— Ты глупости говоришь, жена. Граф Айван молод. Ему еще и тридцати нет. Да, он угрюм, и слишком вспыльчив на мой взгляд, но мистер Пимм говорил, что видел его не раз в увеселительном заведении конкретного толка. А наша девочка всех очаровывает. Даже этот вечно неразговорчивый бородач Филлис от нее без ума.
— Но Филлис твой работник.
— А наша Мэл умная и проницательная девочка. Если бы от этого графа исходила какая-то угроза, она бы и на милю к нему не подошла. Вспомни того пройдоху Брайса, с которым я недавно хотел контракт на поставку древесины заключить. Вспомни, что она сказала.
— Что у него потные руки и глаза хорька, — припомнила леди Генриэтта.
— То-то же! Наша Мэл — ходячий радар на плохих людей.
— Между прочим, твой работник Филлис, на каторге был.
— Но это не значит, что он плохой человек. Все мы совершаем ошибки, дорогая.
Конечно, Бертран был прав, но она все равно беспокоилась, потому что такого взгляда, как у того человека, она никогда не видела. Это было что-то… глубокое и странное, не порочное, но неестественное. Так смотрят на свою судьбу, на того, кто вскорости станет необходим, как воздух, как нечто такое, без чего человек просто не сможет существовать. Так смотрят одержимые люди, одержимые одной лишь мыслью, одним желанием. Вот только каким?
Опасения леди Генриэтты усилились, когда Бертран рассказал ей, что граф отозвал свой спор в отношении их земли, более того, выразил надежду организовать какое-нибудь совместное дело. Она не стала снова убеждать мужа, но решила сама познакомиться ближе со странным графом. Поэтому устроила небольшой званный ужин в честь примирения.
Несмотря на свою закрытость, граф Филипп Айван был довольно хорош собой. По крайней мере, ни в манерах, ни во внешности она никаких изъянов не заметила. Он был учтив, галантен и прекрасно умел поддержать разговор. И все же ей чудилось в этом разговоре, во взглядах, которые он бросал то на лестницу, то на дверь, что-то неправильное.
— Граф, все местные дамы хотели бы знать, когда же вы, наконец, женитесь? А некоторые даже делают ставки.
Бертран с недоумением посмотрел на жену, когда она завела разговор о вещах, которые не принято спрашивать в высшем обществе, но леди совершенно не смущало то, что граф мог о ней подумать.
— Говорят, вы вхожи в высшее общество Сорели, и сам губернатор мечтает заполучить вас в зятья.
— Я предпочитаю с этим не спешить.
— Что так? Неужели вам не приглянулась ни одна местная красавица?
— Местные дамы, несомненно, заслуживают моего внимания, но, к сожалению, или к счастью, ни одна из них не сумела тронуть моего сердца.
— Значит, оно свободно?
Вот теперь он более внимательно посмотрел на свою очень проницательную собеседницу. Да, эта женщина куда умней и опасней своего добродушного супруга. И кажется, видит все насквозь, но не настолько, чтобы пробраться в глубины его души. И все же ему понравилась ее нервозность, ее проницательность, желание выпытать его секреты, и он решил поддразнить ее немного.
— А если я скажу вам, что оно занято?
— Я спрошу, вашей избраннице больше двенадцати?
— Генриэтта! — не выдержал Бертран.
— Мне не нравится, что вы разрешили моей дочери гулять в вашем лесу.
— Что же в этом такого? Я не обеднею, если юная леди Аскот будет собирать там ежевику.
— Я вижу вас насквозь, граф.
— Едва ли это так, — иронично улыбнулся он.
В общем, ужин не удался. Бертран и Генриэтта страшно поругались и муж, возможно даже, назло ей, заключил контракт на постройку лесопилки с графом Айваном.
Успокоилась она только тогда, когда Бертран радостно поведал о скорой свадьбе графа, на которую они оба были любезно приглашены. Леди Виттория Эммерт, дочь хозяина доков, показалась ей весьма достойной, они даже немного подружились, и все же когда он уезжал в Сорель или в столицу, она с облегчением выдыхала и тревожилась, когда тот возвращался вновь. А теперь, когда он вознамерился остаться навсегда, беспокойство уже ее не покидало.
Глава 15
Утром Мэл собралась в госпиталь доктора Харриса, у которого работала медсестрой, набиралась опыта и знаний в надежде когда-нибудь стать врачом. Ей всегда нравилось помогать, ухаживать за больными, видеть, как они выздоравливают, а они любили ее. Все больные говорили, что когда леди Мэл приходит, им всегда становится лучше, особенно дети. Под ее присмотром они выздоравливали в считанные дни даже от очень серьезных легочных болезней.
Ночной разговор с матерью все еще не давал ей покоя и чтобы развеять сомнения, она хотела попросить Мэдди отнести Артуру записку, чтобы тот встретил ее вечером, после работы. Но к ее удивлению, Мэдди встала раньше и уже ушла, не дождавшись ее.
Пришлось Мэл самой, рискуя вызвать новый приступ гнева у матери, идти на холм, чтобы встретиться с Артуром. И поскольку шла она со стороны поместья, то оказалась незамеченной, но стала свидетельницей ужасной сцены, разразившейся между мистером Пибоди и непонятно откуда взявшимся графом Айваном, хозяином этих земель.
— Мой управляющий не раз предупреждал вас об этом.
— Так нельзя! Это мой дом, моя семья! — надрывно кричал мистер Пибоди, а его второй сын, Лазарь пытался его удержать, чтобы мужчина не бросился на графа и его нагловатого поверенного. — Вы не можете выгнать нас.
— Могу и сделаю это. Вы задолжали мне уже за полгода, господин Пибоди.
— Потому что вы подняли аренду. С каждым месяцем все больше и больше. Вы бесчестный человек.
— Вы живете на моей земле и смеете называть меня бесчестным? Чтобы сегодня же вы освободили дом.
— Но куда мы пойдем? — всхлипнула миссис Пибоди, прижимая к себе младших детей.
— Меня это не…
В этот момент граф Айван повернулся в ту сторону, где стояла Мэл, и наткнулся на нее. Взгляд его изменился до неузнаваемости, лицо прояснилось, а губы дрогнули в подобие улыбки. Мэл не видела этих внезапных перемен, так как именно в этот момент смотрела на миссис Пибоди, и сердце ее разрывалось от жалости, но зато эта перемена не укрылась от всех остальных, тем более, когда граф оторвал взгляд от девушки и повернулся к ним с невероятным предложением:
— Ну, хорошо. Я не зверь, и выгонять вас на улицу было бы бесчеловечно. Однако, и жить бесплатно я позволить не могу. Потому давайте сделаем так, мой поверенный останется и составит вместе с вами договор о ренте, в котором бы вы обозначили ту сумму, которую можете платить, а долг будете возвращать постепенно.
— Э… спасибо, — оторопело отозвался мистер Пибоди, но граф уже не слушал его, направляясь к девушке, которая одним своим взглядом могла заставить его пойти на такие безумства, как простить долг этому «харди» и его семейству.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
