— Есть много причин, чтобы прятать татуировки, — лениво отмахнулся Никита. — Она ж понимает, что, появись она с ней в том же музее, к ней отнесутся крайне недоверчиво. Там же мыслят по старинке, мол, татуировка, значит, блатной, значит, срок мотал…
— Ой, это не так важно, — поморщилась Юля. — Любопытно другое! На двух фотографиях мы видим Сашину бабушку с иконой и рядом Недвольскую. Обратите внимание на их одежду. На третьей, где женщины вместе со Шмулевичем, они одеты уже по-другому. Получается, Недвольская по крайней мере дважды видела эту икону. Заметьте, не мельком, не мимо шла и пристроилась, чтобы сфотографироваться. Но когда Воронцова вспомнила при мне, что эта мужиковатая Анечка тоже видела икону Михаила, та наотрез от этого отказалась. Вернее, сообщила, что такую не помнит, иконы ее интересуют постольку-поскольку, и быстренько смылась из кабинета.
— Интересно получается, — заметил глубокомысленно Никита, — если эта икона из православного храма, значит, ее неправильность не в том, что лик архангела написан кровью? Иначе Шмулевич понес бы ее в епархию, а не в музей. Здесь что-то другое!
— Возможно, он опасался, что ее просто отберут у него? Ведь наверняка Литвяк прибрал ее к рукам незаконно. — Юля нахмурилась. — Но, с другой стороны, Шмулевич же принес ее в музей и позволил выставить фото на сайте. Значит, не боялся, что отнимут? Какая-то ерунда получается.
— Дайте-ка взгляну. — Саша потянулась к фотографии. — Я ведь тоже кое-что в иконописи смыслю.
Несколько секунд она вглядывалась в изображение, затем взяла с полки сильную лупу, которой часто пользовались бабушка и дед, и принялась рассматривать икону более тщательно. Руки ее дрожали, а взгляд архангела, мрачный, исподлобья, казалось, пронизывал насквозь. Необъяснимая тревога не позволяла сосредоточиться. Она отложила лупу и перевела дыхание, а затем тыльной стороной ладони вытерла холодный пот со лба.
— Что с тобой? — обеспокоенно спросил Никита. — Побледнела вся! Тебе плохо?
— Не знаю, как-то не по себе, — смущенно призналась Саша. — Трясет словно в лихорадке и тошнит немного… Этот взгляд… Его трудно вынести…
— Надо же? — Юля подошла к ней и взяла за руку. — Ты ж как ледышка холодная! И пульс частит! Я вчера подумала, что только со мной что-то неладное. Точно такая же реакция, когда снимок рассматривала. А ночью кошмары снились! Валерка меня растолкал. Говорит, кричала! А как тут не закричишь, если снится то ли икона эта, то ли отражение в зеркале — мутное, двоится, и только глаза — отчетливо! Страшные глаза! А потом — пламя в лицо, а в пламени — рожа, ну, чисто дьявол! И рука! Костлявая, тянется! Вот и заорала я! Да так рванулась, что чуть с кровати не свалилась!
— Юлька, ну, ты даешь! — покачал головой Никита. — Вот еще кошмаров ночных нам не хватало! Не верю я в мистику! Чушь собачья!
— А не заткнуться ли вам, милейший! — неожиданно рассердилась Юля. — Это у вас, сударь, шкура бронированная, а мы с Сашей — девушки трепетные, и чувства у нас нежные, вашему разуму не подвластные!
— Ой-е-ей! — издевательски ухмыльнулся Никита. — Шибко трепетные и ранимые? Знавал я некоторых, у кого мужья пятый угол ищут…
— Никита! — выкрикнула Юля. — Успокойся, а то прекратим этот спектакль и — по домам! У меня, между прочим, ужина нет, и Валерка не вас, а меня сожрет!
— Не ссорьтесь, — тихо сказала Саша и снова поднесла лупу к фотографии. — Мистики здесь никакой, зато присутствуют некие знаки, которые проясняют, почему Шмулевич не обратился в епархию. Он ведь тоже был историком и кое-что понимал в этом деле. Но не столь хорошо, как бабушка, поэтому обратился к ней за консультацией.
— Все может быть, — кивнул Никита, — и что же ты разглядела? По мне, обыкновенная икона! Только…
Он замялся и покосился на снимок.
— Честно, девушки, и мне как-то не по себе от этого взгляда! Самовнушение, конечно, но такое чувство, что наизнанку тебя выворачивает!
— Вот видишь! — воскликнула Юля. — Меньше язвил бы, а больше умных людей слушал! — И посмотрела на Сашу. — Не обращай внимания на этого злыдня! Продолжай!
