Но сейчас не об этом. Сейчас о сути соревновательных взаимоотношений нынешних богатеньких якобы лохов с The Mokroshelkami. Богатенькие якобы лохи, пройдя естественный отбор, стали вести себя гораздо осторожней. Мощный поток оседающей в закромах денежной массы постепенно иссяк до размеров небольших ручейков и якобы лохам уже нередко приходилось задумываться об экономии. А задумавшись, якобы лохи постепенно научились просчитывать «разводные» ситуации на пару шагов вперед. Удумает, к примеру, начинающая The Mokroshelka «развести» подцепленного в «Ростиксе» якобы богатенького «лоха» на свой первый «VOLVO XС-90». И поначалу рассмотренный пример «развода» внешне выглядит вроде бы точно так же: наличные, недолгое оформление, ахи и всхлипы, убытие в сказочную ночь и благодарные в разнообразии своем когда-то несбыточные удовольствия. А вот дальше уже все идет не совсем так, как было раньше. Вернее, совсем не так все идет как в благодарное и простое для The Mokroshelok время. Через недельку-другую удачливой The Mokroshelke начинает названивать менеджер из салона по прокату автомобилей иностранного производства по вопросу возврата автомобиля «VOLVO XС-90» или же внесения проплаты за следующий период эксплуатации. «А то и так уже задолженность составляет довольно большую сумму» — заявляет менеджер и называет сумму с пятью нулями. «Как? Вы в своем уме?! Какой прокат? Какой период эксплуатации?! Я эту машину купила! Я такие бабки за нее наликом отвалила! Вы это-то хоть понимаете? — поначалу вопят в истерике ничего не понимающие The Mokroshelki, — я на вас в суд подам!» «Подавайте, — хладнокровно отвечают менеджеры, — только для начала почитайте условия подписанного вами договора». The Mokroshelki, прийдя в себя, с негодованием читают и приходят в неописуемую ярость: «Каков прохвост! Каков подлец! И это тот, кому я подарила такую ночь! Себя превзошла! Не-на-ви-жууу-ууу-ууу!»
Вот на встречу с одной из представительниц многочисленного столичного отряда The Mokroshelok и торопился Жека по наводненным дорогими автомобилями люберецким улицам на нанятом на полчаса «Линкольне». Неповоротливая машина с трудом протискивалась через многочисленные пробки, вызывая раздражение водителей юрких малолитражек. Жека нервничал. Долгожданная встреча вместо привычных «Honey зайка! I love you, baby» грозила начаться со скандала. Зачем ему понадобилась эта The Mokroshelka? Жениться он не собирался, да и на ком жениться? На мыльном пузыре из Переплюйска не так давно выучившем правильное произношение буквы «г»? Для выполнения правил игры ему самому приходилось прикидываться сыном техасского нефтяного магната, а когда его ловили на неправильном даже по американским меркам произношении английских слов, он вынужден был рассказывать трогательную историю о своем ежедневном избиении обдолбанными неграми из старших классов техасского колледжа, куда его засунул убежденный демократ и борец с куклускланом магнат-папа. «Вот так вот, — жалостливо говорил Жека, — каждый день по двадцать ударов бейсбольной битой по голове! Странно, что вообще еще чего-то помню». The Mokroshelki (их, напомним, было у него целых пять штук) деланно жалели Жеку и думали о его далеком папе — настоящем американском демократе с искренней теплотой. Но папа, как говорится, папой, а The Mokroshelоk ещё интересовал, как правило, род Жекиных занятий. Ну не мог же он быть в глазах этих The Mokroshelоk всего-навсего менеджером пусть даже такой великой компании как «OBSERVANT PUC-PUC COD INTERCORPORATION». Вот если только что стать ее владельцем. И Жека становился! Взваливал себе на горб эту тяжелую и почетную ношу. И если бы только одну такую ношу взваливал он на себя. А то ведь коротая вечера в элитных кабаках в различные дни недели с разными The Mokroshelkami приходилось ему быть когда совладельцем «Форда», когда членом совета директоров ТНК ВР и даже в один из дней удалось побывать ему главой «Роскосмоса»! В общем вел себя Жека как тот сластолюбивый грузин из анекдота, который, прикидываясь спящим на верхней полке поезда, идущего к теплому морю, подслушал разговор трех The Telok о планах проведения заслуженного трудом отдыха:
— Я военных более всех люблю, — говорила одна из них, — как найду военного на пляже, так сразу ему и отдамся.
— А я, подруги, больше на спортсменов какая-то падкая, — произнесла вторая, — как где найду кого помускулистее, так сразу и любовь.
— А я, бабоньки, всех уже перепробовала, — сообщила третья, — мне почему-то хочется настоящего индейца! Только где его у нас найдешь…
Тут грузин в нетерпении спрыгивает с полки и, пребывая в состоянии крайнего сексуального возбуждения, агрессивно-яростно — выкрикивает:
— Разрэшитэ прэдставытся: заслужэнны мастэр спорт, полковнык Чынгачук!
