никто ничего не знает.
– О чем ты? Что-то случилось?
– Не знаю. Понятия не имею.
Силье отперла тяжелую дверь подъезда ключом. Изнутри подъезд выглядел мрачно и торжественно – именно таким запомнила его Эйра, когда была здесь в прошлый раз. Каменная мозаика пола, железная решетчатая дверь перед лифтом.
Ей стало трудно дышать.
– Мне так и не удалось связаться с ГГ, и тогда я позвонила его сыну. Вчера, поздно вечером. Он живет в Осло и сегодня рано утром он перезвонил мне и попросил зайти к отцу. ГГ всегда хранил запасной ключ от своей квартиры в ящике стола на работе. То, что мы сейчас делаем, мы делаем как бы по просьбе родственников.
Лифт заскрипел, карабкаясь наверх.
– Почему неофициально?
– Назовем это обычным проявлением внимания.
Эйра увидела отражения их лиц в зеркалах кабины – ее собственные бледность и испуг, помноженные на бесконечность.
На четвертом этаже Силье так стремительно дернула решетку, что лифт остановился на двадцать сантиметров ниже уровня пола. Дверь все же удалось открыть, и они смогли выйти.
– Я не такая дура, чтобы идти туда одной, – сказала Силье. – Но ты, наверное, спрашиваешь себя, почему я позвонила именно тебе.
– Здесь, в Сундсвалле, наверняка есть и другие, к кому можно обратиться.
– У меня сложилось впечатление, что ты не будешь попусту молоть языком. Не станешь шляться по коридорам и распускать сплетни.
– Этим я точно не занимаюсь, – пробормотала Эйра, чувствуя себя польщенной и вместе с тем мечтая, чтобы Силье выбрала себе кого-нибудь другого.
Она не испытывала ни малейшего желания стоять без ордера перед этой массивной, выпиленной из невесть какой породы дерева дверью, украшенной большой табличкой с именем.
«Г. Георгссон».
Смотреть, как ее коллега проворачивает ключи в обоих замках, кладет руку на дверную ручку. «Даже без резиновых перчаток, – успела промелькнуть мысль, – разве мы не должны их надеть?»
– Такое случалось прежде, – тихо проговорила Силье, – что он пропадал. Уходил в запой.
Рекламные листовки посыпались под ноги, стоило им открыть дверь. Белые конверты, выпуски местной газеты – чувство дежавю с другой квартирой, в которую Эйра заходила совсем недавно. Похожие запахи, тот же спертый воздух.
– Не слишком ли много их тут скопилось всего за несколько дней? – сказала она, легонько пнув кучу валявшейся на полу корреспонденции. Мелькнула обнадеживающая мысль, что он живет где-то еще, только этим можно было объяснить тот беспорядок, который предстал их глазам.
– Многие не любят возиться с почтой, – возразила Силье, – ленятся распечатывать ее и вообще предпочитают закрывать глаза при виде белого конверта.
Не разуваясь, она направилась прямиком в гостиную в дальнем конце квартиры. Эйра же прямо-таки физически ощущала свое нежелание следовать за ней, вторгаться в его частные владения. Они не должны так поступать, сначала нужно заполучить постановление прокурора, и вообще – необходимы серьезные основания для подобных действий.
Высокий потолок, лепнина и гнутая деревянная мебель, которую можно встретить в магазине «Все для вашего интерьера», светлая и легкая, шведская и датская.
Перед спальней Силье остановилась. Дверь была приоткрыта, она толкнула ее локтем.
– Его здесь нет.
– Слава богу.
Голова закружилась. Эйра ухватилась за косяк, чувствуя, как ее постепенно отпускает напряжение. Внутри царил кавардак, смятое и кое-как брошенное постельное белье. На подоконнике давным-давно засохшие растения.
– Честно говоря, я думала… – Ее коллеге даже не нужно было заканчивать фразу – Эйра и так все поняла. У каждого полицейского на счету немало подобных квартир, когда кто-нибудь перестает отвечать на звонки, когда из ящика для писем выпирает почта, а наружу пробиваются подозрительные запахи. Это было их работой – входить туда, куда больше никому нельзя войти. Зачастую речь шла даже не о преступлении. Сердечный приступ, инсульт, или кто-нибудь упился до такой степени, что не выдержали органы. Передозировка, депрессия с наихудшим из возможных исходов. Все эти мысли пронеслись сейчас у нее в голове.
Эйре пришлось присесть на первый попавшийся стул – им оказалось глубокое кресло с подушкой из овчины на сиденье. Глянула вниз, на переполненную окурками пепельницу, стоявшую рядом на мягком ковре – весь пол вокруг был усыпан пеплом, валялась наполовину пустая пачка сигарет той самой марки, которая так нравилась ГГ. По всему выходило, что Эйра последняя, кто его видел. Он сел в свою машину возле ее дома в Лунде и выехал на шоссе – но куда он направился?
Казалось невероятным, что ГГ мог вляпаться в какую-то историю. Рослый мужчина за пятьдесят, причем Эйра была почти уверена в том, что он занимается спортом, во всяком случае, его тело выглядело натренированным. Он был гибким и жилистым, почти как бегун на длинные дистанции. Да и потом, кого попало не берут на должность главного следователя Отдела по расследованию особо тяжких преступлений. Он был умен, отлично знал свое дело и обладал огромным опытом. Эйра никогда не замечала в нем склонности бросаться вперед очертя голову или идти на неоправданный риск.
События последних дней свалились в одну кучу. Слишком уж много всего. Она была сосредоточена на расследовании, но, помимо этого, встречалась с Рикеном и Августом, правда, теперь это казалось таким далеким. Еще она ездила в Умео и Мальмберг, а перед этим они вместе с ГГ допрашивали свидетелей, были у бывшей жены покойного, ходили по ресторанам Хэрнёсанда. Тот вечер, осенило вдруг Эйру, когда они ужинали в ресторане. ГГ еще выпил вина и не мог сесть за руль, как давно это было?
Дней восемь или девять назад?
Она слишком стремительно вскочила на ноги, комната вновь поплыла перед ее глазами – низкое кровяное давление. Возможно, запоздалый шок. Эйра вышла в прихожую и осторожно поворошила валявшиеся на полу газеты, сверяя даты и дни недели. Из кухни донеслось дребезжание дверцы холодильника, которую открыли и снова захлопнули. Ворчание Силье: «Я о таком даже не догадывалась, но теперь приму к сведению. Чертов идиот, сколько времени у тебя валяется здесь этот сыр?»
Эйра выпрямилась и увидела бутылки на разделочном столе позади себя. Мух, пировавших на остатках красного вина.
– Думаю, он снимает служебную квартиру в Хэрнёсанде.
Когда они вышли на улицу, на лобовом стекле под дворником торчал штраф за стоянку в неположенном месте. Эйра сорвала бумажку, даже не взглянув на нее.
– Мы должны объявить тревогу, – сказала она. – Могло случиться все что угодно, нужно поставить в известность прокурора.
Силье поглядела на небо – оно было почти такого же цвета, что и асфальт под их ногами.
– В прошлый раз, – медленно проговорила она, – с ним приключилась похожая история. Это было довольно