— Хорошо! — Саша взяла в руки фотографию и неожиданно для себя перекрестилась. Заметила быстрые взгляды, которыми обменялись Юля и Никита. Но ей уже было все равно, о чем они подумали. У нее вдруг стало легко на душе и спокойно. Исчезла тяжесть в висках, и даже озноб прошел.
— Михаил, да будет вам известно, один из самых почитаемых архангелов и в христианстве, и в иудаизме, и даже в исламе. Архистратиг Михаил — предводитель небесного воинства в битве против сил зла. В иконописи архистратиг Михаил часто изображается с копьем в одной руке и особой сферой — зерцалом, в другой — символом предвидения, которое бог передал архангелу. На этой иконе святой Михаил по всем канонам попирает ногой поверженного дьявола в образе змия и в то же время пронзает его мечом, а не копьем, как это обычно изображалось. К тому же на белой хоругви отсутствует христианский крест, поэтому образ архистратига воспринимается по-иному, — произнесла она на одном дыхании и втайне порадовалась, что ничего не забыла из университетского курса, хотя работа в управлении культуры располагала к тому, чтобы науки из головы выветрились.
Саша замолчала на мгновение, чтобы перевести дух. И снова поднесла лупу к фотографии.
— Я могу быть не права, конечно… Но кое-что подсказывает, что это не обычная церковная, а адописная икона. Очень часто для их написания используются старые и намоленные прихожанами и церковными служителями, как в этом случае, иконы. Их так и называют — окаянные, потому что они приобретают бесовскую силу через хулу святого. Лик святого при этом, естественно, изменяют. Под левкасом или окладом такой иконы находится обычно изображение черта, или дьявола, или других бесов. К образу святого могли пририсовать рога и покрыть его толстым слоем краски. Знаки церкви, как видите, не пишутся или искажаются. К примеру, церковный крест изображается перевернутым или его вообще нет. На адописной иконе в обязательном порядке должна присутствовать печать беса в круге. И если верующий молится перед такой иконой, то обращается не к богу, а к дьяволу, и молитва его дает обратный результат. Такие иконы имеют очень сильный эффект, и, чтобы вернуть им истинное назначение, необходимо провести обряд раскрещивания, иначе верующего постигнет кара господня. То же самое касается и скульптурных изображений архангела. Кстати, в Киеве в 2010 году подобную скульптуру архангела Михаила с поднятым мечом установили в Софийском соборе — святыне русского православия.
— Саша, — поморщилась Юля, — да какая разница, что там у него в руке? Меч, копье, попирает он змея или нет? Разве святость иконы зависит от… Как бы правильно выразиться, аксессуаров?
— Юля, тут все очень важно! Меч, если он поднят вверх, это символ перевернутого креста. А перевернутый крест — знак сатанистов. Не все люди это понимают, конечно!
Она явно уколола Юлю, но та, на удивление, промолчала, а Саша как ни в чем не бывало продолжала:
— Вот и на киевском Майдане архангел Михаил — воин света — почему-то черный, как Люцифер — падший ангел, восставший против бога, воин тьмы. И мало того что он тоже с мечом в руках, но под ним еще странный герб — две пересеченные стрелы, направленные вниз, и лук, типичные символы.
— Какие символы? — удивилась Юля.
— Древние магические знаки. Они встречаются в наскальных надписях, в росписях древних святилищ Индии, трипольской, шумерской цивилизаций, Древнего Египта, на ритуальных предметах народов Сибири. Считается, что они подсознательно стимулируют животное начало, агрессию, пробуждают низшие инстинкты. Все нарастает постепенно, а потом в какой-то момент — бац! Взрыв, который сметает все на своем пути.
— Что за нелепые суеверия! — пожала плечами Юля. — Какие-то знаки, воин тьмы… Какая, по сути, разница, что там стоит в Киеве, если мы говорим об иконе?
— Разница есть, Юля, — терпеливо пояснила Саша. — Потому что именно на этой иконе виден еще один символ — Аллат-ра. Сам по себе этот символ несет созидательную силу, но в сочетании с оружием — разрушительную. Понимаешь, эту икону явно переписали, точнее, видоизменили, поэтому ей, конечно же, не место в православном храме…
— Дай-ка посмотреть! — Никита взял в руки фотографию. — И где же тут Аллат-ра?
— Обрати внимание на застежку плаща архангела — пустой круг над полумесяцем. Это и есть Аллат-ра! Но кроме того, на иконе есть бесовская метка, как раз на гарде меча — пятиконечная звезда в круге. Это печать сатаны!
— Ничего себе! — воскликнул Никита, схватил лупу, поднес к фотографии и всмотрелся! — Пятиконечная звезда? Это что ж получается?
— Ничего не получается! Звезда смещена в сторону запада, то есть заката, два луча смотрят вверх, а не один, так что никаких обобщений! Древние свастики тоже обращены в другую сторону в отличие от фашистской.
