не раз сослан чуткой женой на кухню.
И вот что получилось с анекдотом.
Шерлок Холмс встречает доктора Уотсона после короткой вынужденной разлуки – тот выполнял одно важное задание. Холмс тщательно подготовился к встрече своего старого друга и устроил торжественный ужин с перепелами и бутылочкой из Помероля.
Вечер удался на славу. Холмс был, как всегда, в ударе – много шутил и блистал красноречием, а также своими обширными познаниями во многих областях, но закончил он своей излюбленной темой – жуткими и смертоносными ядами.
Наконец миссис Хадсон внесла огромную конфетницу, наполненную всевозможными сладостями в красивых обёртках, и подала чай. Холмс приступил к чаепитию, но и Уотсон не уступал своему другу в проворстве поглощения конфет. Очень скоро они насытились, и тогда Холмс торжественно произнёс:
– Друг мой, я решил поставить один весьма занимательный опыт, именно для этого и пришлось заказать так много конфет, – Уотстон насторожился и мгновенно сделался серьёзным. – Половина из них была с сюрпризом: некоторые конфеты должны вызвать рвоту, другие понос, а третьи – потерю сознания. Зато оставшаяся часть конфет совершенно безвредна. Мы с вами знатно приложились к ним, и теперь нам не составит труда установить, кто же из нас более или менее удачлив, ибо я намереваюсь в скором времени написать по этому поводу монографию.
Уотсон побелел, словно полотно, и вскочил со своего места. Холмс, с интересом наблюдавший за своим другом, последовал его примеру. В воцарившейся тишине они испытующе взирали друг на друга, и крупные капли холодного пота струйками стекали по напряжённому лицу Уотсона. Холмс же был, как всегда, спокоен и невозмутим.
Вдруг на кухне, куда недавно удалилась миссис Хадсон, кто-то звучно испустил ртом воздух и, одновременно с этим, протяжно и изрядно громко – газы. В довершение всего раздался звон и грохот опрокидываемой посуды, а затем глухой стук падающего тела. Лицо доктора Уотсона исказила гримаса ужаса, он покачнулся, но Холмс успокоил его:
– Не стоит паниковать, друг мой, теперь уже всё позади и вы тоже можете… расслабиться!
– Но я ничего не понимаю! Что вы имеете в виду, Холмс? – натужно просипел доктор Уотсон и вознёс к небесам трясущиеся руки.
– Но это же элементарно, Уотсон – только что вы были свидетелем того, что эффект плацебо успешно срабатывает не только в сторону исцеления. К тому же теперь мне совершенно ясно, кто регулярно похищает мои любимые конфеты. Раньше-то я грешил на вас, ибо фантики от них вечно валялись под вашей кроватью. Кстати, я чертовски скучал во время вашего вынужденного отсутствия, но наконец вы здесь, и завтра у нас запланирован поход в оперу, а также ещё один важный опыт.
Моё тихое хихиканье не могло потревожить Дормидорфа. Он задавал такого храпака, что даже занавески вздрагивали и ходили ходуном от исходящих потоков воздуха и шумной вибрации. Я лежал и вспоминал тот мир, в котором жил, пытаясь сравнить его с этим. Да, наверное, мне всё же больше нравится именно этот.
Вдруг до моего плеча кто-то дотронулся. Знакомый голос, хозяином которого был, естественно, не кто иной, как наш мохнатый домовик, вежливо, но настойчиво попросил меня не шуметь и не паниковать, а затем, уже невзначай, и небольшой пакетик пряничков. Я недоумевал, потому также вежливо и настойчиво попросил его оставить меня в покое, и вместо того, чтобы колобродить по ночам и выпрашивать еду у честных жителей гостиницы, совершить лучше лёгкую пешую прогулку. И чем дальше получится у него уйти, тем целее он будет по возвращении.
Домовой спокойно выслушал совет и, что характерно, вовсе не удивился моему предложению, а пустился в объяснения, пытаясь склонить меня выложить ему хоть немного пряничков! Да пусть хоть совсем чуть-чуть, но именно сейчас. Так уж ему сильно припекло, что терпежу дождаться утра уже не хватало, он готов даже Юриника на два дня оставить в покое ради этого. Но я ни в какую! Нечего поощрять его ночные заскоки, а то, чего доброго, войдёт ещё в привычку, потом и вовсе не отвяжешься.
