Эдди так и сделал, чувствуя себя круглым дураком; он был очень испуган. В скольких вестернах он видел аналогичные сцены? Иногда Джон Уэйн прикусывал палку, иногда Клинт Иствуд прикусывал пулю, и вроде бы в каком-то телефильме Роберт Калп прикусывал именно ремень.
«Но, разумеется, мы должны вытащить пулю, – думал Эдди. – Ни одна подобная история не может обойтись хотя бы без единой сцены, в которой…»
Внезапное воспоминание, удивительно яркое, возникло перед его мысленным взором, и ремень вывалился изо рта. Эдди даже вскрикнул.
Роланд, который как раз собирался промыть инструменты в антисептическом растворе, налитом в миску, озабоченно взглянул на Эдди:
– Что такое?
Какое-то мгновение Эдди не мог ответить. В груди не осталось воздуха, легкие просто сложились. Он вспомнил фильм, что вместе с братом смотрел как-то днем по телевизору в их квартире, расположенной в
(бруклинском)
(бронкском)
Кооп-Сити. Обычно Генри, как более сильный и старший, выбирал, что они будут смотреть. Эдди если и протестовал, то нечасто и недолго, потому что обожал старшего брата (затягивание протестов грозило Ожогом индейской веревки или Голландским захватом шеи). Что Генри нравилось, так это вестерны. Фильмы, в которых кому-то из героев рано или поздно приходилось прикусывать палку или пулю.
– Роланд. – Голос слабеньким шепотом сорвался с губ. – Роланд, послушай.
– Я слышу тебя очень хорошо.
– Есть один фильм. Я рассказывал тебе о фильмах, так?
– Истории, показанные в движущихся картинках.
– Иногда Генри и я оставались дома и смотрели их по телевизору. Телевизор в принципе машина для показа фильмов дома.
– Некоторые говорят – для показа дерьма, – вставил Тауэр.
Эдди пропустил его слова мимо ушей.
– В одном из фильмов речь шла о мексиканских крестьянах, тех же фермерах и ранчерах Кальи, нанявших стрелков, чтобы те защитили их от бандитов. Бандиты каждый год совершали набеги на их деревню и увозили с собой урожай. Тебе это что-то напоминает?
Во взгляде Роланда читались серьезность и, возможно, грусть.
– Да, конечно.
– И название городка – Тиана. Мне оно всегда казалось знакомым, только я не мог понять почему. Теперь понимаю. Фильм назывался «Великолепная семерка», и, между прочим, Роланд, сколько нас было в тот день в окопе, когда мы поджидали Волков?
– Вас не затруднит объяснить нам, о чем вы, собственно, говорите? – спросил Дипно. Спросил вежливо, но Роланд и Эдди проигнорировали и его.
Роланд на мгновение задумался.
– Ты, я, Сюзанна, Джейк, Маргарет, Залия и Роза. Еще близнецы Тавери и сын Бена Слайтмана, но бойцов – семеро.
– Да. И связь, которую я никак не мог уловить, – режиссер фильма. Когда снимаешь фильм, нужен человек, который все организует. Это режиссер. Он – старший на съемочной площадке.
Роланд кивнул.
– Старшего «Великолепной семерки» звали Джон Стерджис.
Роланд задумался разве что на мгновение, прежде чем найти объяснение.
– Ка.
Эдди расхохотался. Ничего не мог с собой поделать. Роланд всегда знал ответ.
11
– Для того, чтобы поймать боль, – наставлял его Роланд, – ты должен прикусить ремень в тот самый момент, когда почувствуешь ее. Ты понимаешь? В тот самый момент. Держи ее своими зубами.
– Все понял. Только давай побыстрее.
– Сделаю все, что в моих силах.
Роланд опустил в антисептический раствор сначала клещи, потом нож. Эдди ждал, с ремнем во рту, чуть прихватив его зубами. Да, достаточно только раз уловить общую картину, чтобы все стало ясно, не так ли? Роланд – главный герой, умудренный опытом, седеющий воин, которого должна играть умудренная опытом, но еще находящаяся на пике популярности знаменитость, вроде Пола Ньюмена, а может, Иствуда в голливудской версии. Он сам – молодой ковбой, его должна сыграть самая популярная на тот момент молодая звезда. Том Круз, Эмилио Эстевес, Роб Лоу, кто-нибудь такого уровня. А здесь и сейчас нам всем знакомые декорации: хижина в лесу, где будет сниматься сцена, которую мы видели многократно, но по-прежнему не можем оторвать глаз – Извлечение пули. Чего не хватает, так это доносящегося издалека зловещего боя барабанов. И тут Эдди осознал, что барабанов нет, потому что эпизод со зловещими барабанами, они же барабаны Господни, остался в прошлом. Потом этот самый бой барабанов обернулся усиленной динамиками песенной мелодией группы «Зи. Зи. Топ», ее транслировали через громкоговорители, установленные на углах улиц в городе Ладе. Да уж, к сожалению, ситуация с ними становилась все яснее и яснее: они были персонажами чьей-то истории. Весь этот мир…
Я отказываюсь в это верить. Я отказываюсь верить, что вырос в Бруклине только из-за ошибки какого-то писателя, ошибки, которую вероятно, исправили в верстке. Эй, отец Каллагэн, я с тобой в одной лодке… отказываюсь верить, что я – персонаж. Это моя гребаная жизнь!