Повисает пауза. Подлый (истинно, по-грузински) джигит, бешено вращая полными похоти и явной надежды глазами, уставился на попутчиц. Что было дальше, нас уже не интересует. Это все на совести или же подобии совести, пресловутых The Telok (это были они, поскольку в их грезах отсутствовала материальная корысть). Нужна ли им эта волосато-похотливая и трусливая падаль? Нас это уже абсолютно не интересует. Нам все это уже, как говорится, до лампочки.
Нас интересует совершенно другой вопрос: что же влекло к The Mokroshelkam этого безумного дюрингова потомка? Да еще сразу к пятерым, одна из которых была почему-то перспективной, а две другие почему-то не очень? Ответ прост — все те же столичные понты! Все та же цепная реакция спонтанно размножающихся столичных понтов! Все дело в том, что самая перспективная из The Mokroshelok по придуманной ей же легенде была дочерью известного российского нефтяного магната, тогда как, вспомним, Жека косил под сына нефтяного магната из штата Техас! То есть были они в своей косьбе (не путать с жатвой) ровней. И это благоприятно влияло на понтовый Жекин имидж. Не мог же он тусоваться с какой-нибудь засранкой, пусть даже и с такими исключительными внешними данными из какого-нибудь Переплюйска, у которой папа был всего навсего директором уличного ларька торговой сети «Наномаркет Переплюйск суперджет сэйлс стэлс компани». А тут, нефть к нефти. Состояние к состоянию. Все логично.
Словом, это была самая перспективная Жекина The Mokroshelka и звали ее Изабель. Еще у Жеки были такие The Mokroshelki, как: Марго, Изольда, Эсмеральда и Азазель. Но эти были уж совсем бесперспективны. Родители у всех этих бесперспективных девиц были давно уже спившимися алкоголиками и влачили свое жалкое существование в местах, удаленных от столицы на гораздо большие расстояния, нежели среднерусский Переплюйск. Это были уже знакомые нам Мухосранск и Большой Бодун, а так же Безнадежнинск, Белогорячинск, Циррозинск, Жмуринск, Крематорск, Ново-Погостище и Старо-Колумбарево. Почему так много городов? Все очень просто, дело в том, что абсолютно все пары родителей бесперспективных Жекиных The Mokroshelok развелись еще в молодости и, жутко возненавидев друг друга, разъехались по разным городам. А там все отдельно и поспивались в сильной нелюбви друг к другу. Что при таком вот, вовне любви и постоянном раздоре воспитании, приходилось ожидать от The Mokroshelok? Вот и выросли они пропитанными насквозь корыстью волчицами. Просто озверевшими самками выросли они. И вот теперь, эти озверевшие самки-волчицы, эти беспредельщицы The Mokroshelki, сбившись в хищные стаи, атакуют нашу столицу. Этот процветающий город успешных и богатых людей. Но это не страшно. От успешных и процветающих — от них ведь много-то не убудет. Переживали Люберцы за свою многотысячелетнюю историю еще и не такое. Еще и пострашней видели они, нежели эти дикие стада рыщащих The Mokroshelok, оставляющие на широких улицах города влажно-дымящиеся, пованивающие корыстью и понтами, вытоптанные в асфальте дорожки. «Ничего-ничего, — думал этот великий город, — потерпим, было бы хуже, если бы эти особи подсели на иглу или спились бы в своих «безнадежнинсках». А так, как-то ведь доехали они до столицы. За что-то здесь они все же борятся. Ну да, конечно же, не за те идеалы борятся они. Не за идеалы, которые бы способствовали укреплению института семьи, матери и ребенка. У них совершенно другие идеалы. Не те. А раз идеалы не те, то поэтому и приходится им врать без устали направо и налево разбрасывая кругом дешевые свои понты. И в отсутствии правильных идеалов эти волчицы вдобавок еще и попивают. А когда попивают, то еще и покуривают, а затем уже бегают огрубевшими по краям носами по длинным коксовым дрожкам. Но явных признаков деградации личности на порочных их физиономиях пока не наблюдается. И это хорошо. Значит, все не так безнадежно, как это вначале казалось. В первые дни после того, как прискакало самое первое визгливое стадо этих неистовых The Mokroshelok. А вот если бы не сбились они в стада и не прискакали, не покинули бы вовремя они свои «безнадежнински», то наступила бы для них катастрофа. И лица их давно бы уже напоминали прокисшие и покрытые плесенью бочковые соленые помидоры или сморщенные куриные задницы (в зависимости от того, кто на что бы подсел и какой парфюмерией в детстве пользовался). А так нет. Внешне пока все выглядит вполне благопристойно».
