Раскрашенный в яркий спортивный костюм (в этом сезоне на Космической Ривьере было модно наносить одежду краской из пульверизатора) Пауэл пустился в стремительное турне по мыльным пузырям… «Отель Виктория», «Отель Спортсмена», «Магический», «Родина на Чужбине», «Новый Нью-Трепльсберг», «Марсианин» (очень шикарный), «Венусбург» (форменный бардак) и десятки других… В поисках незабвенных старинных друзей Пауэл перезнакомился со множеством народу и на шести языках описывал приметы Хэссопа и Рича, одновременно осторожно прощупывая собеседника. Убедившись, что собеседник вполне ясно представил себе и того и другого, Пауэл ждал ответа. Все отвечали одно и то же. Нет, не видел. Их ни разу никто не видел.
Со щупачами было легче… На Космической Ривьере работали и отдыхали целые сонмы щупачей… но и от них было не больше толку.
Традиционный сбор в Солнечном Реймсе… сотни коленопреклоненных фанатиков радостным пением приветствуют Празднество Летнего Утра. Результат поисков все тот же. Гонки в Марсе-на-Чужбине. Парусники скачут по воде, как с силой брошенные каменщики. Результат тот же. Санаторий при лечебнице пластической хирургии… сотни забинтованных лиц и тел. Результат поисков тот же. Летное поле. Результат тот же. Горячие серные ключи, Белые серные ключи, Черные серные ключи… Результат все тот же.
Обескураженный Пауэл свернул наконец на кладбище «Рассветный Луч». Оно напоминало английский парк – украшены флагами дорожки, дубы, ясени и вязы и маленькие газончики ярко-зеленой травы. Слышна приглушенная музыка, это в укромно расположенных павильонах пиликают струнные квартеты роботов. Пауэл уже не мог сдержать улыбку.
В центре кладбища находилась очень добросовестно воспроизведенная копия собора Парижской богоматери. На соборе аккуратная табличка: «Наша славная шотландская часовенка». Одна из химер елейным голосом зычно вещала: «В НАШЕЙ СЛАВНОЙ ШОТЛАНДСКОЙ ЧАСОВЕНКЕ ВЫ УВИДИТЕ ДЕЙСТВО РОБОТОВ, КОТОРЫЕ РАЗЫГРЫВАЮТ ДРАМУ БОГОВ. МОИСЕЙ НА ГОРЕ СИНАЙСКОЙ, РАСПЯТИЕ ХРИСТА, МАГОМЕД И ГОРА, ЛАО ЦЗЕ И ЛУНА, ОТКРОВЕНИЕ МЭРИ БЕЙКЕР ЭДДИ, ВО3НЕСЕНИЕ ГОСПОДА НАШЕГО БУДДЫ, ЯВЛЕНИЕ ИСТИННОГО И ЕДИНОГО БОГА ГАЛАКТИКИ…» Пауза и чуть более деловито: «ВВИДУ БЛАГОЧЕСТИВОГО ХАРАКТЕРА ДЕЙСТВА ВХОД ТОЛЬКО ПО БИЛЕТАМ. БИЛЕТЫ МОЖНО ПРИОБРЕСТИ У БЕЙЛИФА». Пауза, и уже новый голос, умоляющий и оскорбленный: «ПРОСЬБА КО ВСЕМ БОГОМОЛЬЦАМ, ПРОСЬБА КО ВСЕМ БОГОМОЛЬЦАМ… НЕ РАЗГОВАРИВАТЬ И НЕ СМЕЯТЬСЯ ГРОМКО». Затем щелчок, и другая камера принялась вещать на другом языке. Пауэл расхохотался.
– Как вам не стыдно, – сказала стоявшая сзади девушка.
Не оборачиваясь, он ответил:
– Извините. В самом деле, ясно сказано: не разговаривать и не смеяться громко. А вам не кажется, – что это уморительнейшая… – И вдруг, узнав знакомые телепатемы, Пауэл быстро обернулся. Перед ним стояла Даффи Уиг.
– Даффи? Ну и ну! – сказал он.
Сердитое лицо девушки на миг стало растерянным, но тут же его осветила улыбка:
– Мистер Пауэл! – воскликнула она. – Неотразимый сыщик. Вы помните, за вами танец.
– И извинение, – добавил Пауэл.
