Притчеобразность в реалистической литературе проявляется по-разному; но традиционная ее особенность — это заостренность моральных выводов, стремление к абсолютным оценкам, многозначительность ситуаций и образов. Наряду с традиционной притчей, требующей «убирания декораций», обнажения мысли и морали, условности характеров и положений, есть, однако, и иная ее разновидность: это тоже «притча» (по оголенности мысли и заостренности «морали»), но с предельно реалистическими обстоятельствами и со всем возможным богатством «диалектики души»[180].
Прав, на наш взгляд, в конце концов оказался все-таки Адамович. Именно после «Круглянского моста» в прозе Быкова начал прорастать жанр притчи, причем прорастать как раз таким образом, как это сформулировано в приведенной цитате — «с предельно реалистическими обстоятельствами и со всем возможным богатством „диалектики души“». Произведения Быкова 1990-х, к которым мы обратимся в свое время, выявили это со всей очевидностью. Однако Алесь Адамович, честь и хвала его прозорливости, заметил ростки притчевости у Быкова на четверть века раньше других. Ведь не только «диалектика души» Степки Толкача, дидактика «новеллы в новелле», борьба добра и зла создают атмосферу притчи в этом и последующих романах Василя Быкова. К перечисленному следует добавить особый ракурс взгляда на реальность, нравственные выводы, доступные читателю любого возраста, сказочные элементы и многое другое, на чем мы подробнее остановимся в следующих главах.
«Обелиск», 1969
Дети редко становятся в ряд главных героев Василя Быкова. Чаще всего для рассказа об их жизни отведено автором совсем немного строк. Но нет ни одной его повести из числа «партизанских», где не были бы изображены дети. Детские судьбы в книгах Быкова предельно трагичны. Погибает на Круглянском мосту Митька, возле родной хаты на глазах у отца, партизанского ездового Грибоеда, погибает Володька, гибнут мальчики — ученики Мороза, девочка Бася и немой пастушок Янка… Война — это всегда человеческие страдания. Но сама мысль о том, что война — это страдания и смерть детей, мучительна для героев Быкова.
В. Косько
Я никому не желаю зла. Не умею. Не знаю, как это делается.
(Януш Корчак, 5 августа 1942 г. Одна Из последних записей в дневнике.)
Сюжет следующего короткого романа, «Обелиск», реалистично описывающего трагическую судьбу учителя и группы учеников в оккупированной фашистами Беларуси, построен на материале подлинной жизненной истории. В соседней Польше, в Варшаве, подобная трагедия разыгралась в доме сирот, где был директором Януш Корчак — детский врач, писатель, педагог[181]. Быковский «Обелиск» до сегодняшнего дня вызывает страстную реакцию читателей, которые продолжают по-разному отвечать на поставленный автором основной вопрос романа — в чем истинная суть нравственности? Несмотря на то что автору, очевидно, ясна эта суть, он предоставил читателю пространство для размышления и самостоятельного решения этого вопроса в последних строках «Обелиска»: «И вот сейчас время читателю решить самому. Пусть сам разберется. Каждый по мере своего мировоззрения, точки зрения на войну, героизм, на свои обязательства перед совестью и историей»[182].
«Обелиск» — первое произведение Василя Быкова, в котором прошлое проявляет себя не просто во вспышках памяти повествователя или его персонажей, играя вспомогательную роль в описании характера или обстоятельств, повлиявших на их жизнь. И в сюжете, и в фабуле романа роль прошлого так же важна (если не более), как и настоящее, фундаментом которого явились события в оккупированной Беларуси. В ходе повествования такие мотивы, как нравственные устои, человеческие судьбы, непредвиденные обстоятельства, резкая смена событий и т. п., не только тесно переплетаются между собой, но напрямую ведут в будущее, оставив право читателю из следующих поколений решать тот вопрос, который, завершая «Обелиск», поставил перед ним Быков.
Повествование ведется от первого лица. Оно подкреплено множеством значимых монологов и диалогов участников событий. Практически все авторские приемы, включая элементы инверсии, хорошо известны читателю более ранних произведений Василя Быкова.
