— С этого места поподробней.
— Прежде, чем нас прижали, Василий двух застрелить успел и должен был Никиту прикрыть, пока тот к соседнему зданию перебегает. Но у него ружьё заклинило. И Нимчука убили, и ему самому руку прострелили.
— Патрон перекосило, — подсказал я. — Свои у него кончились, он у Петра Степановича взял.
— Вот, — вытащил из кармана выщелкнутый мной из ружья патрон Иосиф и протянул его начальнику охраны. — Такие были.
— Магнум? — Константин вставил патрон в магазин, передёрнул помпу и начал задумчиво изучать заклинивший дробовик. — Похоже, слишком длинный.
— В смысле? — удивился Напалм. — У ваших «фабармов» патронники на магнумы разве не рассчитаны?
— Рассчитаны.
— Тогда какого фига? Длина же стандартная — семьдесят шесть миллиметров!
— Это длина гильзы, а не длина патрона, — поправил пироманта Крестовский. — Гильзу закручивают, длина уменьшается. Но закрутка разная бывает, и длина патрона тоже разнится. Эти просто слишком длинными оказались, поэтому и утыкаются. Петр Степанович, земля ему пухом, в двустволку их без проблем совал, а тут никак.
— Засада, — пробормотал пиромант.
— Дальше что было? — счёл Константин тему закрытой.
— Евгений вот до соседнего дома добежал. Мы прикрыли.
— И?
— Колдуна и одного из автоматчиков подстрелил, последний ушёл, — не стал отмалчиваться я.
— Ясно, — задумчиво попинал снег уставившийся себе под ноги начальник охраны. — В общем, об этом никому, а то до утра не отпустят.
— Как скажете, — пожал я плечами.
— Так ты у нас герой? — улыбнулась налившая мне второй стакан чая Марина.
— Да прям! — отмахнулся я и вдруг понял, что до сих пор так и не ощутил предсмертных эмоций убитых мной людей. То ли так отгородился от дара капитально, то ли Л-13 до сих пор действует.
А может просто черствей стал. Но это вряд ли…
— Стойте здесь, похоже, отправляемся, — предупредил нас начальник охраны и поспешил к распрощавшемуся с патрульными Михаилу Григорьевичу.
— А чего тут все делают? — спросил у девушки оглядевшийся по сторонам Напалм. — Мы-то ладно, а остальные?
— Из-за бури застряли, ждут, пока дальше ехать можно будет. Здесь вроде как официальная стоянка под охраной Патруля.
— Надеются засветло в Форт успеть? — удивлённо посмотрел на темнеющее небо пиромант.
— Если на машинах, то почему не успеть? — вздохнул я.
— Вот! — повысил голос проходивший мимо Михаил Григорьевич. — Золотые слова! Последний раз на санях еду. Всё, пора в ногу с прогрессом идти.
— На бензине разориться не боитесь? — усмехнулся Напалм.
— Придётся менять схему бизнеса, переходить на другие товары и только. Гужевой транспорт старшему передам, пусть опыта набирается, — ответил торговец и, оценивающе оглядев сани, замахал руками. — По местам! Выезжаем!
— А нам куда? — забеспокоился я.
— Давайте со мной. А ты, Иосиф, дуй к Кириллу Ефимовичу. С ним всё оговорено уже.
Гимназист кивнул и отправился искать толстяка; мы поспешили за торговцем и забрались в его сани. Закутавшаяся в шубу Марина уселась рядом с самолично взявшимся за вожжи Михаилом Григорьевичем, мы с пиромантом повалились прямо на мешки.
От коньяка и горячего чая разморило, и я закрыл глаза, пытаясь задремать, чтобы хоть немного отступили холод и грызшая спину боль. А вот пиромант никак не желал угомонить и, приподнявшись на локте, окликнул направившего сани на дорогу торговца:
— Михаил Григорьевич! У вас постоянно такое?
— Типун тебе на язык! — вздрогнул торговец. — Последний раз год назад человека потеряли. В племяша родного бесы вселились, до церкви не довезли. Да и сегодня по-глупому нарвались просто. Все ж опасные места на пересчёт известны, там всегда подстраховываемся, а с этой бурей… Эх! — Он махнул рукой и тяжело вздохнул. — Повезло ещё, что хоть вам выбраться удалось.
— А с покойниками что?
— Патрульные обещали позаботиться. Потом сообщат, где похоронили. В копеечку, конечно, встало, но как иначе? Не по-людски их там оставлять…
Вскоре проложенная через поля дорога вильнула в сторону, и вдоль обочин вырос настоящий частокол высоких сосен, среди которых иногда мелькали белые стволы берёз. Дальше потянулся сплошной ельник, и смотреть окончательно стало не на что. Небо по левую сторону дороги начало наливаться вечерней темнотой, а едва проглядывавшее до того из-за верхушек деревьев солнце с концами утонуло в затянувшей горизонт пелене кучевых облаков.
