с его привычной рутиной, включающей в себя хлопанье дверей, треск телефонов и голоса, доносящиеся с разных сторон. Поскольку ее кабинет находился в самом дальнем конце коридора, то Эйру довольно долго никто не тревожил, пока она сама около десяти часов утра не решила сделать себе бутерброд и наполнить кружку кофе.
– Избегаешь меня?
Задорный голос Августа за спиной, переполняемый смехом, словно ручеек весной. Она улыбнулась, но незаметно, про себя.
Эйра провела рукой по волосам, с трудом припоминая, когда она в последний раз смотрелась в зеркало.
– Разве ты не в Стокгольме?
– Я же только на выходные туда ездил.
– Ясно.
Она понятия не имела, сколько дней прошло с тех пор, когда они виделись в последний раз, с тех пор, как они переспали – неделя, десять дней?
– Я вовсе тебя не избегаю. Просто сейчас дел много.
– В таком случае, как у тебя дела?
– С чем?
Между ними висел шум работающего кофейного автомата, но кроме этого было еще все то, что лежало и давило изнутри. То, о чем нельзя сказать в обеденной комнате, в коридоре, где мимо, поминутно здороваясь, пробегают коллеги. Что между ними что-то изменилось, нарушился некий баланс. Эйра никогда не строила насчет Августа никаких планов, свободная любовь – это так здорово, но теперь он женится, остановив в итоге свой выбор на ком-то другом.
– Да с тем расследованием. Мужчина в заброшенном доме. Или ты уже занята чем-то другим?
– Да нет. То есть да. Все нормально. – Автомат с шипением исторг из себя сваренный кофе, слишком крепкий.
– А я вот все никак не могу перестать об этом думать, – не унимался Август, – каково это – оказаться запертым и совершенно беспомощным? Можно ли вообразить себе смерть более страшную и жуткую, чем эта?
– Мне пора работать, – сказала Эйра.
Скорее прочь от искушения довериться ему и выболтать что-нибудь о ГГ. Прокурор особенно настаивала на том, чтобы эта информация как можно дольше не выходила за пределы узкого круга посвященных.
Эйра захлопнула за собой дверь.
Тяжелые мокрые хлопья снега налипли на стекло. Скоро все растает – синоптики обещали пять градусов тепла во второй половине дня. Невольно она отметила это про себя как позитивный фактор.
Меньше риска замерзнуть насмерть.
Эйра продолжила изучать материалы расследования. Последнее, о чем говорил ГГ, были владельцы недвижимости, отмывание денег, при этом его голос звучал как-то обреченно. Возможно, в нем сквозило разочарование.
Эйра пролистывала на экране страницу за страницей, постепенно понимая, в каком направлении двинулось расследование. Труп, найденный в доме, принадлежащем представителю организованной преступности, – это, конечно, стало бы большим служебным промахом, не докопайся они до самого дна. В теории выходило, что Ханса Рунне использовали в каких-то преступных целях или же он просто случайно кому-то перешел дорогу.
Список из трех десятков имен, где содержалось еще больше сведений о роскошных автомобилях и эксклюзивной недвижимости в разных концах света.
Эйра подумала о доме возле Жертвенного озера, на самой границе безлюдных земель и почти за пределами Ноласкуга, где даже почтового ящика и того нет – может быть, как раз в этом и есть весь смысл? Уединенное местечко, где никто не помешает задавать вопросы.
Если единственная ценность этой лачуги заключалась лишь на бумаге, то зачем этим типам понадобилось марать обувь, рисковать собой, чтобы добраться туда?
На часах было 10:43, когда наконец зазвонил телефон.
– Ко мне только что заходила прокурор, – доложила Силье.
Она куда-то бежала. В трубке слышалось ее учащенное дыхание.
– Они нашли его?
– Нет.
Тающие хлопья снега стекали по стеклам, размывая очертания города за окном.
– И что сказала Берентс?
– Они получили список звонков от мобильного оператора. – В трубке раздался звук хлопнувшей автомобильной дверцы, передающийся с задержкой звук, когда Силье переключилась на громкую связь. – Она интересовалась, какую роль в расследовании играет Сесилия Рунне.
– Бывшая супруга Ханса? Вообще никакой, за исключением того, что она побывала в его квартире и убралась там, уничтожив возможные улики, но это из-за дочери, у нее есть мотив.
– В таком случае почему ГГ плотно с ней контактировал на протяжении последней недели?
– А он контактировал?
– А он ничего тебе об этом не говорил?
Они разыскали ее на работе, в агентстве связи, где Сесилия занимала должность старшего копирайтера.
Светлые стены, открытый интерьер, стеклянные двери.
– Вы выяснили, кто это сделал? Поэтому вы здесь?
– Мы можем где-нибудь уединиться, чтобы переговорить с вами с глазу на глаз?
Пока они шли, все агентство провожало их любопытными взглядами. Сесилия провела их в комнату с двумя ярко-красными диванами. Из-за стеклянных стен создавалось ощущение, будто ты находишься в аквариуме.
– Так кто же это?
– Пока не знаем, – ответила Силье.
Женщина глянула на часы, обронила, что через четверть часа у нее встреча с заказчиком. Ее костюм был все так же продуман, как и раньше, только на сей раз в зеленых тонах.
– Я понимаю, что это тяжело для вас, – сказала Эйра, – но мы обязаны попросить вас рассказать все еще раз.
– О том, зачем я заходила в квартиру? Так я уже объясняла, вы же сами были при этом, вы и Георг.
– Георг?
– Ну да, комиссар Георгссон. Это же вы с ним приходили ко мне домой, я уже тогда вам всем рассказала. Вы что, не ведете записей?
Эйра смотрела, как двигаются люди за стеклянной стеной, видела их взгляды, нацеленные прямо на них. Обстановка, где даже в носу не поковыряешь без свидетелей. Приходилось задавать вопросы, не открывая истинной причины, зачем они их задают, и тем более не возбуждая подозрений насчет исчезновения ГГ, иначе эта новость разлетится в считаные секунды.
– Вы ведь контактировали с нашим коллегой после той встречи, – продолжила Силье самым дружелюбным тоном. – Проблема в том, что мы ведем сейчас сложное расследование, где замешано много людей. Случается, что мы что-то упускаем, а записи, к сожалению, теряются. Нам очень важно иметь все факты собранными в одном месте, чтобы можно было сравнивать и оценивать различные сведения о вашем бывшем супруге. Я уверена, вы меня понимаете.
– Да, но…
– Поэтому мы, к сожалению, должны еще раз вас выслушать.
Силье и Эйра присели на один из диванчиков, но Сесилия Рунне осталась стоять рядом с дверью, словно желая быть уверенной в том, что, если начнется пожар, она выскочит отсюда первой.
– Да, я действительно ему звонила, – проговорила она наконец. – Мне казалось, что я толком не знала, кем был Хассе.
– В каком смысле?
– Я не помню всех подробностей. – Несмотря на короткую прическу, она попыталась
