Эдди застонал. Впервые в жизни он злился из-за того, что оказался прав.
– Он сказал, что мы сделали все возможное, чтобы замести следы. На это я ответил: «Но ведь кто-то нас нашел, этот Каллагэн нас нашел». – «Естественно, нашел, – согласился со мной Кел (вновь палец нацелился на Эдди), – потому что знал, где искать почтовый индекс, а остальное труда не составило». Потом Кел сказал: «Правильно рассчитал, что нужно прямиком идти в почтовое отделение. Поверь мне, Эрон, мы здесь в полной безопасности. Никто не знает, где мы, за исключением агента, сдавшего нам этот коттедж, а она уже в Нью-Йорке».
Дипно посмотрел на них из-под густых бровей, наклонился вперед, макнул ягоду в сахар, откусил половину.
– Так вы нас нашли? Через нью-йоркского агента?
– Нет, – ответил Эдди. – Через местного. И он привез нас прямо сюда, Эрон.
Дипно откинулся на спинку стула.
– Ох.
– Да, тут есть над чем поохать, – согласился Эдди. – Значит, вы вернулись в коттедж, а Кел продолжил закупать книги, вместо того, чтобы прятаться здесь и читать уже купленные. Так?
Дипно уставился в скатерть.
– Вы должны понимать, что Кел – увлеченный человек. Книги – его жизнь.
– Нет, – ровным голосом ответил Эдди, – Кел – не увлеченный человек. Кел – одержимый, вот кто у нас Кел.
– Как я понимаю, ты у нас – стряпчий. – Роланд впервые подал голос, после того, как Дипно пригласил их в коттедж. Он закурил еще одну сигарету Каллема (предварительно обломив фильтр, как ему показывал Джон), но, по мнению Эдди, не получал от курения никакого удовольствия.
– Стряпчий? Я не…
– Адвокат.
– А-а. Да, конечно. Но я на пенсии, не практикую с…
– Нам нужно, чтобы ты вернулся к работе и составил одну бумагу. – И Роланд объяснил, какая бумага им нужна. Дипно закивал буквально после первых же слов стрелка, из чего Эдди сделал вывод, что Тауэр ввел своего друга в курс дела. Его это вполне устраивало. Что не нравилось, так это выражение лица старика. Однако Дипно дал Роланду выговориться до конца. Пусть и на пенсии, он не забыл основополагающих принципов работы с клиентами.
Лишь убедившись, что Роланд закончил, он позволил себе высказаться:
– Полагаю, должен предупредить вас, что Келвин решил еще на какое-то время оставить эту недвижимость за собой.
Эдди двинул себя по той части головы, где не было ссадины, использовав для этот театрального жеста здоровую правую руку. Левая рука онемела, а в раненой ноге, между лодыжкой и коленом, вновь запульсировала боль. Он предположил, что старина Эрон наверняка взял с собой в поездку какие-нибудь сильные болеутоляющие средства, и подумал, что перед расставанием нужно попросить у него несколько таблеток.
– Извините, прошу вас, но по пути в этот очаровательный маленький городок меня крепко стукнули по голове, и, похоже, слух у меня повредился. Мне показалось, вы сказали, сэй… что мистер Тауэр решил не продавать нам пустырь.
Дипно улыбнулся, довольно-таки кисло.
– Вы прекрасно поняли, что я сказал.
– Но он должен продать его нам! У него письмо Стефана Торена, его прапрапрадедушки, в котором об этом ясно сказано.
– Кел говорит совсем другое, – ровным голосом ответил Дипно. – Съешьте еще ягодку, мистер Дин.
– Нет, благодарю!
– Съешь ягоду, Эдди, – поддержал старика Роланд и протянул Эдди ягоду.
Эдди взял. Хотел было раздавить ее о нос высокого костлявого старика, передумал, макнул в блюдечко со сливками, потом в миску с сахаром, начал есть. И черт побери, до чего же трудно злиться, когда рот наполняет такая сладость! Роланд, несомненно, прекрасно это понимал (да и Дипно скорее всего тоже).
– Согласно Келу, в конверте, доставшемуся ему от Стефана Торена, не было ничего, кроме имени этого человека. – Практически лысая голова качнулась в сторону Роланда. – Завещание Торена, что в те далекие дни еще называли «предсмертной волей», давно исчезло.
– Я знал, что находится в конверте, – упорствовал Эдди. – Он меня спросил, и я знал!
– Он мне это говорил. – Дипно бесстрастно смотрел на него. – Он сказал, что это трюк, который по силам любому уличному фокуснику.
– Он сказал, что пообещал продать нам этот пустырь, если я смогу назвать ему имя в конверте? Он сказал вам про свое гребаное обещание?
– Он заявляет, что находился в состоянии стресса, когда давал такое обещание. И я уверен, что так оно и было.