– Прелестно. Хоть одно. Мне их столько задолжали! За что же в данном случае?
– Я вас недооценил.
– К этому мне не привыкать, – взяв Пауэла под руку, Даффи повлекла его за собой по дорожке. – Ну, скажите же, благодаря чему восторжествовала справедливость? Вы на меня внимательнее взглянули и…
– …осознал, что вы умнее всех остальных работающих на Бена Рича.
– Я умна. Я в самом деле выполняла кое-какую работу для Бена… однако в вашем комплименте мне послышались минорные полутона. Намекните, что вас опечалило?
– Наш хвост за Хэссопом.
– Пожалуйста, чуть поотчетливее ритм.
– Вы сорвали наш хвост. Поздравляю с удачей.
– А-а, я поняла. У вас есть лошадь – Хэссоп. В жеребячьем возрасте несчастный случай лишил Хэссопа его лучшего украшения, и тогда вы заменили его хвост искусственным, который…
– Плохо, Даффи, никуда не годно. Придумайте что-нибудь поумней.
– Знаете, что я скажу вам, чудо-мальчик: дайте полный ток, хватит темнить. – Ее задорная мордочка повернулась к Пауэлу с полусерьезной, полунасмешливой миной. – Что вы такое городите?
– Сейчас все объясню, прямо по буквам. У нас был хвост за Хэссопом. Хвост – это соглядатай, шпион, тайный агент, которому поручено повсюду следовать и наблюдать за подозреваемым…
– Усекла. А что такое Хэссоп?
– Хэссоп работает у Рича. Он его старший шифровальщик.
– И что я сделала с вашим шпионом?
– Выполняя инструкцию, полученную от Рича, вы очаровали нашего агента, вскружили ему голову, довели до того, что, забыв служебный долг, он целыми днями торчал с вами у рояля, а затем…
– Стойте! – резко перебила Даффи. – Я его знаю. Такой поганчик. Ну, ну, ну! Так он был полисмен?
– Право же, Даффи…
– Я задала вопрос.
– Да, он был полисмен.
– И следил за Хэссопом?
– Верно.
– Хэссоп… это такой белесый? Волосы и глаза будто пылью присыпаны? Глаза голубые?
Пауэл кивнул.
– Мерзавец, – прошептала Даффи. – Подлый мерзавец. А вы, значит, считаете, что я из тех, кто делает для него грязную работу? – яростно повернулась она и Пауэлу. – Вот оно что! Эх вы… щупач называется!
Так вот, послушайте, что я вам скажу. Рич попросил меня оказать ему услугу. Сказал, что этот человек обдумывает очень интересный музыкальный код. Мол, не возьмусь ли я его проинспектировать? Ну как мне было догадаться, что это какой-то там хвост? Как я могла узнать, что ваш агент вздумает выдавать себя за музыканта?
– То есть вы утверждаете, что Рич вас обманул? – удивился Пауэл.
– А что ж еще? – вскипела Даффи. Я своих мыслей не таю, прощупывайте. Если бы Рич не был сейчас в Заповеднике, то вы легко бы убедились…
– Стоп! – нетерпеливо перебил Пауэл. Проникнув за барьер ее сознания, он за десять секунд четко и исчерпывающе обследовал ее. Затем он бросился бежать.
– Э-эй! – крикнула Даффи. – Каково решение присяжных?
– Выдать вам медаль, – не останавливаясь, отозвался Пауэл. – Я пришпилю вам ее лично, как только спасу чью-нибудь жизнь.
– Зачем мне чья-то жизнь? Мне нужны вы.
– Это ваш недостаток, Даффи. Вам нужны все.
– Кто-о-о-о?
– Все-э-э-э.
ПРОСЬБА НЕ РАЗГОВАРИВАТЬ И НЕ СМЕЯТЬСЯ ГРОМКО!
Пауэл нашел сержанта в местном театре «Глобус», где великолепная эспер-актриса своей игрой волновала тысячи сердец. Трудно сказать, в чем состояла главная прелесть исполнения – в отточенной ли сценической технике или в телепатической чуткости, с какой артистка откликалась на реакцию публики, но во всем зале только один человек остался равнодушным. То был сержант полиции, который угрюмо и методично оглядывал одно за другим лица зрителей. Пауэл взял его за руку и вывел из театра.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