– Давай, Роланд! Вытащи из меня это дерьмо.
Стрелок полил антисептическим раствором голень Эдди, потом острием ножа удалил из раны сгусток крови. Поднес к ране клещи.
– Готовься прикусить боль, Эдди, – пробормотал он, и мгновением позже Эдди ее прикусил.
12
Роланд знал, что делает, он проделывал это раньше, да и пуля вошла неглубоко. Ее извлечение заняло не больше девяноста секунд, но эти полторы минуты стали самыми долгими в жизни Эдди. Наконец, Роланд постучал клещами по одному из сжатых кулаков Эдди. Когда тому удалось разжать пальцы, стрелок положил на ладонь расплющенную пулю.
– Сувенир, – сказал он. – Остановилась у самой кости. Ты слышал, как щипцы царапнули об нее.
Эдди посмотрел на бесформенный кусочек свинца, отбросил, как камешек:
– Не нужен он мне, – и вытер пот со лба.
Тауэр, настоящий коллекционер, поднял пулю с линолеума. Дипно тем временем зачарованно рассматривал следы от зубов на своем ремне.
– Кел, – Эдди приподнялся на локтях, – в вашем шкафу была одна книга…
– Я хочу, чтобы вы вернули мне все книги, – тут же перебил его Тауэр. – И вам бы лучше хорошо о них заботиться, молодой человек.
– Я уверен, что они в прекрасном состоянии. – Эдди напомнил себе о необходимости при случае вновь прикусить язык. «Или снова взять у Эрона ремень и впиться зубами в него, если язык станет жалко».
– Рад это слышать, молодой человек. Теперь у меня не осталось ничего, кроме этих книг.
– Да, если не считать еще сорока или около того в различных банковских ячейках, – вставил Эрон Дипно, не обращая ни малейшего внимания на злобный взгляд, коим удостоил его Тауэр. – Экземпляр «Улисса» с автографом, возможно, лучшее из всего, но хороши и несколько редчайших томов Шекспира, и полное собрание сочинений Фолкнера, подписанное автором…
– Эрон, почему бы тебе не замолчать?
– …и издание «Гекльберри Финна», которое в любой день недели можно легко обратить в «мерседес-бенц», – закончил Дипно.
– Короче, одна из них называлась «Салемс-Лот». Написал ее…
– Стивен Кинг, – назвал автора Тауэр. Еще раз взглянул на пулю и положил на стол рядом с сахарницей. – Мне говорили, что он живет где-то неподалеку. Я купил два экземпляра «Лота» и три его первой книги, «Кэрри». Собирался поехать в Бриджтон и подписать их у него. Теперь, наверное, не получится.
– Я не понимаю, почему она такая ценная, – продолжил Эдди и тут же воскликнул: – Ох, Роланд, больно!
Роланд проверял только что наложенную на ногу Эдди повязку.
– Не дергайся, – бросил он.
Тауэр не обратил внимания на их реплики. Эдди вновь развернул книготорговца в сторону его любимого конька, навязчивой идеи, самого дорогого в жизни. По разумению Эдди, Голлум из книг Толкиена сказал бы, «его прелестью».
– Вы помните, что я говорил вам, когда мы обсуждали роман «Хоган», мистер Дин? Или «Доган», коли вам так больше нравится? Я говорил, что стоимость редкой книги, или редкой монеты, или редкой марки складывается из многих факторов. Иногда это всего лишь автограф…
– На вашем экземпляре «Салемс-Лот» подписи автора не было.
– Совершенно верно, потому что этот конкретный автор еще молод и не очень известен. Он может вырасти в большого мастера, а может и не вырасти. – Тауэр пожал плечами, словно говоря, что на все воля ка. – Но эта книга… видите ли, тираж первого издания составил лишь семь с половиной тысяч экземпляров, и почти все продали в Новой Англии.
– Почему? Только потому, что автор – уроженец Новой Англии?
– Да. Как часто случается, ценность книги возникает исключительно благодаря случаю. Местная сеть книжных магазинов решила организовать рекламную кампанию. Они даже сподобились на рекламный ролик, чего практически не бывает в рамках региональных кампаний. И их стратегия сработала. Сеть магазинов «Книжная страна Мэна» заказала пять тысяч экземпляров, практически семьдесят процентов тиража, и продала едва ли не все. Опять же, как и в случае с «Хоганом», не обошлось без опечаток. Правда, не на титульном листе, но на корешке суперобложки. Вы можете узнать первое издание романа «Салемс-Лот» по вырезанной цене – в последнюю минуту издательство «Даблдей» решило увеличить ее с семи долларов девяноста пяти центов до восьми девяноста пяти. А также по фамилии священника.