– Так этот сукин сын думает, что мы собираемся надуть его? – спросил Эдди. Ярость глухими ударами била в виски. Хоть раз в жизни разбирала его такая злость? Да, однажды. Когда Роланд отказался вернуть его в Нью-Йорк, где он сумел бы раздобыть вожделенную дозу. – В этом все дело? Так надувать его мы не собираемся. Отдадим все, что ему положено, до последнего цента, даже больше. Клянусь в этом лицом отца своего! И сердцем моего старшего!
– Выслушайте меня внимательно, молодой человек, потому что это важно.
Эдди посмотрел на Роланда. Тот чуть кивнул, потом затушил окурок о каблук. Эдди вновь повернулся к Дипно, молча, кипя от злости.
– Он говорит, что проблема именно в этом. Он говорит, что вы собираетесь заплатить мизерную, чисто номинальную сумму, в подобных случаях это один доллар, а потом выплатить все остальное. Заявляет, будто вы пытались убедить его, что вы – сверхъестественное существо, или человек, имеющий доступ к сверхъестественным существам… не говоря уже о доступе к миллионам «Холмс дентал корпорейшн»… но провести его вам не удалось.
Эдди смотрел на него, раскрыв рот.
– Все это Келвин говорит, – все так же спокойно заключил Дипно, – но сие не означает, что он в это верит.
– О чем вы, черт побери?
– Келвину всегда страшно трудно расставаться с тем, что попало к нему. У него нюх на редкие и антикварные книги, знаете ли. Он – настоящий литературный Шерлок Холмс; найдя такую книгу, он стремится ее приобрести. Я видел не раз и не два, как он преследовал, боюсь, другого слова не подобрать, владельца нужной ему книги, пока тот не сдавался и не продавал ее. Иногда лишь для того, чтобы Кел перестал обрывать ему телефон, я в этом уверен.
С учетом такого таланта, местоположения магазина и значительной суммы денег, полученной в полное распоряжение на двадцать шестой день рождения, Кел должен был стать одним из самых удачливых торговцев антикварными изданиями Нью-Йорка, а то и всей страны. Но его проблема не покупка, а продажа. Как только книга, которую он так хотел приобрести, оказывается у него в руках, он просто не может заставить себя с ней расстаться. Помню, как один книжный коллекционер из Сан-Франциско, почти такой же упорный, как Келвин, уговорил-таки его продать первое издание «Моби Дика» с автографом автора. Кел заработал на этой сделке больше семидесяти тысяч долларов, но и неделю не мог спать.
То же самое он испытывает по отношению к пустырю на углу Второй авеню и Сорок шестой улицы. Это единственная недвижимость, помимо книг, принадлежащая ему. И он убедил себя, что вы хотите украсть у него эту землю.
Последовала короткая пауза, которую прервал Роланд:
– Но он знает, что это не так, в глубине души?
– Мистер Дискейн, я не понимаю…
– Все ты понимаешь, – прервал его Роланд. – Знает?
– Да, – наконец ответил Дипно. – Уверен, что знает.
– В глубине души он знает, что мы – люди слова и заплатим за его собственность, если только не умрем.
– Да, вероятно. Но…
– Если он продаст этот пустырь нам, а мы поставим в известность о сделке старшего Андолини… его босса, человека по имени Балазар…
– Я слышал это имя, – сухо прервал его Дипно. – Оно постоянно мелькает в газетах.
– Тогда этот Балазар оставит в покое твоего друга? Если, конечно, мы растолкуем Балазару, что пустырь твой друг больше продать не может, поскольку владелец сменился, а попытка отомстить сэю Тауэру может дорого ему обойтись.
Дипно скрестил руки на узкой груди, ожидая продолжения. Теперь он смотрел на Роланда, как зачарованный.
– Короче, если твой друг Келвин Тауэр продаст нам пустырь, все его беды уйдут в прошлое. Как по-твоему, знает он это в глубине души?
– Да, – кивнул Дипно. – Все дело в его нежелании… нежелании расставаться с тем, что попало ему в руки.
– Подготовь бумагу, – подвел черту Роланд. – Объект, пустующий участок земли на углу этих двух улиц. Тауэр – продавец. Мы – покупатели.
– Покупатель – «Тет корпорейшн», – вставил Эдди.
Дипно качал головой.
– Я могу подготовить соответствующий документ, но вы не убедите его продать. Если только не потратите на это неделю, а то и больше, да еще вам придется прикладывать раскаленное железо к его пяткам, а может, и к яйцам.
Эдди что-то пробормотал. Дипно спросил, что он сказал. Эдди ответил, что ничего. На самом деле он сказал: «Звучит заманчиво».
– Мы его убедим, – заверил Роланд.
– Я в этом очень сомневаюсь, друг мой.
– Мы его убедим, – повторил Роланд, предельно сухо.
