— Ну вот. Совсем другое дело, — улыбнулся Хлодвиг. — А теперь прикрикни на меня.
— Ч-что?
— Я сказал, прикрикни на меня властно.
— Как… Но вы же… — промямлил Фэтч.
— Я по уху тебе врежу, если не прекратишь вести себя так, словно тебя на заклание сюда привели.
Симидар сделал глубокий вдох, прикрыл глаза. Затем взглянул на короля уже совсем иначе. Это действительно был взгляд человека, облеченного властью и титулом. Волевого и сильного, однако не лишенного мальчишества и озорства. В этом взгляде просматривались глубокий ум, богатый опыт, удовольствие от жизни и масса устремлений. Это был действительно взгляд короля Хлодвига Эверрета Четвертого!
— Как смеешь ты стоять так близко к королю, не склонив головы! — рявкнул вдруг он безупречным голосом Хлодвига.
Сам государь даже опешил, уставившись на преображенного Симидара.
— Нэй, а он хорош, не так ли? — Затянувшееся молчание прервал смех настоящего короля. — Что скажешь?
— Даже сверх меры, — хмуро отозвался Вэйлорд и, стянув с Фэтча корону, небрежно и криво водрузил ее на чело законного обладателя.
— Объясни свое недовольство, волчья душа. Или ты считаешь, что он не очень на меня походит? — Хлодвиг уставился на Вэйлорда.
— Напротив. Потому и недоволен.
— Да ты вечно и всем недоволен.
— Постой, государь. — Нэй поднял руку и обратился к Фэтчу, который, лишившись короны, сразу утратил властность и надменность. — Симидар, ты из деревни у Цитадели Богов?
— Да… господин… — Фэтч робко кивнул.
— Там же староверы живут. Ты из идолопоклонников?
— Д-да… господин… — Двойник принял еще более растерянный вид.
— К чему ты это, Нэй? — в недоумении спросил Хлодвиг.
— К тому, что клиры двенадцати зовут их еретиками.
— Да и к тринадцатому этих клиров двенадцати! — нахмурился король и поправил корону. — Мы же не собираемся трубить всем, кто он такой и откуда!
— Не в том дело, государь, — мотнул головой Вэйлорд.
— А в чем тогда?
— Фэтч, ты знаешь имена двенадцати богов?
— Что… простите?
— Я спрашиваю, знаешь ли ты имена двенадцати богов, сыновей и дочерей Первобога. Вы там поклоняетесь каменным и деревянным идолам, в коих верили еще до войны небесных колесниц. Следовательно, ты можешь и не знать имена наших богов.
— Именем каждого из двенадцати назван месяц в году, — развел руками Хлодвиг. — К чему ты все это ему говоришь, я не пойму?
— Зачем ты ему подсказываешь? — недовольно воскликнул Вэйлорд.
— Сир Вэйлорд, выбирайте тон. Вы с королем разговариваете! — вмешался барон тайных дел.
— Но не с тобой, Глендауэр! — ответил тут же Нэйрос.
— Я знаю их имена, — тихо проговорил Симидар.
— Так назови. — Вэйлорд снова устремил строгий взгляд на гостя.
— Инварин, Феролин, Мартиан, Арпелия, Мия, Юния, Юлий, Октавиан, Септица, Октиния, Новелла, Децимус.
— Хм… Верно. Умеешь ли ты писать, Фэтч?
— Да, господин. Я обучен грамоте. Могу читать, писать… И знаю счет арифметический…
— И кем же ты был в своей деревне, если все это тебе ведомо?
— Я друид.
— Вот как? Тогда скажи, отчего Змиев лес так зовется?
— Из-за крылатого змея… Бога ненависти и разрушения… Он жил там и наводил ужас на древних людей, пока Флориан Ланселот не победил его и не запряг в плуг, чтобы вновь вспахать поля, которые дракон сжег своим огненным дыханием.
— И что было дальше?
— Змей пытался сбежать, но плуг волочился за ним и взрыл землю за Змиевым лесом. Там, где сейчас Змиев вал. Флориан Ланселот догнал его и убил там, где сейчас горы, что вы зовете Цитаделью Богов. Кости чудовища обросли землей и камнем и превратились в те самые горы… Мы их зовем Змеем Ланселота.
— Хм. — Вэйлорд потер подбородок. — Неплохо.
— И к чему эти вопросы? — спросил Глендауэр.
— Любопытно мне, насколько он знаком с историей вообще и как построена его речь. Не косноязычен ли.
— Все равно мне еще предстоит его учить.
— Когда он будет готов?
— Для подмены?
Услышав этот вопрос, Вэйлорд нахмурился, задумчиво глядя на Фэтча. Уж больно не нравилась ему сама затея с подменой.
— Если очень постараться… А я, ваше величество, даю слово, что очень постараюсь… Дней через десять он сможет вас на день заменить. В дороге мы уже проводили кое-какие занятия. Учится и запоминает он хорошо. Другое дело, волосы: нужно время, чтобы они выросли настолько же, как у вашего величества. Парик все же смотрится ненатурально.
— Ладно. Поглядим, — кивнул Хлодвиг. — Ну а, скажем, сколько времени надо его учить, чтоб на месяц оставить?
— Я буду готов дать ответ вашему величеству к завтрашнему вечеру. Он должен будет запомнить в лицо очень многих людей и их родственные связи. Также историю лордов и их домов, а это гораздо сложнее.
— Постой-ка! — воскликнул Вэйлорд. — Месяц?
— Месяц, Нэй. А в чем дело?
— Да ты в своем уме, Хлодвиг?
— Сир Вэйлорд! — Барон Глендауэр в гневе шагнул к Нэйросу. — В вашей манере говорить с королем Гринвельда нет ни доли подобающего подданным его величества трепета. Я требую…
— В таком случае представь, Рональд, как я могу себе позволить разговаривать с тобой! Не лезь!
— Да что вы раскудахтались оба! — рявкнул Хлодвиг. — Волк! В чем дело? Мы, кажется, обсуждали с тобой это!
— Мы говорили о двух днях, Хлодвиг! Оставлять на троне фальшивого короля и так настоящее безумие! Но ты теперь говоришь о месяце!
Король решительно зашагал к карте и сдернул занавесь.
— А ты взгляни сюда, олух! Что такое два дня? — Он хлопнул ладонью по юго-западу королевства. — Это всего лишь Артогно и Белая Гавань! А все остальное? Или не мои это владения? — Теперь Хлодвиг бил кулаком по феодам Кабрийского ордена и Галигану на юго-востоке, по Триозерью в центре, по поселениям вдоль дороги Эвера. — И сколько нам надо времени, чтобы до той же Лютеции добраться, к примеру? Арпелия еще дальше, вот! Над Гретанскими горами!
— Я знаю, где Арпелия, черт возьми!
— Тогда чем ты недоволен, занудская твоя душа?
Вэйлорд сделал глубокий вдох и готов был уже разразиться бранью как самым веским из возможных доводов. Но тут же спокойно выдохнул и покачал головой:
— Твоя воля, государь. Я лишь высказал, что сия затея не по душе мне.
Он не собирался отступать, но продолжать спор с королем было бы неразумно в присутствии барона тайных дел и уж тем более Симидара Фэтча.
— Так-то лучше, Вэйлорд! Не для того твоя должность существует, чтоб перечить королю! Но чтоб ему помогать!
«Разве указывать на ошибки — не помощь? Помогать — не значит быть подхалимом, как Глендауэр!» — так и хотелось выкрикнуть Вэйлорду, но он сдержался.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
