Она повернулась к гигантскому стеклянному сооружению, но он заметил, что на губах ее мелькнула легкая улыбка. Она вовсе не была той невозмутимой женщиной, которой хотела казаться. Изабель посмотрела на Ника и сказала, указывая в дальний угол комнаты:
— Я думаю, лучше всего поместить его туда.
Коротко кивнув, Ник занял свое место с одного конца вивария. Он оперся плечом о стеклянный ящик и толкнул. Боже милостивый, эта конструкция весила тонну. Ник выполнял основную работу, двигая виварий, Изабель прилагала все силы, чтобы направлять его в нужную сторону, а Джеймс наблюдал за ними, крепко сжимая в руках Георга.
И тут произошла катастрофа.
Ник переводил дух, ожидая, когда Изабель скажет, что удовлетворена новым местоположением вивария, как вдруг позади них раздался ужасающий треск. Ник обернулся на звук и увидел, что огромный кусок штукатурки с потолка отвалился как раз над тем самым местом, где все они находились всего минуту назад. Облако пыли отметило путь падения этого мокрого куска потолка, рухнувшего под тяжестью воды, всю ночь набиравшейся сквозь дырявую крышу.
На момент все ошеломленно застыли в молчании, оценивая понесенный ущерб. Наконец Изабель глубоко вздохнула.
— Я так и думала, что это рано или поздно должно случиться. Теперь вы видите, почему вчера я занималась починкой крыши, лорд Николас. — Она обернулась к Джеймсу. — Ты можешь пойти поискать свою гувернантку. Не думаю, что вам удастся воспользоваться классной комнатой сегодня.
Джеймс задумчиво взглянул на сестру, видимо, оценивая ситуацию. Очевидно, идея провести день с гувернанткой где-нибудь вне классной комнаты показалась ему весьма заманчивой. Вернув Георга в его жилище, мальчик стремглав выбежал из комнаты, оставив Ника и Изабель среди грязи и беспорядка.
Ник наблюдал, как черепаха высунула голову и лапы из панциря и, оторвав кусок от ближайшего листа, принялась лениво жевать, не ведая о том, что творится снаружи.
Да, неплохо быть черепахой.
Ник обернулся к Изабель, которая все еще с грустью смотрела на дыру в потолке. Одинокая слезинка выскользнула из уголка глаза и покатилась по щеке. Изабель немедленно смахнула ее — так быстро, будто ее и не было.
Но он ее заметил. И в этот момент понял, как его восхищает эта женщина. Любая другая из тех, кого он знал: от его матери до тех дам, которые побывали в его постели, — использовала слезы для манипуляций.
А эта их скрывала, что делало ее еще более поразительной.
Ему очень хотелось крепко обнять ее. Дать ей возможность немного расслабиться, избавиться от беспокойства. На ней лежала огромная ответственность. И он не осуждал ее за то, что она пришла в отчаяние от безысходности. Но он точно знал, что Изабель не хотела, чтобы он заметил ее слезы, поэтому не подал вида.
— Во всех лучших домах Лондона имеются встроенные ванные комнаты. На их сооружение тратятся немалые деньги. Вы просто продемонстрируете, что не отстаете от моды.
Их взгляды встретились, и Ник заметил, как что-то мелькнуло в ее глазах — что-то среднее между облегчением и благодарностью.
— Ну вот: выходит, нам повезло иметь такую полезную крышу.
Она рассмеялась, и эти журчащие звуки всколыхнули его чувства. Он позволил себе присоединиться к ней, и они довольно долго смеялись, испытывая облегчение и даже взаимопонимание.
Когда веселье поутихло, сменившись молчанием, Ник внезапно осознал: ему нравилась эта девушка. Нравилась гораздо больше, чем хотелось признать, откровенно говоря.
Он внимательно взглянул на нее:
— Меня удивляло, что Джеймс так волнуется о вашей безопасности, но теперь я вижу, что его тревога вполне обоснована. Опасности постоянно подстерегают вас.
Изабель мгновенно нахмурилась:
— Джеймса волнует моя безопасность?
— Ваша, вашей гувернантки, Лары… «девушек», как он сказал. — При этих словах она отвела взгляд. — Изабель, разве вам нечего мне рассказать?
Изабель не сказала ничего, конечно, только пересекла комнату, чтобы взять ведро. Она принялась собирать в него куски штукатурки, разлетевшиеся во все стороны от удара.
— Изабель… я могу вам помочь. — Ник слышал собственные слова словно со стороны, хотя прекрасно знал, что их не стоило произносить.
Он низко наклонился к ней, продолжавшей собирать с пола штукатурку, и, протянув руку, взял ее за запястье. Его пальцы коснулись ее нежной кожи между рукавом и перчаткой.
— Не отталкивайте меня. Я вижу, что здесь происходит что-то неладное.
Она посмотрела на его руку, затем в глаза. Во взгляде ее сверкнула сталь.
— Вы слишком много себе позволяете, милорд. Все, что здесь неладно, — это дырявая крыша и посетитель, который не хочет оставить нас в покое. Наши дела вас не касаются, лорд Николас. Вы сделаете лучше нам обоим, если перестанете что-то домысливать. — Изабель вырвала руку из его пальцев и продолжила уборку. — Я сама могу позаботиться о нас. Всегда могла.
Слова эти были пронизаны болью.
Она повернулась к нему:
— Я жила здесь многие годы. Одна. Сохраняя поместье. И я буду тут еще долго, после того как вы уедете. На мне останется дырявая крыша, граф-дитя и все остальное.
Грудь ее лихорадочно вздымалась и опадала, подчеркивая недовольство и раздражение, и Ник произнес единственное, о чем мог думать:
— Позвольте мне помочь вам.
Она взглянула на него, прищурившись и задыхаясь от возмущения.
— Хотите помочь? Так оцените в конце концов эти чертовы статуи!
Изабель снова отвернулась от него, и Ник в раздражении сжал кулаки.
Что-то непонятное творилось в этом доме. Нику доводилось встречать в жизни врагов настолько страшных, что невозможно пересказать: мужчин, знавших с научной точностью, как лучше всего причинить боль; женщин с холодными сердцами, не уступавших в жестокости мужчинам; негодяев, обладавших большим богатством и властью, чем следовало бы иметь порочному человеку. И им не удалось его сломить. Он был совершенно уверен, что сумеет справиться с любыми демонами, угрожающими Изабель, но не мог понять, почему это для него так важно.
Что такого было в этой женщине, в этом доме, в этом поместье, отчего ему хотелось остаться здесь, хотя всю его жизнь даже легкий намек на стабильность, ответственность или просто угроза слишком долго задержаться на одном месте заставляли его бежать в поисках очередного приключения?
Он не собирался ее покинуть. Ни за что, пока не убедится, что все обитатели Минерва-Хауса в безопасности, с какой бы бедой они ни столкнулись.
Просто необходимо убедить ее позволить сделать то, что ему удавалось лучше всего.
