— Замечательно, — кивнул головой Хейти и демонстративно громко щелкнул вторым предохранителем «глока». — Но вы же могли бы меня заставить?
— Да… Вполне вероятно, что и мог бы, — Корнелюк задумался. — Конечно, операции с сознанием, эмоционально-психическое воздействие, зомбирование и прочие такие штуки… Но… Я изначально был против подобной практики. Можете считать, что по морально-этическим соображениям. Метод надежный, но уж очень…
Он сморщился и посмотрел на Хейти.
— Понятно, — ответил Хейти. А про себя подумал: «Если бы они могли меня заставить, то все, что нужно, было бы уже сделано. Значит, что-то не работает. Программа. Или программист далековато…» — Так что вы предлагаете?
— Очень просто, — тут же отозвался Корнелюк. — Я — это ваше необходимое звено. Без меня вы не выполните задание и не сможете безболезненно покинуть страну. Я вам помогу.
— Бред, зачем мне покидать страну? Вы меня шлепнете по исполнении заказа и концы в воду. Будет на кого спихнуть. — Хейти осторожно, чтобы не щелкнуло, снова вдавил предохранитель.
— Ну-ну, зачем так, — примирительно произнес Александр. — Во-первых, мы не душегубы какие-нибудь, во-вторых, это ж государственный скандал, в-третьих, я тоже отсюда мотать собираюсь.
— А в-четвертых?
— В-четвертых… В-четвертых, все слишком хорошо продумано, чтобы рисковать всем. Я отлично понимаю, что вы не идиот и на одной идее насолить государству российскому на мины не броситесь.
— А с чего вы взяли, что я желаю ему насолить?
— Ой, да ладно, бросьте! Бросьте эту комедию! Неужели вы считаете, что никому не известно ваше отношение к так называемым «русскоязычным»? Нет, не Эстонской Республики, а лично ваше! Вы же шовинист, господин Карутар. Убежденный. Вы, конечно, можете считать, что это только бытовые проявления.
Что на самом деле вы далеки от таких примитивных идей и комплексов… Но факты, милый вы мой, говорят против вас. А досье на вас собрано ой какое объемное. Все, что расположено по ту сторону нарвской границы, для вас недотягивает до звания «человечество». А? Скажете, что все это не так?
Хейти молчал, стараясь понять, что же такое застряло в горле? И откуда взялось? И почему?
В его голове кто-то кашлянул и напряженным шепотком произнес:
— Ну, kutsu (маленькая собачка, щеночек (эст.)), приятно, когда мордашкой в лужу? А? В свою же…
Голос был хриплый. И Хейти вдруг с нереальной четкостью понял, кто говорил с ним все это время. Вспомнил этот голос. Тогда, за занавесками на печке, где он лежал в детстве…
В комнате сидели его отец и дед. И дед вот таким вот шепотком, чтобы не будить мальчонку, говорил с отцом:
— Не ищи сор в чужой избе… Не ищи, сам замараешься…
Александр понял молчание Хейти по-своему.
— Может быть, вы предпочитаете слово «патриот»? Я согласен. И поверьте, меня не коробит ваше отношение. Оглянитесь вокруг, и вы поймете, что я имею в виду! — Он обвел рукой зал. Потом спохватился и добавил с кривой усмешкой: — Ну, не тут конкретно, но вы меня понимаете…
— Конечно, ты его понимаешь, — саркастически сказали в голове. — Интересно, что бы ты делал, если бы капитан Слесарев просто прошел мимо в парке?
Или фээсбэшник Мельников не прикрыл тебя своей спиной… Или сейчас ты их целовать готов, а потом, когда вернешься, опять начнешь нос воротить? Или, может быть, мне лучше помолчать? Это для тебя слишком? Конечно, момент не подходящий… Вот перед тобой сидит спасение твое. Вы с ним замечательно споетесь.
— Господин Карутар?! — Корнелюк наклонился к столу. — Простите, что-то случилось?
— Ничего не случилось… — Хейти тяжело выдохнул. — Что нам с капитаном делать?
— С капитаном?
— Ну да, со Слесаревым? Он и меня видел, и Объект… И Диму вашего… Кстати, Дима тоже в нашей команде был?
— Дима? Хм… Дима нет… Дима в нашей команде не был. А что, Слесарев еще жив? — Корнелюк выглядел несколько удивленно.
— Да вот… Знаешь ли, жив и даже здоров. Твои ребята, однако, плохо работают в команде. Где хоть взял?
— Кого? Какие ребята?
В воздухе повисла пауза. Затем Корнелюк усмехнулся.
— Ладно, — сказал он, отводя глаза. — Не мои ребята это. Их сверху спустили… Мясо. Значит, жив капитан? Плохо это…
— Понятно, что плохо, — согласился Хейти, а про себя подумал: «Слишком ты со мной откровенен, дружок. Это наводит на совершенно определенные размышления». — Куда его теперь?
