Но она остается, заказывает чашку кофе. И «туз» пересаживается к ней за столик, начинает вести обычный в таких случаях пустой разговор. Она опережает его намерения.
– Вы хотите сделать мне непристойное предложение? Я согласна. Но это будет связано с расходами…
Нового знакомого зовут Вовик, он сам так представился, хотя годился ей в дедушки.
– А какими именно? – как истинный бизнесмен поинтересовался Вовик.
– В «Золотом веке» есть золотая цепочка за тридцать четыре тысячи, такая толстая, слева от входа, в маленькой витрине. Или брильянты – лучшие друзья девушек… Потянешь?
Она без лишних церемоний перешла на «ты».
– За этим дело не станет! А сейчас я тебя подвезу домой.
У Вовика был черный «Крайслер», на передних сиденьях возвышались плечистый водитель и охранник. Климат-контроль поддерживал комфортную температуру. Сзади шел джип еще с четырьмя охранниками. Несмотря на свой наивный вид неискушенной девушки, она понимала, что вряд ли «Туз» с такой охраной и на двух машинах поехал бы просто для того, чтобы довезти ее до дома. Если бы он собирался ограничиться только этим, то дал бы ей двести рублей на такси, и дело с концом. Или вообще ничего бы не давал, просто назначил встречу и предоставил добираться самой.
Она не ошиблась. Вовик придвинулся ближе, погладил по щеке, коснулся губ, обозначая поцелуй, отогнул ворот водолазки и по-настоящему поцеловал в шею. Просунул руку под блузу и потрогал грудь, потом залез под юбку. Она расставила ноги, чтобы ему было удобней. Мягкая рука ощупала все, что хотела.
– У тебя что, нет волос? – спросил он.
– Нет. Я их брею, – тихо ответила она.
Кортеж мчался по городу в потоке машин, по тротуарам шли озабоченные своими проблемами люди. Каменные спины охранников выражали полное безразличие. Вовик полез в карман, вынул три цветные бумажки, протянул ей.
– Держи, купишь себе какую-нибудь мелочь…
Триста евро. Аванс. Если до сих пор можно было сделать вид, что никто никому не обязан, то сейчас ситуация становилась предельно ясной и до неприличия недвусмысленной. Она привычно сунула деньги в карман. Даже если бы Вовик не суетился, он бы все равно получил то, что хотел. У Миледи была своя методика: расположить партнера, сделать для него все, что он хочет, причем наилучшим образом. Чтобы он захотел еще. И понял, что за удовольствие надо платить, причем платить щедро. Аванс надо отрабатывать. Кортеж подъехал к ее дому, расположенному на тихой улочке. Рука Вовика вела себя по-хозяйски требовательно.
– Ну? – нетерпеливо спросил он.
– Давай проедем немного вперед и свернем за угол, – подсказала она.
Через полтора квартала, в почти пустом переулке, Вовик приказал остановиться и вместе с водителем и охранником вышел наружу. Потом обслуга ушла к джипу сопровождения, а он сел обратно. Мимо шла соседка тетя Тоня. Она внимательно осматривала ни к месту стоящую машину, но тонированные стекла не позволяли рассмотреть, что происходит внутри.
Предстояло главное, и она не была уверена, что у «Туза» нормально с потенцией. Тогда предстоит долгая возня…
Но когда Вовик расстегнул брюки, то оказалось, что опасения напрасны: греховодный орган торчал вверх, как готовая к старту ракета. Такой вид вызвал у Миледи хорошо отработанную реакцию: быстро наклонившись, она поглотила его, как шпагоглотатель клинок. Сходство с фокусником в этом деле действительно имелось, потому что она умела очень глубоко принимать предложенное угощение: прямо в гортань, до маленького язычка, которым, к сожалению, не владела столь же виртуозно, сколь обычным. Она с азартом занималась любимым делом до тех пор, пока Вовик, взяв ее за голову, не прервал профессиональный путь на половине. Он хотел естественного секса, поэтому сдвинул брюки подальше вниз и вытащил наружу все свое хозяйство – мужчины всегда так делают, чтобы резинка трусов не мешала. Она развернулась и села к нему на колени. Но он еще не был полностью готов: полез в карман и, достав презерватив, принялся его натягивать. Раздался едва различимый скрип.