Тёмные сосны; бледно-жёлтые, с редкими прожилками розового тучи; скрипящий под полозьями саней снег.
Вечер. Лес. Мороз.
А ведь при нормальном раскладе уже к Песчаному бы подъезжали!
И не раскалывалась бы тогда у меня голова. И не накатывали волны чужого предсмертного страха. Всё могло быть намного проще. Могло, но не стало. И с этим придётся жить.
— Эй, Евгений, — толкнул меня в бок неугомонный пиромант. — Не спишь?
— Уже нет.
— Извини, — дежурно попросил прощения нисколько не раскаявшийся Напалм и поинтересовался: — И каково тебе из Форта уматывать?
— В смысле?
— Ну, ты ж мигрируешь, вроде, как. Я вот представил, что придётся из Форта переезжать, сразу как-то не по себе стало. Родина ж всё-таки. Как там говорится: «то ли птицы летят перелётные, то ли крысы бегут с корабля»!
— Это у тебя Форт — Родина. А я пришлый. Перекати поле, практически.
— Всё равно, столько лет прожил.
— Да ерунда, — усмехнулся я и рассмеялся. — Родина — это там, где тепло.
— Да вот ещё!
— Так и есть. Рыба ищет, где глубже, а человек — где лучше.
— Прямо скажем, ихтиолог из тебя хреновый.
— Это народная мудрость такая, если чё.
— Не, я из Форта ни ногой. Там родился, там вырос. Это мой город, и никуда я из него не уеду. А ты придумал тоже — там, где тепло! Да мне везде тепло!
— Рад за тебя, мой патриотичный друг.
— Космополит хренов, — немедленно отреагировал Напалм. — И этот, как его… Иван, родства не помнящий!
— Да не успел в Форте ни с кем породниться, вроде, — хохотнул я. — Маринку, вон, только если с собой забрать…
— Не прокормишь, — понизив голос, предупредил Напалм и окликнул торговца. — Михаил Григорьевич, сильно мы из графика выбились?
— Через пару часов на месте будем.
— Стемнеет, поди, уже?
— Не без этого. Не страшно — здесь спокойно всё, не то что дальше.
— После Песчаного опасные места намечаются? — встрепенулся я.
— Да, уже ближе к границе, — кивнул торговец. — Но через Поле Чудес нас монахи переведут, а после и обычной охраны хватит.
— Поле Чудес?
— Дурное место.
— Настолько дурное, что колдун в одиночку не справится?
— Иосиф, может, и справился бы, просто он нас только до Песчаного сопровождает. Там дождётся колонну Комвнешторга и в Город её поведёт.
— Комитетчики платят больше?
— Ну да… — нисколько не смутившись, подтвердил Михаил Григорьевич. — Да и везти его с собой в Северореченск, честно говоря, сплошная морока.
— Чего так? — насторожился я.
— А там к гимназистам, да и вообще к людям со способностями с опаской относятся. У них даже специальное управление милиции по работе с колдунами имеется. Шаг вправо, шаг влево — за ушко и на солнышко. Пришлось бы лицензию выкупать, а это и небыстро, и дорого.
— И что, для всех лицензии нужны? — как бы между делом уточнил пиромант, усиленно подмигивая мне левым глазом.
— Для всех, — подтвердил торговец. — У них просто — либо ты на госслужбе находишься, либо колдовать не смей. Один раз сдуру потащили гимназиста с собой, ему какой-то регистратор нацепили, так он чуть не рехнулся, бедняга, пока не сняли на обратном пути.
— Дела! — протянул Напалм и многозначительно глянул на меня.
Мол, не зря тебя предупреждали! Мотай, на ус!
Я кивнул.
— Да, там всё строго, — вздохнул Михаил Григорьевич. — Не забалуешь. Но и порядка зато больше.
— Порядок — это хорошо…
Воспользовавшись тем, что не в меру говорливый пиромант нашёл себе нового собеседника, я перевернулся на другой бок, кое-как устроился на набросанных в сани мешках и попытался уснуть.
И как ни удивительно, в своём начинании довольно быстро преуспел. Вот что с людьми марш-бросок по сугробам со стрельбой по живым мишеням делает! Биатлон на выживание, блин…
Глава 5
К Песчаному обоз подъехал уже в полной темноте. Ночь нагрянула как-то совершенно неожиданно — сумерки тянулись и тянулись, а потом солнце в один миг провалилось за горизонт, и на дорогу из-под росших за обочиной деревьев выбралась тьма. Особых неудобств, правда, это нам не доставило — ехавшие в головных санях охранники незамедлительно подключили установленный на треноге алхимический прожектор, бивший самое малое на полкилометра вперед. Отражавшийся от снега ослепительно-яркий луч легко пронзил ночь, и под его напором темень нехотя уползла обратно в подлесок.