— Куда?.. Туда… — Корнелюк решительно встал. — Пошли… Ты ключики из тела вытащил?
— Из тела?
Корнелюк ничего не ответил, только пожал плечами и направился к выходу. Хейти поспешил за ним, неловко пряча «глок» под одеждой.
Приблизительно через полчаса они сидели в угнанном мусоровозе.
Александр был за рулем:
— Дима-то хоть того?
Хейти посмотрел на его профиль на фоне освещенного окна. Черные волосы как-то неудачно падали на лоб, бородавка выделялась под носом, как щеточка усов. В профиль Корнелюк напоминал Гитлера, но не того, мистически жуткого, а карикатурного, мелкого фюрера районного масштаба.
— Того… — подтвердил Хейти.
— И это хорошо… Всегда меня бесил, паскуда. Знаешь, парень с комплексами был… невероятными. Как только на такую работу попал?! Комплекс власти, знаешь такой?
«Ну, ты тоже непонятно как сюда попал», — подумал Хейти.
Корнелюк продолжал:
— Если ты думаешь, что я плох, то ты бы на Диму в действии посмотрел… Зверюга.
— Странно… — пробормотал Хейти.
— Что странно?
— Как будто тридцать восьмой год…
Корнелюк внимательно посмотрел на Хейти, а потом рассмеялся. Хейти уловил нотку обиды в этом смехе.
— Нет, ну ты даешь… Я же тебе говорю… Ты не путай нас с ФСБ. Или ты думаешь, что в Штатах лучше в их этом… «Ангаре 18»? Тебе сказано, вневедомственная структура! Понял?
— Понял, понял… — ответил Хейти, вспоминая Мельникова, пляшущего вместе с толкиенистами.
Понял.
— Вот они… — удовлетворенно пробормотал Корнелюк. — Поехали.
На освешенной улице показался микроавтобус.
Корнелюк тронулся с места с потушенными фарами и, не откладывая дело в долгий ящик, начал стремительно догонять автомобиль.
— Пристегнись… — порекомендовал Александр.
В следующий миг машину тряхнуло. Грузовик протаранил микроавтобус сзади. Водитель атакованной машины прибавил газу, но на такой короткой дистанции это не имело значения. Распахнулась задняя дверка, и по кабине защелкали пули. Хейти пригнулся и прозевал момент следующего удара.
— И еще раз! — азартно заорал Корнелюк, лобовое стекло посыпалось Хейти на голову.
Машину занесло и едва не перевернуло.
Когда Хейти поднял голову, он увидел перевернутый микроавтобус, стекла выбиты, колеса беспомощно вращаются в воздухе.
— Вперед, вперед… — суетился Корнелюк, выбираясь из побитого мусоровоза. — Мне нужен капитан. Живой или мертвый. Давай…
Откуда ни возьмись у него в руках объявился короткоствольный автомат. Корнелюк держал на прицеле микроавтобус.
Капитан был жив. Когда Хейти вытаскивал его через боковое стекло, тот жалобно стонал, кажется, что-то случилось с рукой.
— Жив! — удивленно воскликнул Корнелюк. — Нельзя сказать, что кстати. Но ничего. Давай его в машину…
— Зачем? — спросил Хейти, на всякий случай придерживая свободной рукой «глок».
— План простой, — пояснил Александр, залезая в кабину. — Убиты сотрудники ФСБ. С места преступления пропал подозреваемый. Уехал, по всей вероятности, с сообщниками. Понимаешь, на кого все свалят? Чрезвычайно удачно капитан подвернулся…
— И не говори, — пробормотал Хейти, поглядывая на Слесарева, который валялся на сиденье без сознания.
«Одна беда, кто были его сообщники? — пронеслось в голове. — Вероятно, эстонский националист Хейти Карутар. Найденный мертвым, скончавшийся от полученных ранений в ходе проведенной операции. Или как-нибудь так».
Мусоровоз несся по дороге.
— Бомба с собой? — спросил Корнелюк.
— С собой… — успокоил его Хейти. — Кстати, почему нельзя было использовать готовый материал?
— Ну, ты даешь! Легко получить, легко выследить. Легко спрятать, легко найти. Просто, как сапоги.
— Понятно…
ГЛАВА 29
Вот дедушка идет. У него нет ног.
Егор Летов
Вывалившись из кабины грузовика в сырую, пахнущую бензином траву на обочине, Сергей попытался перевернуться, но оперся на поврежденную руку и вскрикнул.
— Плохо дело, капитан, — сказали над головой. — Что там у вас?
Это был Костюм. Он присел на корточки рядом с Сергеем и ощупал руку прямо сквозь одежду.
— Вывих, — сказал он. — Чепуха, сейчас исправим. Только не ори, хорошо?
С этими словами он ловко и резко дернул руку. Боль ударила куда-то в голову, но через мгновение стало необыкновенно легко. Рука почти не болела.