– Запасливый, – подумала она и, дождавшись окончания процедуры, приподнялась и села туда, куда требовалось. Потом она принялась раскачиваться вверх-вниз, старательно имитируя страсть: закрыла глаза, закусила губу и постанывала. Все кончилось уже через несколько движений: Вовик обмяк, и она почувствовала свободу.
Они привели себя в порядок, Вовик позвонил, и безмолвные фигуры вернулись на переднее сиденье. Они по-прежнему сохраняли каменную невозмутимость, хотя вряд ли происшедшее в машине осталось для них секретом. Миледи было на это наплевать.
Через минуту «Крайслер» подкатил к ее дому.
– До свидания, – вежливо сказала она своим мелодичным голоском и, выпорхнув из кондиционированного чрева, не оборачиваясь, направилась к родной калитке. Она никогда не оборачивалась.
Тетя Тоня сидела на кухне и оживленно судачила с матерью. Увидев Олю, она переключилась на нового собеседника.
– В нашем переулке какие-то машины стоят крутые, – оживленно сообщила соседка, округляя глаза. – И люди такие же: солидные, хорошо одетые… А чего стоят, чего ходят между машинами, непонятно… Ты не видела?
– Не-а, – качнула головой она. – Я с другой стороны пришла.
Вовик позвонил на следующий день, но свидания не назначил, пояснив, что очень занят. Потом позвонил еще раз и сказал, что едет в командировку. Это ее насторожило: уж не думает ли «Туз» отделаться тремястами евро?
Однако опасения были напрасными. Приближался праздник, и Вовик прислал телохранителя, который передал упругий конверт. Там было три тысячи долларов. Это уже походило на что-то путное, она успокоилась.
Вовик вскоре объявился. Он заехал за ней и отвез в ресторан, где за обедом подарил ту самую цепочку. Потом она завела его в магазин, выбрала вещей на сорок тысяч, Вовик беспрекословно расплатился. Сексом они занимались у него в офисе. «Туз» оказался заместителем директора крупной торгово-промышленной фирмы. У него был большой кабинет с комнатой отдыха и черным кожаным диваном, на котором контрастно белело голое девичье тело, черная кожа жадно прилипала к белой. У Вовика кожа была желтоватой. К тому же пахла старостью – у Оли было хорошее обоняние, и она любила обнюхивать партнера.
Потом он вез ее домой и в машине предложил «покурить кальян». Она удивлялась потенции старичка, впрочем, этого слова она никогда не употребляла, заменяя его эвфемизмами «взрослый», «совсем взрослый» и «очень взрослый». Такого «взрослого» у нее еще не было. И несмотря на это он проявлял завидную для его лет активность. Очевидно, пил какие-то пилюли. Она делала то, что от нее требовалось, Вовик стонал. Шофер и телохранитель каменели спинами, широкими шеями и коротко стриженными затылками. Ей было на них наплевать.
Иногда она сама приезжала к Вовику в офис, он вел деловые переговоры по телефону, а она садилась к нему на стол и дразняще раздвигала ноги. Его рука ныряла в теплое и скользкое нутро ее тела, он сворачивал переговоры и овладевал ею прямо на столе. Потом вновь соединялся с контрагентом и продолжал разговор, умиротворенно вставляя средний и указательный палец туда, где только что находился главный орган его стареющего тела.
Обуянный страстью, Вовик иногда даже приезжал к ней без охраны и водителя, вывозил за город и занимался сексом в роще, прямо на заднем сиденье своего «Крайслера». Хотя чаще все это происходило в присутствии молчаливых свидетелей.
Неизвестно, сколько бы продолжались эти отношения, но Миледи не нравилось, что Вовик утратил первоначальную щедрость. По ее понятиям, столь богатый «Туз» должен постоянно баловать ее деньгами и дорогими подарками. Пишут же в газетах, как богачи дарят любовницам яхты, особняки в Лондоне, самые крупные в мире бриллианты… А у Вовика, очевидно, были другие понятия: после первых материальных вливаний он только раз дал ей десять тысяч рублей. Это же курам на смех! Как же развести на деньги столь жирного карася?
Она решила посоветоваться с опытной Леной.