Итак, «Обелиск» начинается с признания рассказчика в собственной вине, с упреков его собственной совести. Дело в том, что «двоюродный» знакомый случайно напомнил ему об отложенном в долгий ящик деле, об обещании, которое осталось невыполненным из-за внезапной смерти одного из главных героев романа, Миклашевича, тридцатичетырехлетнего учителя сельской школы. Оказывается, Миклашевич просил рассказчика помочь ему распутать дело, касающееся событий партизанских времен. Рассказчик едет на похороны, которые он пропускает, но попадает на поминки Миклашевича, где встречает двух коллег усопшего учителя — инспектора районо Ксендзова и педагога-пенсионера Ткачука. Рассказчик уходит с поминок с Ткачуком, который постепенно разворачивает перед ним драматическую картину короткой жизни и скоропостижной смерти не только Миклашевича, но и его учителя, Алеся Мороза. Охваченный теплыми воспоминаниями, Ткачук рассуждает о необходимости преемственности в жизни и о том, как эта преемственность должна оставить след после смерти Алеся Мороза и его последователя Павла Миклашевича в судьбе следующих поколений их учеников:
Это так, Мороз не был ему отцом, но преемственность у них существовала. Просто чудо! Бывало, смотрю и не могу нарадоваться: ну словно (Миклашевич. — ЗГ) брат этому Морозу Алесю Ивановичу. Ну просто всем: и характером, и добротою, и принципиальностью. Но теперь… Хотя не может быть, что-то там от него останется. Не может не остаться. Такое не пропадет. Прорастет. Через год, пять, десять, но что-то проклюнется. Посмотришь[183].
И далее, с перерывами, порой с некоторым косноязычием пожилого и подвыпившего человека, Ткачук перенимает роль повествователя, из речи которого и приехавший журналист (первый рассказчик), и читатель могут восстановить сложный калейдоскоп событий, произошедших и с Морозом, и с Миклашевичем. В своем рассказе Ткачук акцентирует внимание на том, как бывший ученик Мороза, Миклашевич, унаследовал и применял педагогические принципы, методы, философию и мировоззрение старшего педагога. Оказалось, что Мороз, как и Януш Корчак, преобразовывал и модернизировал закостеневшую к тому времени педагогическую систему. Ткачук напомнил приезжему, что Западная Беларусь присоединилась к СССР только в 1939-м, то есть Мороз вполне мог быть не только последователем, но и соратником Корчака. В основе философской системы Мороза лежало его стремление воспитать свободных мыслителей, а не оболтусов с отличными оценками. Вот один из его учеников, Миклашевич, и продолжил традиции учителя.
По сюжету сам Миклашевич, несмотря на его молодость, — тоже фигура из прошлого, правда соединяющая его с настоящим и будущим. Миклашевич остался сиротой в младенческом возрасте; его мачеха, к которой вскоре присоединился родной отец, мучили ребенка постоянными побоями. Мороз забрал ребенка от этих садистов-родителей, несмотря на то что власти района были на стороне отца Павлика Миклашевича.
Когда фашисты оккупировали Беларусь, Мороз продолжил занятия в школе, словно ничего не произошло. Вначале это вызвало подозрения партизан, которые быстро рассеялись, когда выяснилось, что Мороз — их связь с внешним миром. Дело в том, что только у него единственного на весь район было радио, подаренное ему крестьянином (по распоряжению оккупационных властей все радиоточки и репродукторы должны были быть сданы или уничтожены). Благодаря этому радио Мороз стал незаменимым источником информации для партизан и местного населения; каждый знал о его радио, но никто его не выдал. Однажды группа его учеников, среди которых был и Миклашевич, были взяты с поличным при подрывной деятельности, о которой они не сообщили учителю. Предупрежденный Мороз ушел к партизанам, но когда фашисты заявили, что если тот им добровольно сдастся, то они освободят ребят, он, понимая, что это обман, тем не менее присоединился к своим ученикам и помог им продержаться до последнего их общего часа. Жители деревни, которых заставили присутствовать при исполнении приговора, оплакивали не только родных детей, но и своего учителя. По дороге на расстрел Морозу удалось освободить Миклашевича и дать ему возможность бежать. Пуля полицейского по кличке Каин настигла мальчика, и он долгое время находился между жизнью и смертью. Однако выжил, был принят семьей отца, которая потеплела к нему после трагических событий, но тем не менее эта рана и детские невзгоды сократили жизнь Миклашевича, прожившего чуть больше десятилетия после трагической гибели его друзей и Мороза, его учителя и духовного отца. Все это время он боролся за возведение памятника своим погибшим друзьям, и не только за реабилитацию невинно опороченного Мороза, но и за внесение его имени на поставленный в конце концов монумент. Незадолго до своей безвременной смерти Миклашевич добился и монумента, и имени Мороза на нем рядом с его учениками.
